Сергей Рокотов - Воронцовский упырь

Рокотов Сергей

Воронцовский упырь

Сергей РОКОТОВ

Воронцовский упырь

Анонс

Сказать что Наташе не повезло с отчимом, - значит ничего не сказать. Насильник, положивший глаз на падчерицу, едва она превратилась в красивую девушку, делает ее жизнь невыносимой. Избавления не видно - он угрожает ей расправой, если она пожалуется на него. И все же оно приходит - Николаи Фомичев найден в своей комнате с ножом в сердце.

Подозреваемых много, но неопровержимых улик против кого-либо нет. Имеется свидетельница, вроде бы знающая истину Но она ничего не скажет.

Глава 1

Константин Савельев, сотрудник частного агентства, надел дубленку, сунул в карман сотовый телефон и направился к двери.

Было уже пять минут девятого, день выдался напряженный, и он заслужил право на отдых Внезапно дверь открылась, и перед ним предстал пожилой невзрачный человек в сером драповом старомодном пальто и каракулевой шапке-пирожке Сквозь круглые очки он подслеповато глядел на Савельева.

- У меня пропала жена, - тихо произнес он.

- Да? - глупо переспросил Савельев, морщась от мучившей его головной боли - Да, - выдохнул вошедший.

- А почему вы не обратились в милицию?

- Они ни на что не способны, я знаю - они не найдут ее...

- Откуда вы можете это знать?

- Знаю, и все Вошедшему на вид было под семьдесят. Похож он был на бухгалтера или учителя, вряд ли способного заплатить за работу приличную сумму Савельеву больше всего хотелось сесть в свою "Волгу" и поехать домой Сегодня, первого февраля, на улице стоял собачий холод, а в такую погоду он всегда скверно себя чувствовал. Константин служил долгое время в Узбекистане, Туркмении, потом воевал в Афганистане и с годами привык к теплому климату. Суровую московскую зиму он ненавидел. А самое неприятное это то, что его "Волга" в мороз категорически не хотела заводиться. Вот и сегодня он промаялся с ней около часа, пока она наконец завелась. А ездить пришлось много: было дело в Сергиевом Посаде, а потом в совершенно противоположной стороне - в Апрелевке.

Два путешествия по скользким после оттепелей и внезапного мороза дорогам, бесконечное курение и сама по себе погода сделали голову Константина неким средоточием боли. И вот - вечерний посетитель в нелепой шапке-пирожке, какие теперь никто не носит.

- А сколько лет вашей жене? - спросил Савельев, ероша волосы.

- Ей тридцать семь лет, - словно извиняясь, произнес визитер.

- Да... - протянул Савельев весьма неучтиво. Но ему было не до вежливости.

- Тридцать лет разницы...

- Да... - опять сказал Савельев, не в состоянии больше ничего придумать.

- Я так люблю свою Юленьку, - вдруг с каким-то надрывом выкрикнул посетитель, - И она меня любит. Да, да, она любит меня! - повторил он с вызовом.

- Да ради бога, - пожал плечами Савельев. - Я разве возражаю... Любит, и прекрасно...

- Да дело-то в том, что она бесследно исчезла.

- Когда она исчезла?

- Ее нет уже пять дней.

- Да? - покосился на него Савельев. - А фотография ее у вас есть при себе?

- Конечно, есть, вот она, - посетитель вытащил из ветхого бумажника небольшую фотографию и протянул ее Константину.

На Савельева глядела очень красивая молодая женщина. Большие выразительные глаза, темные волосы, изящный вырез губ. На фотографии хороша, ничего не скажешь... Савельев взглянул на визитера, и тот прочитал его мысль.

- Странно - такая женщина и я, старый гриб, - вы об этом подумали? И решили, что она сбежала с любовником, да?

- Ну почему? - замялся Савельев, хотя подумал он именно это. Старичок с морщинистым лицом, маленькими глазенками, спрятанными под круглыми очками, в сереньком пальто, коротких брюках. Странная какая-то пара Наверняка он богат как Крез... А красавица, выкачав из него сколько ей нужно, умотала куда-нибудь с любовником.

- Вы не то подумали...

- Константин Дмитриевич, - подсказал Костя.

- Очень приятно. А меня зовут Геннадий Петрович. Фамилия моя Серов. Я профессор истории, преподавал в институте, был заведующим кафедрой. Сейчас я консультант в одном НИИ, больше не преподаю.

Вы выслушаете меня, Константин Дмитриевич?

- Мой долг вас выслушать, хотя полагаю, что вы могли пока не обращаться к нам. Пять дней - не срок для... - он опять замялся.

