Мария Жукова-Гладкова - Любовница двух мужей Страница 10

Клеенка отклеилась довольно легко – клеили не очень тщательно. Вероятно, только с одной целью – закрыть результаты своих деяний от будущих жильцов. Хотя бы на первое время.

– И как мы должны это понимать? – задумчиво спросила сестра, явно не ожидая от меня ответа.

Стену явно разбирали до нас. От пола до потолка. Она состояла из двух рядов кирпичей. Первый ряд снимали весь, потом кирпичи поставили назад. Второй ряд не разбирали, но я не думала, что у нас возникнут проблемы. Только если вся стена не обрушится нам на головы.

– Радуйся, что еще жива, – заметила сестра. – Но я бы посоветовала поставить кровать в центр комнаты.

Я невольно посмотрела на потолок. Сестра тоже посмотрела.

– Похоже, что его не трогали, – сказала Наташа и стала оглядывать пол.

А вот паркетины, судя по всему, снимали…

– Что они тут искали? – спросила я.

– Клад, наверное, – пожала плечами сестрица. – Ведь здесь же последние полгода жил молодой бабкин родственник. Может, бабка перед смертью про клад сказала или завещание оставила… Или в семье какая-то легенда из поколения в поколение передавалась, а бабка у себя в комнате поиски проводить не разрешала. Вспомни: их семья ведь тут давно жила, потом их уплотнили в эту комнату.

– Так, может, и соседи клад искали? – я кивнула на стену, за которой располагалась комната, в которую мы пытались залезть. – И один кладоискатель случайно провалился вниз?

– И пристукнул хозяина? И оказался очень похожим на него внешне?

– Может, это Игорю показалось…

– И его жене тоже показалось? Ты же сама слышала, что она кричала.

Я прикусила губу. Странный дом. Странная квартира. Может, стоило все-таки ехать в какую-то другую комнату?

Но я находилась здесь. А больной Игорь лежал в квартире моей сестры под наблюдением племянника. И Игорь – мой единственный шанс в ближайшее время переехать в отдельную квартиру. А значит, нужно работать.

– Как кирпичи будем разбирать? – спросила я.

– Первый ряд снимаем с самого верха – иначе все нам на головы свалится. Конечно, не всю стену, а освобождаем проход, в который сможем протиснуться. А из второго ряда можем вынимать с середины – чтобы пройти.

Мы принялись за работу. Не могу сказать, что было сложно. Первый ряд кирпичей мы вообще сняли легко, с вторым было чуть сложнее – иногда приходилось использовать инструмент, чтобы их выковырять. Но выковыривались они тоже легко. Наконец нас отделял от комнаты соседей один слой обоев.

Сестрица пригляделась к нему внимательно и заявила, что сейчас аккуратненько разрежет их по шву, потом мы отведем полотнище в сторону, как занавеску, – и окажемся внутри. И так и сделала.

Нашему взору представилась комната, которую я не назвала бы жилой. То есть она использовалась для того, чтобы перекантоваться. Точнее я не могу выразиться.

В ней стоял старый продавленный диван и старая тахта. Возможно, остались от предыдущих жильцов, но нельзя исключать, что их принесли с помойки. И там, и там валялось по подушке и пледу. Еще был обеденный стол, на котором стоял электрический чайник, две кружки, пачка с пакетиками чая, банка кофе, открытый пакет сахара, пара коробок печенья. Никакого холодильника, телевизора, компьютера. Хотя мужики могли каждый раз приходить со своими ноутбуками и модемами. Или они им тут не требовались вообще?

Под столом стояло невероятное количество пустых пивных бутылок. Если их сдать, то можно пить на полученные деньги еще неделю. Вот бы Даша обрадовалась, если бы ее попросили убрать комнату! Но насколько я знала, мужики никого из жильцов в свою комнату не приглашали.

В углу, ближе к окну валялась куча какого-то тряпья. Сестрица сразу же направилась туда, сгребла тряпку, оказавшуюся огромной старой скатертью, прожженной и еще каким-то образом продырявленной в нескольких местах. Скатерть прикрывала дыру, в которую мы обе заглянули.

Внизу было темно, а потолки, как говорилось, у нас высокие, и рассмотреть, что делается в ванной комнате у Игоря, мы с сестрицей не могли. Она достала из кармана фонарик и направила в дыру.

Нашим взорам представилась часть белой ванны. Никакие звуки из квартиры снизу не доносились.

