Станислав Родионов - Криминальный юмор (Фельетоны)

Родионов Станислав Васильевич

Криминальный юмор (Фельетоны)

Станислав Васильевич Родионов

Криминальный юмор

Фельетоны

Станислав Васильевич РОДИОНОВ родился в 1931 г. в г.Туле. После окончания средней школы работал истопником, а затем 9 лет в качестве рабочего-шурфовщика и коллектора ездил с геологическими экспедициями по Дальнему Востоку и Казахстану. Окончив заочно юридический факультет Ленинградского университета, 13 лет работал следователем прокуратуры г.Ленинграда; мл. советник юстиции. Кроме того, работал корреспондентом газеты "Вечерний Ленинград", преподавателем в Ленинградском университете и юрисконсультом. В литературу вошел как автор книги "С первого взгляда" и опубликованных в журналах юмористических рассказов. Потом были детективные книги "Следователь прокуратуры", "Глубокие мотивы", "Долгое дело", "Запоздалые истины", "Вторая сущность" и другие. По двум повестям поставлены известные телефильмы "Криминальный талант" и "Переступить черту". Переводы его произведений опубликованы в ряде стран. Член Союза писателей СССР, неоднократный лауреат конкурсов МВД и СП СССР.

В книге рассказывается о работе следователя прокуратуры С.Рябинина. В романе "Долгое дело" он вступает в тяжкую схватку с умной, хитрой и безнравственной мошенницей. В повести "Камень" следователь ведет труднейший допрос, и в конечном счете открывает загадочную жизненную историю. Кончается книга криминальными фельетонами.

СОДЕРЖАНИЕ

Изучайте законы!

Удивительная штука

Вопросы нудистам

ИЗУЧАЙТЕ ЗАКОНЫ!

Если ты их знаешь, то ни один преступник тебя не тронет. Ведь обворовывают кого? Кто кодекс от кактуса не отличает. Убивают-то каких? Которые статью со статуей путают. Женщин опять-таки тех, которые юриспруденцию от полотенца не отличат. Сейчас докажу.

Возвращался я как-то в час ночи, потому что у приятеля играю в бридж. Сейчас в бридж играть культурно. Некоторые, конечно, собак держат, кто фоксов, кто мопсов, а я вот играю в бридж.

В час ночи сумерки уже сгущаются в темноту. А у нас под аркой и того темнее, потому что хулиганы лампочки бьют из принципа. Я пошел, выставив вперед руку. Сначала не было ничего, как в космосе - одна темнота. Затем я почувствовал слабый запах "Пшеничной". Запах все усиливался и я понял, что приближаюсь к источнику.

- Куда на человека прешь? - спросил откуда-то сверху источник и я понял, что он выше меня на голову.

- Извините, - вежливо сказал я.

- Извинениями не отделаешься, - буркнул он и уперся мне в живот крупным металлическим предметом. По-моему, это была палица.

- Гражданин, не безобразьте... металлом.

- Спокойно, ограбление!

Я не очень испугался, потому что самое страшное для меня было еще впереди - встреча с женой. Но металл начал давить и я почувствовал, что он довольно-таки острый. Значит, это была не палица, а пика. Я тоскливо оглянулся и, видимо, послал из подворотни сильный пучок телепатических волн, потому что человек пять мужчин остановились у арки и стали беседовать. По долетавшим словам было ясно, что они идут с бриджа - теперь это культурно.

- Сейчас крикну, - сообщил я грабителю.

- Ну и дурак, - усмехнулся он, что даже пика вздрогнула.

- Почему это дурак? - обиделся я. - Ты если грабитель, то грабь, а человека не оскорбляй!

- Ну кричи, кричи, посмотрим, умный ты или какой, - и он со злостью убрал свою пику, видимо, под пальто. - Кричи, идиот!

Его уверенность в моем идиотизме меня насторожила. Дело в том, что жена тоже иногда называет меня идиотом. А когда уже двое...

- Закричу и тебя заберут, - уточнил я.

- Так и тебя заберут.

- Меня-то зачем?

- Сначала накарякаешь заявление в милицию, а потом будешь писать объяснение в уголовку что и как. Часов в пять домой притопаешь.

- Подумаешь, - неуверенно возразил я.

- Через несколько дней тебя вызовут к следователю на допрос - опять все расскажешь, а он запишет. Полдня и проторчишь.

- И все? - уже заинтересовался я.

- Сразу видать, что лох ты не судимый. Да это только начало! Через недельку пригласит тебя следователь повесткой на опознание - будешь мою рожу среди трех подобных опознавать. Поскольку ты ее сейчас не видишь, то ничего не опознаешь. Тогда вызовут тебя повесточкой на очную ставку лично со мной. Я все буду отрицать, обругаю тебя почем зря, поэтому следователь запросит твою характеристику с работы...

- Зачем же мою характеристику? - удивился я.

