Ирина Комарова - Эпоха мобильных телефонов

Ирина Комарова

Эпоха мобильных телефонов

– Если бы мой муж был жив, я бы никогда к вам не пришла!

Екатерина Алексеевна Ларикова заявила это, как только переступила порог кабинета Баринова. Оригинальное начало деловой беседы, правда? Мы с Гошкой позволили себе переглянуться, а шеф даже глазом не моргнул. Он привстал навстречу потенциальной клиентке и указал на кресло:

– Присаживайтесь. Позвольте представить моих сотрудников. Георгий и Маргарита – оперативные работники.

– Оперативные работники? – Екатерина Алексеевна поджала губы. – Надеюсь, они способны на решительные действия?

– При необходимости, – осторожно ответил Александр Сергеевич.

– Гм… – Ларикова уставилась на Гошу.

Он мгновенно развернул плечи, выпятил нижнюю челюсть и слегка дернул головой, отбрасывая легкомысленную прядь каштановых волос. Я зачарованно наблюдала за волшебным превращением напарника в героя боевика – может, немного туповатого, но очень-очень решительного. Екатерина Алексеевна одобрительно кивнула и перевела взгляд на меня. Я тоже постаралась принять вид самый героический. Очевидно, получилось не хуже, потому что Ларикова снова кивнула и повернулась к шефу.

– Разумеется, необходимость есть, – отчеканила она. – Поверьте, если бы мой муж был жив, я бы никогда сюда не пришла.

– Верю, – кротко согласился шеф.

Екатерина Алексеевна несколько мгновений сверлила его подозрительным взглядом, потом снизошла до объяснения:

– Мой муж всегда сам решал все проблемы. Он это умел.

Ларикова сделала паузу, но Баринов ею не воспользовался. Александр Сергеевич предпочитает не задавать вопросы, пока клиент не выговорится.

– Мой муж работал директором металлобазы. Прием черного и цветного лома. – Она нахмурилась и многозначительно добавила: – Мой муж работал директором металлобазы тридцать лет.

Я непроизвольно кивнула. Человек, проработавший тридцать лет в должности директора металлобазы, должен уметь очень хорошо справляться с самыми разными проблемами.

Екатерина Алексеевна заметила мое легкое движение и встрепенулась.

– Вы понимаете! – Теперь она смотрела только на меня и разговаривала со мной. – К сожалению, он скончался два года назад. А сын не унаследовал… – Ларикова скорбно вздохнула. – То есть голова у него прекрасная и бизнес идет успешно. Сереже принадлежит несколько автомобильных стоянок, со всем комплексом услуг. Шиномонтаж, мойка, автосервис и все такое. В бизнесе мой сын солидный, уважаемый человек. А вот в семье – тряпка. Женился на какой-то модельке, хотя что уж в ней модельного? Верста коломенская, а не женщина. Грудь – чистый силикон, можете мне поверить. Волосы – как пакля, только тем и спасается, что начесывает их каждый день. А что касается ног, то, честное слово, постыдилась бы мини-юбку надевать! Такие ноги прятать надо, а не показывать!

Она посмотрела на свои прикрытые бежевыми шелковыми брюками колени и внезапно замолчала. Потом подняла голову и светски улыбнулась:

– Извините, я отвлеклась. Хотела только сказать, что сын женился крайне неудачно. Если бы мой муж был жив, он бы этого не допустил, разумеется. А теперь приходится пожинать плоды.

Сережа делает вид, что все в порядке, но разве он может что-нибудь скрыть от матери? Тем более я приняла некоторые меры. Понимаете, когда он женился, я, разумеется, отказалась жить с ними. И Сережа купил мне квартиру на набережной. Небольшую, всего три комнаты, но сколько мне одной надо? Хватило бы места безделушки кое-какие расставить, и ладно. Но я не об этом хотела сказать. Когда я переезжала, попросила Лидочку присматривать за Сережей.

– Простите, – перебил ее шеф. – Лидочка – это кто?

– Наша соседка. То есть теперь она только Сережина соседка. Очень порядочная, интеллигентная женщина, инженер-экономист. Сейчас, разумеется, на пенсии. Не могу сказать, что мы с ней были большими подругами, но все-таки почти двадцать лет на одной площадке, дверь в дверь, прожили. Можно сказать, что Сережа у нее на глазах вырос. Так вот, я попросила ее присматривать. Понимаете, чтобы быть в курсе. Лидочка очень добросовестный человек, и я имею самое полное представление о том, что творится в семье моего сына. Вы меня понимаете?

– Понимаю. – Александр Сергеевич безупречно контролировал голос и выражение лица.