- Для молодой распутной бабенки, да - не срок! - как-то взвизгнул, невежливо прерывая его, Серов. - А для моей Юленьки, которая звонит, даже если задерживается на полчаса, - это срок! Невероятный срок! Вы представьте себе - я сижу один на даче и думаю, постоянно думаю о том, где моя Юленька?! Это же пытка... А телефон молчит. Помогите мне, Константин Дмитриевич! простонал он. - Вы не подумайте, глядя на мой старомодный вид, что я не в состоянии заплатить, - у меня есть деньги, я достаточно обеспеченный человек, у меня выходят за границей книги, я получаю в валюте, не так много, но получаю.

К тому же мы сдаем мою прекрасную квартиру. Траты наши небольшие, так что накопления у меня имеются. Вы не беспокойтесь насчет вашего гонорара...

- Да я и не беспокоюсь, - проворчал Савельев, словно он и впрямь собирался браться за это дело даром из одного уважения к старикану. Но уверения в платежеспособности несколько взбодрили Савельева.

Ему нужны были деньги, он собирался к лету сменить свою незаводящуюся "Волгу" на приличную иномарку.

- Садитесь, - пригласил он Серова, снял дубленку, закурил очередную сигарету и приготовился слушать. Сел и Серов, сняв свою дурацкую шапку и обнажив лысину, по бокам которой торчали седенькие волосики.

- Итак, мы живем на даче в Воронцове. Это двадцать пять километров от Москвы по Волоколамскому шоссе. У меня прекрасная зимняя дача. Небольшая, но очень уютная, теплая, там паровое отопление, горячая вода, газ, телефон все есть для цивилизованной жизни. Я не очень зажиточный человек, но я строил эту дачу долго.

- Вы извините меня, - прервал его Савельев. - Поздно уже, ближе к делу... Что там с женой-то? Как долго вы женаты?

- С Юленькой мы женаты семь лет.

- Детей, я полагаю, нет?

- Да нет, конечно, - пожал плечами Серов. - У меня есть сын Петр от первого брака. Ему уже за сорок, он живет в Ленинграде, то есть в Санкт-Петербурге, я никак не могу привыкнуть к этому названию...

- Значит, Юлия - ваша вторая жена?

- Да нет, уже третья... Я расскажу вам позднее про свою вторую жену... - У Серова скривилось лицо в какой-то болезненной гримасе при упоминании о второй жене. - Я вам потом расскажу. Но вы сейчас просите ближе к делу. Так вот - двадцать восьмого числа в середине дня Юленька решила поехать в Москву. У ее отца Павла Андреевича двадцать восьмого января день рождения. Он вдовец, живет один, вот и захотел отметить день рождения с дочерью. Итак, она выехала на электричке в пятнадцать тридцать в Москву. Ну все очень просто и ясно, Константин Дмитриевич! - закричал Серов. - Она выехала из Воронцова, я сам ее провожал до электрички, а к отцу-то она не приехала! Вы понимаете, не приехала!

- Понимаю. А почему вы не поехали вместе с ней на день рождения к ее отцу?

- Он недолюбливает меня. Он с самого начала неодобрительно относился к нашему браку. Да и покойная мать Юленьки тоже. Сами понимаете - такая разница в возрасте... Они оба младше меня. Из совершенно другой среды: Павел Андреевич - шофер, его покойная жена работала кассиршей в магазине. У нас нет общих тем для разговора...

- А где вы познакомились с Юлией?

- Она работала лаборанткой в нашем институте.

Мы полюбили друг друга, встречались, так сказать...

Я был женат. На своей второй жене Ире. Потом.., ее не стало Я овдовел, Юленька к тому времени стала научным сотрудником, и мы поженились. Все очень просто.

- Разумеется...

- Вы полагаете, бедная девушка выходит замуж за старика-профессора с квартирой, дачей и тому подобное... Я уверяю вас, это не совсем так. Разумеется, вряд ли она вышла бы за меня замуж, если бы я был очень беден. Но здесь было и глубокое чувство, Константин Дмитриевич. У нас оказалось столько общего, нам было хорошо вместе... Да я тогда не был так уж стар познакомились мы, когда мне было пятьдесят семь, а поженились, когда было шестьдесят.

- Да, бывает, - пробормотал Савельев, закуривая следующую сигарету. Итак...

- Итак, собственно говоря - все. Она уехала на электричке, и все. Больше я ее не видел. Вечером того же дня мне на дачу позвонил Павел Андреевич, удивился, что Юленька не приехала. Я, разумеется, очень взволновался, но потом решил, что Юля решила не ехать к отцу, а съездить к подруге. Все-таки я понимаю - молодой еще женщине скучно сидеть все время на даче. И она воспользовалась случаем, чтобы навестить свою подругу. У нее много подруг, но больше всего она дружит с Ниной Красильниковой. Красильникова работает бухгалтером в какой-то фирме, и, вообще, честно говоря, мне эта дружба не по душе. Я позвонил туда, подошел ее муж Вадим. Он был нетрезв, говорил как-то невнятно, и хотя он и отрицал, что Юля там, я совершенно уверился в том, что он лжет.