Сестрица посмотрела на меня и заявила, что закрепит альпинистский крюк и спустится по веревке вниз. Я должна остаться наверху. На всякий случай нам не стоит лезть в квартиру Игоря вдвоем. Да я потом могу и не подняться по веревке. У меня не было сноровки сестры, которая в своей жизни успела и по горам полазать. И вообще, мало ли, эти два мужика – или один из них – решат по закону подлости именно сейчас заявиться в эту комнату…

В общем, я оставалась на стреме, а сестра собралась вниз.

– Наташа, ты вначале возьми только то, что Игорь под ванной спрятал, – предложила я.

– Я так и планировала. Подтянусь на веревке, передам тебе и полезу снова, уже квартиру осматривать.

Наташа без труда нашла тайники Игоря под ванной. Надо отдать ему должное, он описал все очень точно. Возможно, в своей жизни ему приходилось делать заначки от кого-то из жен, и делал он их под ваннами – в разных квартирах. Это же явно не первая его квартира.

Сестрица протянула мне полиэтиленовый мешок, в который все сложила, и шепотом сообщила, что идет исследовать квартиру, в которой она не услышала никаких звуков.

Я вся извелась, пока она снова не появилась под свисавшей веревкой и не дернула за нее.

– Я вначале один мешок привяжу, затем второй, – сказала сестрица. – Вытянешь их, потом мне поможешь подняться.

– Ты чего столько набрала?

– Мало ли… Лучше больше, чем меньше. И сам Игорь говорил, чтобы взяла ему вещей на разные случаи жизни. Не лезть же во второй раз?

Мешки на самом деле были внушительные… То есть один был мой мешок, в котором я перевозила мягкие вещи в квартиру, а еще Наташа заполнила большой рюкзак, который явно нашла у Игоря.

Сестрица тоже вскоре оказалась в соседской комнате, мы закрыли дыру скатертью, протолкнули вещи в мою комнату, пролезли сами, потом принялись быстро закладывать проход кирпичами, натянули клеенку и наконец вернули кровать на место, хотя сестрица несколько раз повторила, что мне следовало бы переместить ее подальше от этой стены.

– А ты уверена, что в других стенах кирпичи не разбирали? – спросила я.

– Это мы проверим в следующий раз. На сегодня хватит. И вообще завари мне чайку. Я тебе про квартиру этажом ниже расскажу.

Когда мы сели за стол, я вопросительно посмотрела на Наташу.

– Баба там, – сказала сестрица.

– В смысле жена Игоря?

– Ну, на ней не написано, что она жена Игоря и вообще кто она такая. Но спит в хозяйской спальне. Одна. Кстати, Игорь молодец. План своей квартиры и что у него где лежит он описал и нарисовал очень точно. Мой бывший муж иногда ложку на кухне найти не мог. И сынок, когда куда-то собирается, меня по десять раз кричит, спрашивает, где рубашка, носки, свитер, ботинки…

Я усмехнулась. Мой бывший муж тоже всегда подолгу искал вещи, хотя я все всегда раскладывала по одним и тем же местам. И у нас была однокомнатная квартира!

– В квартире чистота и идеальный порядок, – продолжала сестрица. – Мужик-чистюля – это не герой моего романа, но аккуратный все-таки лучше, чем грязнуля.

– Наверное, порядок наводит жена, – заметила я.

– И Игорь точно знает, что где лежит? Нет, наводит-то, конечно, не он сам, но он этого требует и отслеживает. Учти на будущее.

Сестрица многозначительно обвела взглядом мою комнату.

– В моей квартире у меня был порядок, – напомнила я. – А это – временное жилье. И вообще я не выхожу замуж за Игоря! Я только что с одним мужем развелась, зачем мне сразу же второй?

– Например, чтобы уесть бывшего.

– А зачем? – посмотрела я на сестру.

– Но он же тебя…

– Что? Наташа, я не испытываю к нему никаких чувств. Вообще никаких. На самом деле. Вначале была обида, но она быстро прошла. Наверное, нам давно следовало развестись. Последние годы мы были одержимы идеей завести ребенка. Мы оба забыли о большинстве, если не о всех радостях жизни. Мы занимались любовью в строго установленное время – рассчитанное по каким-то там формулам. И это не было занятие любовью. Мы делали ребенка. Я перестала получать удовольствие от секса. Это стало работой, обязанностью. Да, моя работа позволяла встречаться днем – если время было установлено на день. И он тоже мог уйти с работы. Ты представляешь, что это было? Мы оба приносились домой и…

– Ты мне этого не говорила. Я даже не представляла, что…

– Я никому этого не говорила. Но сейчас я думаю, что нам нужно было разойтись лет пять-семь назад. Перед тем, как все это началось. И я была бы на пять лет моложе…

– Ну, ты и сейчас великолепно выглядишь, – заметила сестрица. – Тебе же тридцать не всегда дают.