Дарья Дезомбре - Тайна голландских изразцов Страница 10

Маша вскрыла пакет и заглянула внутрь: вначале ей показалось, что в конверте с воздушно-пузырчатой пленкой внутри ничего нет. Она перевернула его и потрясла. И тут на прикроватный коврик упал маленький черный предмет – флешка. Маша подняла ее, на всякий случай еще раз пошарила рукой внутри конверта – пусто. Никакой объяснительной записки. Никакой подписи. Нахмурясь, Маша повертела в руках флешку. Надо узнать, что на ней. Причем желательно сейчас же. Иначе она не сможет заснуть остаток ночи. И, вздохнув, Маша вновь спустилась вниз.

Седрик сидел на своем месте все с той же тяжелой книжкой («История Фландрии» – мельком прочла Маша) и с удивлением поднял на нее глаза. Маше стало неудобно.

– Интересная? – кивнула она на книжку.

– Не очень, – признался Седрик. – Один из постояльцев оставил в номере. Я часто читаю оставленные книги. Практикую английский. Вы что-то хотели?

Маша кивнула:

– Мне нужен компьютер.

– И Интернет?

– Еще не знаю, – призналась Маша.

– Хорошо. – Седрик встал. – У нас тут есть бизнес-центр. – Он открыл дверь прямо за ресепшен.

«Бизнес-центр» оказался маленькой комнаткой с тремя допотопными компьютерами и одним принтером.

– С вас пять евро за час. – Он включил компьютер, быстро ввел пароль доступа и вышел, тактично прикрыв за собой дверь.

Маша же дрожащими от нетерпения руками вставила флешку и стала ждать, пока ее содержимое – двадцать файлов – загрузится. Файлы оказались картинками. И тяжелыми. Видимо, высокого разрешения. Она тронула мышью первую из них и кликнула. На экране медленно, сверху вниз, раскрылась первая фотография. Маша сглотнула – она уже видела это изображение. И следующее видела, и то, что за ним…

– Можно я воспользуюсь вашим принтером? – крикнула она на ресепшен Седрику и, не дожидаясь ответа, поставила документы на печать.

«Но как?! – стучала у нее в голове мысль. – Как это возможно?!»

Андрей

Когда он приехал в «Метрополь», бутербродов с икрой уже не осталось. Но труп для него сохранили – черный, страшный, обгоревший до неузнаваемости. Кроме того номера, который послужил «местом преступления», выгорело еще несколько – к счастью, никто больше не пострадал. Андрей кивнул, разрешая унести тело, привычно достал протокол и приготовился записывать. Впрочем, информации оказалось – кот наплакал. Клиент не просто заснул с сигаретой – это был явный поджог, и поджог профессиональный. Все же в отеле такого уровня с пожарной безопасностью было очень неплохо, однако смесь, в большом количестве принесенная убийцей, оказалась крайне горючей, а сигнализацию и распылители вывели из строя мастерской рукой. Пожарные уже обнаружили несколько очагов возгорания, на обугленных стенах лежал слой сажи. Пахло жареным мясом.

По словам администрации, в номере проживал некий Ван дер Пютен, голландский математик и шахматист, приехавший на проходящий в это время в Москве средней руки шахматный турнир. Приехал совсем недавно, всего пару дней назад. Завтракал в отеле, обедал и ужинал в городе. Возвращался навеселе, но еще вполне пристойно держась на ногах. На чаевые, как и все голландцы, был не щедр. Мальчик-портье – чуть раскосый, тщедушного сложения, от чего униформа отеля на нем скорее висела, – сообщил Андрею под большим секретом, что голландец в день приезда имел расширенные зрачки.

– Нос, ну, то есть ноздри, покрасневший, и губы облизывал, – возбужденно расписывал пацан. – Как пить дать кокаинит!

Андрей записал «раздраженные слизистые» и вздохнул: кокаинист. Наркотики. Иностранец. Тьфу! Просто-таки весенний букет приятностей. А самое неприятное, что еще и нет никакой уверенности, Ван ли это дер Пютен или кто другой, трагически сожженный в его номере.

– С родственниками связались? – устало спросил он у Камышова.

Тот довольно кивнул: помогла хорошенькая блондинка-администратор. Голландец был из Гааги. Тамошняя полиция нашла адрес, супругу. Женщину уже попросили найти зубную карту мужа. Должны выслать прямо на Петровку: Камышов дал им мейл Андрея.

– Ишь как! А самому слабо?

– Я по-английски плохо, – насупился Камышов.

– Ничего не знаю, – отрезал Андрей. – Выясни номер жены, дозвонись – в лучшем случае ее муж пропал. В худшем – он и есть труп. В любом из вариантов надо узнавать, каким ветром голландца занесло в Россию, преследовал ли он какие другие цели, кроме как сыграть в шахматишки, не вел ли себя «нетипично» в последнее время…

– Я вызову переводчика, – буркнул Камышов.

