Галина Романова - Блудница поневоле Страница 10

Иннокентий Игоревич с утра до ночи пропадал в бильярдной, где неожиданно завел знакомство с одним из предпринимателей из Бельгии. После завтрака, чмокнув возлюбленную в розовую щечку, исчезал, напевая, из номера, и до вечера Милочка его не видела.

Она усаживалась в шезлонг на огромной лоджии и, подставив лицо скупым лучам солнца, которые еле-еле пробивались сквозь плотную массу облаков, предавалась мечтаниям. Часам к двум ей это обычно начинало надоедать. Брюзжа себе под нос всяческие ругательства в адрес необязательного любовника, который завез ее сюда и предоставил самой себе, она надевала шорты, футболку, надвигала на самый нос широкополую шляпу, дополняла ансамбль легкими танталетками и плетеной сумочкой, которую набивала виноградными гроздьями на местном рынке.

Полностью экипировавшись, Милочка шла бродить по городку, достопримечательности которого она осмотрела еще в первые три дня своего пребывания здесь.

Городок был небольшим, удивительно спокойным и чистым. После обеда тихие улочки его словно вымирали. Как объяснил ей один из официантов в маленьком баре на окраине, это была небольшая дань старинным традициям — что-то вроде послеобеденной сиесты. На что она, к слову сказать, нисколько не сетовала и выбирала для прогулок именно это время.

Вдоволь набродившись по опустевшим улочкам, Милочка выходила на дорогу, которая выводила ее из города к полуразвалившейся часовенке на небольшом взгорке. Забравшись на самый верх, она усаживалась на один из камней, которых здесь было великое множество, и смотрела вдаль.

Вид, открывающийся с этой высоты, был поистине великолепен. Белоснежные красавицы-яхты скользили по водной глади моря. Линию горизонта окаймляли горы, снежные шапки которых были сокрыты сегодня плотной грядой облаков.

— Будет шторм, — повторила Милочка чьи-то слова, подхваченные на рынке.

— Вряд ли, — тихо произнес кто-то за ее спиной.

От неожиданности она едва не поперхнулась виноградиной, за мгновение до этого положенной в рот. Резко обернувшись, она уставилась на мужчину, стоявшего чуть позади нее и так же, как она, внимательно разглядывающего пейзаж.

— Местные говорят, что будет, — упрямо повторила Милочка.

Она выплюнула злополучную виноградину и достала пачку сигарет. Вообще-то она никогда прежде здесь не курила, считая это чем-то вроде святотатства, но этот посторонний человек своим неожиданным вторжением разрушил романтический ореол, которым было овеяно для нее это место.

Незнакомец между тем, облюбовав один из камней неподалеку от Милочки, уселся на него и принялся в упор разглядывать ее. К мужскому вниманию она относилась спокойно, и такие вот пристальные взгляды ее редко лишали душевного равновесия, но сейчас она отчего-то занервничала.

В несколько затяжек вытянув сигарету и затушив ее о землю, Милочка достала гроздь винограда и, ощипывая крупные ягоды, принялась уплетать виноградину за виноградиной.

Первый порыв, когда она хотела подняться и уйти, уже прошел.

«Это мое место! — мысленно шептала она самой себе. — Пусть сам убирается!»

Но последнее, очевидно, в планы незнакомца не входило. Он, словно следуя ее примеру, достал из пакета сверток и, положив его на колено, принялся разворачивать. Чем-чем, а любопытством Милочку природа не обделила, поэтому она, вытянув шею, с интересом наблюдала за его манипуляциями.

Мужчина извлек на свет божий огромный сандвич с курятиной и с улыбкой предложил:

— Не желаете?

— Нет, — буркнула Милочка, мгновенно устыдившись, что поглощала виноград в одиночестве. — Спасибо…

— Вам тоже нравится это место? — Незнакомец вонзил крепкие зубы в бутерброд и уже с полным ртом пробубнил: — Оно очень красиво…

— Да, — согласно кивнула она, вытирая платочком липкие пальцы. — Это место действительно красиво.

— Так же, как и вы…

Подумав, что ослышалась, Милочка недоуменно вскинула глаза на незнакомца и непонятно отчего покраснела.

— Я не говорю комплиментов, — продолжал между тем он. — Я констатирую факты. А факты, как известно, вещь упрямая — вы очень красивая женщина.