- А чтобы подтвердить, что ты человек честный и мне нахалку не шьешь. Своему начальнику уж ты сам объяснишь, кто кого из нас ограбил. Потом следователь вызовет тебя что-нибудь уточнить. В конце следствия обязательно вызовет знакомиться с делом. Потом вызовут тебя в суд, но его отложат кто-нибудь да не явится. Опять вызовут и еще раз отложат, потому что я заболею гриппом. Вызовут в третий раз и прохиляешь ты по коридорам да по залам весь день. А потом...

- Стой! - не выдержал я. - Откуда ты все это знаешь?

- Откуда... - обиделся он. Слава богу, три раза судим. А потом...

- Чего ты хочешь?

- Наличность.

- Так и говори, а не запугивай, - раздраженно сказал я и достал из кармана три бумажки. Он в темноте расщупал, что это десятки и спросил:

- Добровольно отдаешь?

- Добровольно-добровольно...

- А часы уж я не возьму и не предлагай, потому что понятливый ты человек, не идиот. Бывают ведь совсем по уши деревянные. Как-то познакомился в темном месте с дамой, а она кричать. Дали мне два года, отсидел один, вот и вышел. А ее с хорошей работы выгнали за аморальное поведение. Ну, прощевай, кентуха!

- До свидания, - ответил я. - Заходите еще!

Вот и говорю, что ограбить можно того, кто кастет от касторки не отличит.

УДИВИТЕЛЬНАЯ ШТУКА

В воскресенье я встретил Вадима. На его лбу залегла интеллектуальная морщинка. Он держался за огромный портфель, в который вошел бы телевизор.

- Отдыхаешь? - неуверенно спросил я.

- Пишу.

- Чего пишешь?

- Ее.

- Молодец. Кого ее?

- Диссертацию.

Вадим предложил пройтись с ним в Публичную библиотеку. Делать все равно было нечего, и я согласился.

Когда мы вошли в зал, я торжественно притих, как в церкви. Огромное помещение было плотно уставлено столами, за которыми поникли молодые люди. Мы еле отыскали свободные места.

- Они углубляют знания? - шепотом спросил я Вадима.

- Как бы не так! Пишут диссертации.

По залу перепархивал легкий шелест. Поблескивали очки. Поскрипывали авторучки. Почесывались затылки.

Работница библиотеки открыла форточки. Свежий ветер приятно побежал по ногам.

- Вон та девица пишет о романтике, - показал Вадим на соседний стол.

Девица сморщилась, зябко шевельнула плечами и пошла в коридор к паровому отоплению.

- А этот ничего не пишет, - нашел я парня, который разгадывал кроссворд.

- Как бы не так! У него тема насчет истории шарад и лабиринтов.

Вадим разложил туго набитые папки. Интеллектуальная морщинка обозначилась резче.

- А у тебя какая тема? - спросил я.

- История водопровода и канализации; начал с водопровода, еще сработанного рабами Рима.

- И про санузлы? - удивился я.

- Есть одна глава, но она увязана с кибернетикой, - значительно ответил Вадим.

В эту ночь я ворочался. В меня заползало беспокойство, едкое, как изжога. Чувство, что я чего-то упускаю, в то время, как другие не упускают, заставило мою мысль метаться под черепом. На четвертый день она успокоилась - выход был найден. Даже была найдена тема. Даже набросан план: История велосипедов (Диссертация).

1. Классики о велосипеде.

2. Конек-Горбунок - художественное воплощение мечты народа о велосипеде.

3. Трехколесный велосипед (детский).

4. Одноколесный велосипед (цирковой).

5. Почему нет четырехколесного велосипеда?

6. Почему в дамском велосипеде нет мужской рамы? (Детям не читать).

7. Велосипед и космос.

8. Как научиться кататься на велике?

Я бросился к Вадиму. Он пробежал план.

- А ты в этом вопросе башковитый рецидивист. Мой совет: кандидатский сдашь, когда напишешь диссертацию. Самый проверенный способ.

- А тему-то надо согласовать?

- Ты попиши, пособирай, поосмотрись, а потом будешь согласовывать. Темы любые подходят: нет практической ценности - есть теоретическая. Между прочим, сегодня видел, как один чудак на велосипеде двух девиц повез: одну на раме, другую на багажнике.

Я записал.

С этого момента жизнь моя изменилась. Я купил великолепную папку, килограммов на тридцать чистой бумаги и каждый вечер усаживался в Публичке рядом с Вадимом. Чем больше я писал, тем больше появлялось материала: он обладал свойством цепляться за все, что находилось поблизости. От велосипеда я как-то перешел к колесу, от колеса - к спице, от спицы - к вязанью, от вязанья - к положению женщины в Древнем Вавилоне. Диссертация, как пылесос, засасывала все, что полегче. Я не был уверен, что не вмещу всю цивилизацию. За вечер пачка книг перерабатывалась мною в страниц пятьдесят диссертации. Папка стремительно набухала и обещала быть тем горшочком из сказки, который, начав варить манную кашу, уже не мог остановиться.