Оса Ларссон - Кровавая жертва Молоху Страница 10

– Да, – проговорила наконец Анна-Мария. – По-своему понимает.

Мелла прошла курс обучения правилам допроса детей, и ей несколько раз приходилось это делать, когда возникали подозрения о существовании насилия в семье. Ситуация совершенно особая, однако Анне-Марии она не представлялась трудной. Знали бы ее домочадцы, какой спокойной и терпеливой она может быть!

«Это только дома я жестко задаю наводящие вопросы и не слушаю ответов», – подумала она, криво улыбнувшись.

– Встречаемся в отделении в три часа, – решила она. – Пресс-конференции не избежать. Но только завтра, ровно в восемь утра. Ни минутой раньше. Томми, ты можешь поехать в город и привезти видеокамеру? Я должна поговорить с Маркусом, пока он не… короче, чем скорее, тем лучше.

– Смотрите! – воскликнула Ребекка. – Посмотрите на собаку. Она с ним играет!

Во дворе Вера неожиданно отправилась за мячом, принесла его и положила к ногам Маркуса.

– Такого она никогда раньше не делала, – проговорила Ребекка. И добавила вполголоса, словно ни к кому не обращаясь: – Во всяком случае, со мной.

«Таких мальчишек обычно дразнят в школе, – подумал Кристер, пока Анна-Мария включала видеокамеру. – Вроде меня, только симпатичный».

Маркус был низкорослым, с длинными светлыми волосами, бледным лицом и темными кругами вокруг глаз. Однако чистый, ухоженный, ногти коротко подстрижены. В комоде, стоящем в его комнате, лежала одежда – наглаженная, аккуратно сложенная. В кладовке и холодильнике хранилось немало полноценных продуктов. А в вазе в кухне лежали фрукты. Суль-Бритт очень заботилась о своем внуке.

Теперь мальчик сидел на деревянном диванчике в кухне у Ребекки. Вера лежала рядом с ним, позволяя себя гладить. Кристер сидел с другой стороны, с удивленной улыбкой наблюдая эту сцену.

«Удивительная собака, – думал он, – будь на месте мальчика я или Ребекка, Вера давно бы уже соскочила на пол».

– Знаешь, – сказал он Маркусу, – месяц назад я ездил с Верой в Лаксфорсен в гости к друзьям. У них была кошка, которая только что родила котят и ни на секунду от них не отходила. Кошка была совсем тощая, потому что не решалась отойти поесть. Но когда я пришел туда с Верой, она оставила их с ней и убежала. Котята залезли на Веру, кусали ее за уши и за хвост.

«И присасывались к ее соскам, так что рассосали их до крови, – подумал он про себя. – Бедняга!»

– Кошка отсутствовала больше часа, – продолжал Кристер. – Наверняка успела наловить кучу мышей. Она чувствовала, что на Веру можно положиться.

«Котята и одинокие мальчишки, – подумал он про себя. – На них у нее хватает терпения».

– Ну что ж, начинаем, – сказала Анна-Мария. – Расскажи мне, пожалуйста, как тебя зовут и сколько тебе лет.

– Меня зовут Маркус Элиас Ууситало.

– А сколько тебе лет?

– Семь лет и три месяца.

– Хорошо, Маркус. Кристер и Тинтин нашли тебя в домике в лесу. Ты можешь рассказать, как ты там оказался?

– Я сам туда пришел, – пробормотал Маркус и пододвинулся поближе к Вере. – Бабушка придет сюда и заберет меня?

– Нет, твоя бабушка… Разве ты не знаешь, что с ней произошло?

– Нет.

Анна-Мария бросила вопросительный взгляд на Кристера. Неужели он не сказал мальчику? Неужели никто ему не сказал?

Кристер едва заметно кивнул. Само собой, он рассказал. Просто не надо торопиться. Мальчик едва успел усесться. Ей стоило бы для начала поговорить о чем-то другом.

– Твоя бабушка умерла, дружочек, – сказала Анна-Мария. – Ты понимаешь, что это значит?

– Да, как папа.

Некоторое время Мелла сидела молча. Она пребывала в растерянности. Чуть сощурившись, она разглядывала ребенка.

Казалось, он спокоен и собран, хотя и несколько молчалив. Он сидел и гладил мягкие уши Веры.

Анна-Мария чуть заметно покачала головой.

– Хорошая собака, – проговорила она.

– Да, – ответил Маркус. – Она обычно приходит к нам с бабушкой есть блины. А один раз она села со мной в школьный автобус. Взяла и залезла, хотя у нее не было билета. Но собакам он и не нужен. Всю дорогу сидела возле меня. В тот раз меня никто не дразнил. Даже Вилли. Все хотели ее погладить. А учительница – хотя она у нас только замещала – позвонила бабушке. Бабушка позвонила Сиввингу, и Веру отправили домой на такси. Это было недорого, потому что Сиввинг имеет право на бесплатную поездку. Но бабушка говорит, что пока этим воспользовалась только Вера.

– Расскажи мне, каким образом ты попал в домик в лесу.

