Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак» Страница 10

Что это, мысленно возопил Александр, стараясь сохранить здравый рассудок. Его кинули! Столько сил и денег ушло впустую! Он не мог поверить в это. Глухо застонав, Алекс стиснул половинки статуэтки в руках, словно хотел выдавить из изваяния правду. Где же он допустил ошибку? Мысленно он уже был на борту самолета, следовавшего в Париж. В кармане лежали билеты, документы. И что теперь? С остервенением Алекс швырнул половинки в противоположную стену, потом схватился за голову и застонал еще громче. Постепенно способность соображать стала возвращаться к нему. В конце концов, всему можно найти логическое объяснение. Всегда существует выход, вопрос лишь в цене. Успокоившись, он достал телефон и набрал номер заказчика. Зазвучали длинные гудки. Потом в трубке раздался каркающий старческий голос:

– Алекс, чего звонишь? Надеюсь, новости хорошие?

– Ну, одна новость хорошая, а другая не очень, – спокойно ответил Алекс, мысленно представляя старика на больничной койке, увитого трубками, соединенными с новейшей аппаратурой, способной на время заменить вышедший из строя орган и тем самым продлить ему жизнь. Ходили упорные слухи, что мсье Жан-Жак Мало тяжело болен, и ему остались считаные дни. Алексу не хотелось расстраивать человека, которому нечего терять, тем более что человек этот считался кровожадным мясником, способным достать любого даже из могилы.

– Ну, чего молчишь? – поинтересовался старик и закашлялся, затем, уняв приступ, сипло добавил: – Говори, не испытывай мое терпение.

– Хорошая новость в том, что статуэтка у меня, – нехотя вымолвил Алекс и, сглотнув, выдохнул: – А плохая в том, что внутри ничего нет.

Ярость Мало трудно было представить. Он рвал и метал. Закончилось все еще одним приступом кашля. В трубке послышался какой-то шипящий звук, затем старик нервно спросил:

– А ты ничего не перепутал, это точно «Дочь кузнеца»?

– Ошибки быть не может, все сходится, – заверил его Алекс, которого от разговора бросало то в жар, то в холод, – мы ее взяли прямо из музея. Директор отказался продать, и мы забрали ее бесплатно. Грабанули музей.

– Так, а почему директор отказался продать? – живо заинтересовался старик. – Может, ты мало предложил?

– Нет, я предложил очень много, но он уперся и ни с места, – ответил Алекс.

В трубке наступило продолжительное молчание. Слышался лишь свистящий звук дыхания да гул медицинских аппаратов.

– Мсье Мало? – осторожно позвал Алекс, заподозрив, что старик окочурился.

Мало точно уловил его мысли и хрипло прокаркал:

– Не переживай, я еще жив и, если надо, смогу до тебя дотянуться где угодно.

– Не сомневаюсь в этом, – буркнул Алекс.

– Думаю, директор не хотел продавать статуэтку потому, что она была подделкой, – задумчиво изрек Мало. – Видимо, настоящую он спихнул какому-то антиквару и боялся скандала. Отнеси статуэтку эксперту, пусть проверит. В настоящей серебро девятисотой пробы, в подделке проба будет гораздо ниже. Если мои предположения верны, бери директора музея и прессуй, пока из него кишки не полезут. Он должен назвать тебе имя покупателя.

– Ясно, все понял, – пробормотал Алекс, в очередной раз поражаясь проницательности старика, видевшего людей насквозь.

– Надеюсь, когда ты в следующий раз позвонишь, новости будут хорошие, а то я начинаю терять терпение. Я слишком долго искал ее, чтобы сейчас потерять.

– Да, я решу все проблемы, – пообещал Алекс и с облегчением услышал в трубке гудки.

Что ж, придется возвращаться к французским корешам. Хорошо бы придумать правдоподобное объяснение, а то, чего доброго, пришьют раньше времени. Тому же Пьеру, например, ничего не стоит перерезать человеку горло. Да и остальные не лучше. Со вздохом Алекс подобрал половинки статуэтки и пошел в ближайший ломбард. За конторкой сидела женщина лет тридцати пяти с пепельно-серыми волосами в деловом костюме.

Он протянул ей половинки статуэтки вместе с пятисоткой и попросил:

– Вы не могли бы проверить? Сказали, что это девятисотая проба, но я сомневаюсь.

Женщина взяла нижнюю часть статуэтки, поскоблила основание ножом, потом капнула на соскобленное место капельку красной жидкости из пробирки и сообщила, что содержание серебра в сплаве ниже двухсот пятидесятой пробы.

