Н Александрова - Руки вверх, я ваша тетя ! Страница 10

- Я.., я не шепчу... - проговорила девица слабым срывающимся голоском, - и не кричу...

- И не спорьте! - рявкнул капитан и сморщился от боли.

- Итак, - продолжил он, взяв себя в руки, - значит, последней вошла в кабинет госпожа Свириденко?

- Свириденко, - испуганно подтвердила секретарша, - Калерия Ивановна Свириденко. Сначала я совершенно не волновалась, спокойно ждала новых распоряжений, но никаких распоряжений не поступало, а потом пришел господин Хруст...

- Кто? - удивленно переспросил Ананасов и снова схватился за мучительно ноющую голову.

- Хруст, очень крупный бизнесмен.., он заранее договорился с Михаилом Рудольфовичем...

Произнеся имя своего покойного шефа, свидетельница вспомнила о понесенной утрате, всхлипнула и уткнулась в кружевной платочек.

Ананасов тяжело вздохнул, сжал ладонями виски и с видимым усилием проговорил:

- И не ревите! Дома будете реветь, а здесь вы должны давать показания!

Девица еще раз испуганно всхлипнула, высморкалась и продолжила:

- Пришел господин Хруст, и я сообщила об этом Михаилу Рудольфовичу.., дело в том, что господин Хруст очень не любит ждать, тем более, что он заранее договорился...

- Ясно, - проговорил Ананасов, при этом он опрометчиво кивнул, отчего его несчастная голова едва не отвалилась.

- Так вот, Михаил Рудольфович ничего не ответил, и это мне показалось подозрительным...

- Еще бы! - на этот раз капитан воздержался от неосторожных движений. А что же вы к нему сразу в кабинет не вошли?

- Дело в том, - девица слегка оживилась, - что Михаил Рудольфович очень не любит.., то есть не любил, когда его прерывают.., когда к нему входят без разрешения. Но и господин Хруст начал нервничать.., поэтому я еще немножко подождала и все-таки вошла в кабинет.., а там.., а тут... - девица не выдержала и наконец со вкусом зарыдала.

- Не ревите, я сказал! - прикрикнул на нее Ананасов и снова схватился за голову. - Вот, блин, свидетельница попалась! Да что же вы так убиваетесь? Он вам что - родственник или, может быть, любовник?

- Да вы что? - возмутилась секретарша сквозь слезы. - Как вы могли так подумать? Ему ведь было очень много лет!

- Разные старички бывают, - капитан пожал плечами и, заглянув в свои записи, добавил:

- Да и не так уж много - всего-то пятьдесят пять...

С точки зрения свидетельницы что пятьдесят пять, что девяносто пять одинаково глубокая старость, но спорить с суровым милицейским капитаном она не стала.

- Итак, - с омерзением глядя на нее, продолжил Ананасов, - что вы увидели, войдя в кабинет потерпевшего?

- В чей кабинет? - испуганно переспросила девица, перестав рыдать.

- Потерпевшего, нотариуса Штакен... Штокенвассера! - с трудом выговорил измученный похмельем капитан.

- Я увидела его.., потерпевшего.., на этом самом месте...

- А куда же делась эта.., как ее... Свиристенко?

- Свириденко, Калерия Ивановна Свириденко, поправила девица, - ее здесь не было.

- А окно было открыто? - уточнил капитан.

- Открыто, - кивнула свидетельница.

- Ну, значит, упорхнула эта Свириденко через окно... - тоскливо констатировал Ананасов.

- Не может быть! - девица замотала головой, так что у несчастного милиционера зарябило в глазах.

- Почему это не может? - Ананасов поморщился и опустил веки. - Этаж первый, окно открыто...

- Вы ее не видели! - воскликнула секретарша. Она старая и очень толстая! Она через окно не смогла бы!

- В состоянии аффекта люди способны на многое, - философски проговорил капитан, - на такое, что даже и не подумаешь.., а насчет возраста у нас с вами разные понятия...

Он на секунду задумался и вдруг удивленно спросил:

- Как, вы сказали, ее звали, эту Свиристенко?

- Свириденко, - снова поправила его секретарша, - Калерия Ивановна Свириденко.

- Вот черт! - вскрикнул Ананасов и потянулся к телефону, бормоча себе под нос:

- Ну, Свириденок-то пруд пруди, а вот Калерия имя редкое...

Дозвонившись до родного отдела, капитан торопливо проговорил:

- Гудронов, ну-ка глянь, как фамилия вчерашнего трупа?

- Которого? - с видимой неохотой отозвался Сеня Гудронов, которому тоже было чрезвычайно плохо после вчерашних дурацких экспериментов в духе Джеймса Бонда.

- Ну, с Московского вокзала.., тетка, которую в поезде зарезали, Черноморск - Питер?

- Сейчас, - Гудронов зашелестел бумагами, - а что это ты, Питиримыч, так завелся?