«Опять слишком торопишься», – подумал Кристер. Он тщетно пытался встретиться глазами с Анной-Марией.

– У нас тоже была собака, – проговорил Маркус. – Но потом она пропала. Наверное, ее сбила машина.

– Угу. Как ты попал в домик, Маркус?

– Просто пришел.

– Хорошо. А ты знаешь, сколько было времени?

– Нет. Я не понимаю по часам.

– На улице было светло или темно?

– Темно. Это было ночью.

– Почему ты отправился в домик ночью?

– Я…

Он осекся, на лице появилось удивленное выражение.

– …не знаю.

– Подумай. Я подожду.

Они долго сидели молча. Кристер гладил Маркуса по руке. Мальчик лег на спину Вере и шептал что-то ей в ухо. Вопрос он явно забыл.

– Почему на тебе не было ботинок? И куртки?

– Из моего окна можно выпрыгнуть. Тогда попадаешь на крышу заднего крыльца. А оттуда можно слезть по лестнице.

– Почему на тебе не было ботинок?

– Ботинки остались в прихожей.

– Почему ты выпрыгнул в окно? Почему не вышел в дверь?

Мальчик снова замолчал.

В конце концов он тихонько покачал головой.

«Пора прекращать», – подумал Кристер.

«Неужели он не помнит?» Вопросы теснились в голове Анны-Марии, рвались наружу все одновременно. Почему ты проснулся? Что ты увидел? Слышал ты что-нибудь? Ты узнал бы…

А он сидел и гладил собаку. Внешне совершенно равнодушный к происходящему. Анна-Мария не знала, что сказать.

– Ты что-нибудь помнишь? – спросила она. – Все, что угодно. Помнишь, как ты лег спать вечером?

– Бабушка говорит, что я должен каждый день ложиться в половине восьмого. Все равно что бы там ни показывали по телевизору. Мне всегда приходится ложиться очень рано.

«Мне придется прерваться, – подумала Анна-Мария. – Я слишком заинтересована. Скоро он начнет придумывать. На курсах нам много раз это повторяли. Дети хотят угодить взрослым. Они скажут все, что угодно, лишь бы мы остались довольны».

– Я просыпаюсь, когда кто-то входит, – сказал Маркус Кристеру. – Когда пришли вы с Тинтин, я сразу же проснулся. Может, я хожу во сне?

«Но только что он помнил, как выпрыгнул в окно, – подумала Анна-Мария. – Так не пойдет. Я могу все испортить. Надо пригласить профессионала».

– Беседа с Маркусом Ууситало заканчивается, – сказала она и выключила видеокамеру.

– Мы позвоним твоей маме, – сообщила она Маркусу. – Но она живет в Стокгольме, это далеко. Есть ли здесь по близости кто-нибудь из взрослых, кого ты знаешь и у кого хотел бы пока побыть?

– Мама даже не хочет со мной разговаривать. Можно я поеду домой к бабушке?

Анна-Мария и Кристер переглянулись.

– Но… – начала Мелла и осеклась, так и не договорив.

Кристер обнял Маркуса.

– Послушай, приятель, – начал он. – А давай мы с тобой, и с Верой, и с Яско, это тоже пес Ребекки… Яско… Хотя знаешь, как мы его называем? Щен! Давай мы все вместе, и мои собаки тоже, поедем ко мне домой завтракать? Ты наверняка жутко проголодался!

Маркус выбежал во двор и стал играть с собаками. Кристер Эриксон пошел следом и в дверях столкнулся с Ребеккой. Они чуть не стукнулись лбами. Она отступила на шаг назад и улыбнулась ему. Усилием воли полицейский сдержался, чтобы не прикоснуться к ней. Собаки стали прыгать и ластиться к ней.

– Я поговорила с его матерью, – произнесла Мартинссон.

– И что?

Ветер залетел на крыльцо, тронул ее волосы. Глаза у нее были того же цвета, что и серое небо, что и сухая осенняя трава. Кристер затаил дыхание. Сердце забилось быстрее.

«Спокойно, – сказал он сам себе. – Стоять совсем рядом и смотреть на нее. Кажется, мы становимся друзьями. Я должен довольствоваться этим».

Ребекка шумно выдохнула через рот. Явный знак того, что разговор оказался нелегким.

– Что тебе сказать? Конечно же, она пришла в ужас от того, что произошло, но объяснила, что Маркусу никак нельзя переехать к ней. Понимаешь? Она сказала, что у нее и ее мужа не все гладко, что он ее бросит, если ей придется забрать сына. Что ее мужик своих собственных детей едва выносит. Что он эгоист и сволочь. Что у него проблемы на работе. Что его, собственно, можно понять. Что я должна понять. Что она вовсе не думает о себе, что дело не в этом. И так далее и тому подобное.

Лицо Мартинссон напряглось, губы сжались. Сощурив глаза, Ребекка смотрела в сторону.

– С тобой все в порядке? – спросил Кристер.

– Тут не обо мне речь, – ответила она.

«Сейчас или никогда», – подумал он, протянул руку и погладил ее. Сперва по щеке и уху, потом по волосам.