– Видите, цвет бихромата калия не изменился. Если бы проба была выше двухсот пятидесятой, началась бы химическая реакция, а при девятисотой появился бы кроваво-красный цвет. Более точно можно определить только реакцией в пробирке. Я знаю специалиста, который смог бы это сделать. Но так, на взгляд и по опыту, могу сказать, что это восемьдесят четвертая проба.

– А более точно мне и не надо, – грустно усмехнулся Алекс, – большое спасибо.

Забрав половинки статуэтки, он вышел на улицу, потом разыскал мусорный бак, швырнул в него куски подделки и отправился на съемную квартиру. У Алекса имелся четкий план дальнейших действий.

Пьер Арно поймал за руку проходившего мимо Клода:

– Эй, старик, пойдем, выйдем покурить.

Клоду курить не хотелось, но по глазам громилы он понял, что тот хочет ему что-то сказать. Они вышли на балкон. Пьер прикрыл дверь, достал сигареты, размял одну, прикурил от зажигалки, задумчиво рассматривая рыночную площадь, раскинувшуюся перед домом. В проходах между павильонами кипело живое людское море. Многие просто проходили через рынок, спеша на трамвайную остановку, другие действительно пришли за покупками и проталкивались сквозь толпу с полными пакетами, заполненными продуктами. Мягкий женский голос делал по громкоговорителю объявления, однако их смысл оставался для французов загадкой.

– Ну? – нарушил молчание Клод и оглянулся. В комнате за окном их компаньоны бесцельно шатались по комнате. Зое, примостившись на уголке дивана, просматривала какой-то журнал мод.

– Я насчет Алекса, – медленно начал Пьер, – он что-то темнит. Я не верю ему. Он русский и здесь среди своих. Думаю, он собирается нас кинуть.

– С чего ты так решил? – усомнился Клод. Ему казалось, что он достаточно хорошо знает русского. Тот никогда не подводил, всегда рассчитывался за выполненную работу, хотя часто жался и норовил заплатить меньше, выискивая различные причины. Клод привык к этому и научился осаживать Алекса. В остальном их сотрудничество протекало гладко.

– Ты мне веришь? – с серьезным видом спросил Пьер.

– Да, конечно, – кивнул Клод, – мы оба из Эври, выросли в одном квартале, на одной улице, кому же еще верить, как не тебе.

– Тогда послушай, – продолжал Пьер, понизив голос, – Алекс хочет нас кинуть. Он ведет двойную игру. Может, остальные слишком тупы, чтобы понять это, но я терпеть дерьма не собираюсь. Как только у меня будут твердые доказательства, я пришью этого ублюдка.

– Только не убивай его, не посоветовавшись со мной, – попросил Клод с тревогой поглядывая на товарища, и грустно подумал: «Похоже, у Пьера совсем крышу снесло».

– А вот и наш засранец, – громко объявил Пьер, заметив Алекса, входящего в подъезд. – Честно говоря, я сомневался, что он вернется.

– Ладно, пошли, послушаем, что он скажет, – похлопал его по плечу Клод.

– Пошли, – согласился Пьер, сделал последнюю затяжку, загасил сигарету о перила балкона и щелчком послал окурок в сторону рынка.

– С товаром возникли небольшие проблемы, – с ходу огорошил Алекс своих сообщников.

– Что за проблемы? – поинтересовался Пьер и обменялся саркастическим взглядом с Клодом.

– Я ходил к клиенту, и там был один эксперт. Он сказал, что самые ценные экспонаты, которые мужик хотел у нас купить, – подделка, – ответил Алекс.

– И поэтому денег нам не заплатят, – продолжил его мысль Пьер. Во взгляде громилы вспыхнула ненависть.

– Я не говорил этого. Конечно, заплатят, но клиент заинтересован получить подлинники. На кой черт ему подделки? – спокойно возразил Алекс, понимавший, что обстановка вокруг начинает накаляться. Уголовники – народ нервный, из-за любого неосторожного слова можно схлопотать пулю промеж глаз. Поэтому он был очень осторожен и старался говорить так, чтобы его слова воспринимались однозначно. – Наши проблемы возникли потому, что экспонаты заменили на подделки. Мы решим проблемы, когда найдем оригиналы, и я, кажется, уже знаю, где их искать. Еще до того, как начать подготовку к операции, я приезжал сюда и встречался с директором музея. Я тогда представился антикваром и предложил ему большие деньги за несколько вещиц, но тот отказался, хотя сделка была очень выгодная. Думаю, он знал о подмене или сам ее и осуществил. Поэтому нам остается только припереть его к стенке и заставить отдать нам оригиналы. В милицию он не побежит, так как у самого рыльце в пушку. Все просто…

– Отличный план, – притворно восхитился Пьер.