- Ищи, Гудронов! рявкнул капитан, неожиданно разозлившись. Дело в том, что он очень не любил свое церковно-славянское отчество. Все его сослуживцы хорошо это знали и старались попусту не раздражать капитана, Гудронов же допустил досадную промашку исключительно с похмелья.

- Вот, - проговорил наконец Сеня, - нашел. Свириденко фамилия того трупа.

- Свириденко, а дальше?

- Свириденко Кавалерия.., то есть, блин, Калерия Ивановна, - зачитал Гудронов.

- Та-ак! - проговорил Ананасов голосом, каким Отелло интересовался состоянием своего гардероба. - Ты, Гудронов, ничего не путаешь?

- Интересно! - обиделся Сеня. - Я тебе официальный документ зачитываю, а ты сомневаешься!

В чем дело-то?

- Ты, Сеня, не обижайся, - на этот раз Ананасов понизил голос, - только этот вчерашний трупешник сегодня, судя по всему, сам человека замочил.

- Чего? - недоверчиво переспросил Гудронов.

- Сказал бы я тебе, чего, да тут девушка рядом! капитан недовольно покосился на свидетельницу. Еще раз повторяю, для особо одаренных. Тут я на убийство приехал, нотариуса пришили, этого.., как, блин, его... Штукен... Штокенвассера, так вот последним, кто к нему в кабинет вошел, была Калерия Ивановна Свириденко.

- Ох, ни фига себе! - воскликнул Гудронов. Это что же получается возвращение живых трупов?

- Это получается, Сеня, - с грустью проговорил Ананасов, - что не видать нам с тобой премии, как своих ушей!

- Ну ты подожди, подожди в панику-то впадать! - перебил капитана Гудронов. - Может, она правда не померла.., так, может, в бессознательном состоянии находилась, а потом очухалась?

- Ага, не померла! - передразнил друга капитан. - Васильич же смерть констатировал! Ее же прямо с вокзала в морг отвезли!

- Ну и что? - не сдавался Гудронов. - Васильич - тоже человек, тоже может раз в жизни ошибиться! А что в морг отвезли - может, она там на холодке-то и пришла в себя...

- И прямиком отправилась нотариуса мочить? недоверчиво отозвался Ананасов.

- А что? Может, у нее с ним счеты какие-то были...

- Ну, не знаю, какие там у них счеты, а только ты, Сеня, позвони на всякий случай в морг да аккуратненько уточни - на месте ли эта вчерашняя...

Кавалерия Ивановна.

- Меня же там за психа примут!

- Не примут! - отрезал Ананасов. - Тебя, Сеня, за сумасшедшего никто не примет, тебе сходить не с чего!

Сеня Гудронов никак не отреагировал на последнюю фразу, и капитан продолжил:

- А чтобы они не слишком удивлялись, что ты трупами интересуешься, можешь сказать, что мы занимаемся случаями похищения покойников на органы для пересадки.

- А что, правда были случаи? - уточнил доверчивый Гудронов.

***

В морге в этот день дежурил Николай Трофимов, отзывавшийся на немудреную кличку Трофим. Когда-то, как говорится в другой жизни, Трофим был художником, и даже весьма преуспевал, но потом сильно запил, и творческая его карьера катастрофически оборвалась. Правда, Трофим не слишком переживал. Теперешние его клиенты, рядовые покойники, были людьми очень тихими, покладистыми, никогда не скандалили, и выпивка Трофиму перепадала регулярно - то врач медицинского спирту нальет, то родственники очередного жмурика угостят чем-нибудь крепким...

Телефон на столе дежурного зазвонил.

Трофим поднял трубку и мрачным басом проговорил:

- Покойницкая.

Иногда к нему попадали по ошибке совершенно случайные люди и, услышав такое неожиданное и неприятное слово, да еще произнесенное грубым голосом Трофима, пугались до невозможности, чем доставляли санитару маленькое удовольствие.

Но на этот раз звонила не какая-нибудь кисейная барышня, а тертый и закаленный мент Сеня Гудронов.

- Ясно, что не планетарий, - отозвался он, - это Гудронов беспокоит из убойного отдела. Ты, того, брат, проверь-ка, к вам вчера жмурик поступил с Московского вокзала, Свириденко фамилия, так того, глянь.., на месте ли он? То есть она, баба это!

- Нет, на танцы убежала! - грубо пошутил Трофим.

- Как - убежала? - всполошился бесхитростный Гудронов, и тут же сообразил:

- Шутишь, да? Тут не до шуток! Говорю тебе проверь, на месте ли трупешник! И быстренько, мне тебя ждать некогда!

Трофим недовольно закряхтел, положил телефонную трубку на столик и побрел в покойницкую.

- Больше им делать нечего, - ворчал он по дороге, - только бы для меня заботу какую выдумать!

Мои клиенты - они спокойные, коли уж поступили к нам, так никуда не денутся...

Он вошел в холодное помещение, оглядел ряды одинаковых металлических дверок, смутно напоминающие вокзальную камеру хранения, нашел нужную табличку, отворил дверцу и выкатил выдвижной железный стол.