Андрей кивнул:

– Вызывай. И к вечеру подготовь отчет.

– А сам куда?

– Съезжу на турнир – может, оттуда ноги растут? – Он повернулся к выходу и кинул уже на ходу: – Кстати, мог бы оставить мне парочку бутербродов, эгоистичная ты свинья!

И вышел из гостиницы, не слушая жалких камышовских оправданий.

На турнир он, впрочем, так и не попал: стоял за закрытыми дверьми и смотрел в конференц-зал «Кемпински», где за многочисленными столами сидели парами, склонившись над шахматными досками, игроки. В основном лысеющие мужчины. Впрочем, имелось и несколько дам. Сбоку на стульях, напротив каждого из поперечных рядов с шахматистами, располагались, как понял Андрей, независимые наблюдатели. Одного из них он, усмехнувшись, засек за задумчивым ковырянием в носу.

Пользуясь временем, оставшимся до конца партии, Андрей прошел к администратору турнира – мужчине, похожему на мелкого грызуна, в круглых очочках, с зачесанными назад прилизанными волосами. Представившись и показав ксиву (администратор нервно вскинулся и часто закивал: окажем, мол, всевозможное содействие), попросил список участников. В «Метрополь» Ван дер Пютен заселился один, но, возможно, у него были знакомцы среди играющих. После они с Камышовым пройдут по ним частым гребнем, но сейчас Андрей искал возможного приятеля, способного пролить свет на всю эту историю со внезапным сожжением представителя столь мирной профессии.

«Алоис Вейерен, Амстердам», – прочел он и удовлетворенно кивнул. А вот, похоже, и его человек.

– Вы не могли бы оказать следствию посильную помощь? – вкрадчиво спросил он парня с зачесом. – Перевести пару вопросов?

Администратор вновь испуганно кивнул. Через десять минут шахматисты группками и по одному начали выходить из зала. Андрей внимательно присматривался к бейджикам с именами. И наконец увидел Алоиса – высокого нескладного блондина в коротковатом для него костюме. Андрей представился, и Алоис, близоруко сощурившись на капитана, осторожно протянул ему длиннопалую сухую ладонь.

– Вы, случайно, не знакомы с вашим соотечественником, господином Ван дер Пютеном? – рванул с места в карьер Андрей, и администратор залопотал, переводя с ярко выраженным американским акцентом, явно заимствованным из штатовских сериалов.

Вейерен молча кивнул и настороженно уставился на Андрея.

– Когда вы видели господина дер Пютена в последний раз?

– Вчера. На турнире. А что случилось?

– Мы еще не знаем, – уклончиво ответил Андрей. – Но ищем. Не в курсе, у него имелись друзья или, может, знакомые в Москве?

Алоис пожал плечами:

– Насколько я знаю, нет. Мы с ним вместе состоим в шахматном и историческом клубах. Общаемся на турнирах и в Сети. Но близко я с ним не знаком. Вам лучше спросить у жены.

– Спросим, – кивнул Андрей. – А в Москве вы общались?

– Да. Как приехали. Я снял более скромный отель, подальше от центра, – смущенно пояснил Вейерен. – Мы встретились тем же вечером и пошли есть щи и пельмени в русский ресторан. (Вейерен произнес это как «счи» и «пильмэни».)

– Выпили? – сощурился Андрей.

– Да, – признался голландец и чуть покраснел. – Я – больше. Петер много пить не мог – он простудился, подхватил вирус в самолете, принял лекарства.

«Значит, вирус, а не кокаин, – усмехнулся про себя Андрей. – Уже хорошо. А мальчик посыльный, похоже, начитался дешевых боевиков в мягких обложках. Там сейчас кокаин – главный спутник разнообразных пороков».

– Вы, случайно, не в курсе, у господина Ван дер Пютена были какие-то связи с Россией? Может быть, профессиональные?

Голландец выслушал перевод и на несколько секунд задумался.

– Нет, – сказал он наконец. – Мы говорили в самолете: Петер первый раз летел в Москву, даже не знал, что в Россию нужны визы, чуть не опоздал с оформлением. Рисковал не приехать.

– Ясно. – Андрей кивнул, порылся в кармане и достал помятую визитку. – Вот. Если что-то вспомните, позвоните.

Голландец, сощурившись, растерянно уставился на кириллицу. Андрей вздохнул, вынул из кармашка администратора ручку и размашисто приписал: Andrey Yakovlev. Голландец облегченно улыбнулся, показав редкие, длинноватые, как у кролика, зубы, и аккуратно спрятал карточку в еженедельник, который держал в руках. Они вновь пожали друг другу руки, кратко, как после шахматного спарринга, и – разошлись. После чего Андрей решил чуть-чуть пройтись и чуть-чуть подумать.