Ларикова окинула его взглядом полным сомнения – ей явно хотелось, чтобы он проявил больше энтузиазма. Повернулась ко мне и продолжила:

– Эта девица совершенно не подходит моему сыну. Сережа мальчик серьезный, домашний, а у этой вертихвостки одни гулянки на уме. С первой минуты было ясно, что ей только Сережины деньги нужны! Вы не представляете, сколько она умудряется спустить за неделю! Разумеется, сын начал ограничивать ее в тратах. Так она просто взбесилась! Такие скандалы начала устраивать, что Лидочке стыдно было мне рассказывать! Теперь уже всем, даже Сереже, ясно, что дело идет к разводу. А что это означает?

Обычно во время переговоров с клиентом я, как самый младший партнер, рот не раскрываю. Но, поскольку сейчас вопрос был задан конкретно мне, пришлось отвечать.

– Раздел имущества?

– Раздел! – сверкнула глазами Екатерина Алексеевна. – Я бы назвала это ограблением! Какое она имеет право на наше имущество? Завели моду американскую, безобразие какое-то! Впрочем, над этим уже работает наш адвокат. И к вам я пришла по другому вопросу. – Она снова повернулась к Баринову: – Я хочу, чтобы вы нашли моего внука.

Мы с Гошей снова переглянулись, а Александр Сергеевич, несмотря на всю свою выдержку, моргнул. Уж очень неожиданным оказался переход.

– Игорь пропал два-три дня назад. Точное время мне неизвестно. Лидочка искренне мне помогает, но ее возможности ограниченны. А Сережа, – Ларикова вдруг сменила деловой тон на обиженно-брюзгливый, – вообще старается мне ничего не рассказывать. Если бы не Лидочка, я могла бы и не узнать, что мальчик пропал!

– Понятно. – Тон шефа был одновременно и сочувственным, и деловым. – Сколько лет вашему внуку?

– Двенадцать. – Она открыла сумочку, достала цветную фотографию и положила на стол. – Вот он, посмотрите.

– Понятно, – повторил шеф. Он изучил фотографию и передал ее Гоше.

Напарник бросил на снимок один-единственный взгляд – ему достаточно – и отдал мне. Я уставилась на изображение загорелого белобрысого паренька. Обыкновенный мальчишка, круглолицый и симпатичный, хотя, деликатно выражаясь, немного полноватый.

Баринов, участливо глядя на Екатерину Алексеевну, продолжил разговор:

– Двенадцать лет – сложный возраст. Он в первый раз сбежал из дома?

– Что? Нет, вы меня не поняли. Игорь не сбежал, его похитили.

– Похитили? – Шеф откинулся на спинку кресла и прищурился.

– Да. Классический киднеппинг. Украли ребенка и теперь хотят получить выкуп. Угрожают какими-то ужасами, требуют чуть ли не все, что у Сережи есть, а он ведет себя как последний осел. Мямлит, тянет время, вместо того чтобы действовать решительно. Мой муж ничего подобного не потерпел бы.

– Простите. – Шеф смотрел на женщину с откровенным изумлением. – Но если это похищение, то речь идет о жизни ребенка. И ваш сын совершенно прав, что проявляет осторожность. Очевидно, ему даны четкие инструкции, и он вынужден их выполнять.

– Глупости, – величественно отмахнулась Екатерина Алексеевна. – Ничего страшного не происходит. Ему всего-то и нужно – стукнуть кулаком по столу и потребовать, чтобы Елена вернула сына.

– Так похититель известен?

– Разумеется. Это жена моего сына, Елена.

Александр Сергеевич забрал у меня фотографию мальчика, снова посмотрел на нее и перевел взгляд на Ларикову:

– Простите, Екатерина Алексеевна, боюсь, я неправильно понял. Вы имеете в виду, что супруга вашего сына похитила вашего внука? Своего собственного сына?

– Это не ее сын. Игорь – сын Сергея от первого брака. Сережа женился еще в институте, очень… скоропалительно. Это был неудачный год. У моего мужа открылась язва, и мы были вынуждены срочно уехать в Кисловодск. Сережа на все лето остался без присмотра. А когда мы вернулись, он был уже женат. Какая-то деревенская девчонка, училась курсом старше. Невзрачная серая мышка, ни внешности, ни ума, ни воспитания. Я так и не поняла, что Сережа в ней нашел. Разумеется, мой муж быстро все это прекратил. Правда, девочка уже ждала ребенка, Игоря. Но мой муж и это решил. Стоило, конечно, недешево, но Игорь остался у нас, а она уехала к себе в деревню.

– Простите, а как ее звали? – неожиданно подал голос Гоша. – Эту женщину, первую жену вашего сына?

– Не помню. – Ларикова бросила на него удивленный взгляд. – Разве это имеет значение? Я и саму ее не помню, – если бы мы сейчас встретились, не узнала бы.

– И за все эти годы она о себе ни разу не напомнила? – Баринов тоже удивился. – За двенадцать лет ни разу не захотела встретиться с сыном?