— Да? Спасибо… — Она нехотя поднялась со своего места и, попрощавшись, пошла по узкой тропинке, которая вела вниз.

— Шторм будет завтра, — крикнул он ей вслед. — Приходите. Это потрясающее зрелище…

Не оглядываясь, Милочка быстро пошла вперед, заранее зная, что завтра никуда не пойдет, а проведет все время с Иннокентием. Но когда наступило утро следующего дня, она вновь осталась в одиночестве.

— Кисуня моя, — ворковал Иннокентий, натягивая на могучие плечи светлый пиджак. — Еще один денек…

— Ты опять оставляешь меня? — Против воли подбородок ее задрожал от обиды. — Нам скоро возвращаться, а мы еще нигде не были вместе! Куда ты идешь сейчас?

— У меня важная встреча. — Он насупился и, достав бумажник, отсчитал несколько десятидолларовых купюр. — Купи себе что-нибудь и не скучай…

Мысленно посылая его ко всем чертям, Милочка сгребла деньги в кучу и со злостью швырнула их на прикроватный столик, что должно было означать крайнюю степень недовольства. Несколько минут Иннокентий задумчиво смотрел на нее, потом тяжело вздохнул и, поцеловав ее в лоб, скрылся за дверью.

Пустота, мгновенно затопившая ее душу, была до одури осязаемой. Не зная, куда себя деть от безделья, Милочка промаялась большую половину дня. И лишь когда вдалеке прогремели раскаты грома, она вспомнила о вчерашней необычной встрече.

В самой встрече, собственно, не было ничего необычного, удивительным ей показался облик незнакомца. На вид ему было лет трицать — тридцать пять, хотя из-за густой бороды, покрывавшей большую часть лица, определить его возраст было затруднительно. Густые волосы цвета спелой пшеницы длинными прядями падали на воротник его джинсовой рубашки, выпущенной поверх светлых брюк.

Общее впечатление от его внешности Милочка составила для себя еще вчера, определив в нем вольного художника или постаревшего хиппи, и если присутствие первых она еще терпела, то уж вторых не переносила на дух.

Сейчас же, лежа на кровати и разглядывая потолок, Милочка вдруг поймала себя на мысли, что вновь хочет с ним встретиться. Быстро приведя себя в порядок, она торопливой походкой двинулась к развалившейся часовенке.

— Будет шторм! — крикнул ей вслед знакомый бармен, когда она поравнялась с его кафе и помахала в знак приветствия рукой.

Милочка лишь улыбнулась ему в ответ и ускорила шаг…

Незнакомец был уже там.

Он стоял на самом краю обрыва и, сложив руки перед грудью, задумчиво смотрел перед собой. Переведя дыхание, Милочка подошла поближе и совсем было собралась открыть рот, чтобы поздороваться, когда услышала:

— Вы пришли…

— Д-да, — выдавила Милочка, начиная раскаиваться в своем безрассудстве. — Я никогда не видела…

— Это неважно, — незнакомец повернулся к ней и, скользнув взглядом по ее фигуре, улыбнулся. — Вы прекрасны…

Не зная, куда себя девать под его пристальным взглядом, Милочка смущенно опустила глаза.

— Идите сюда, — он протянул вперед руку, продемонстрировав великолепной формы кисть с длинными пальцами. — Сейчас мы будем наблюдать, как на город опускается гроза…

Милочка прошла вперед и встала на край обрыва. Мужчина встал сзади и, вытянув руку вперед, указал ей на плотную темную массу, укрывшую горный хребет.

— Видите эту синеву? — выдохнул он ей в самое ухо.

— Д-да. — Она невольно поежилась от ощущения, которое пробудило в ней его горячее дыхание.

— Это штормовое облако. Оно быстро движется вперед, через несколько мгновений уже будут видны сполохи молнии.

Словно в подтверждение его слов, плотную серую массу прорезал яркий зигзаг, и спустя несколько мгновений до них донесся утробный громовой раскат.

— Если мы не хотим вымокнуть, нам нужно уходить, или… — он развернул ее к себе и, посмотрев прямо в глаза, сказал: — Или нам нужно найти укрытие.

Принимать решение ей не пришлось, потому что на землю опустился дождь. Да такой, что они, добежав до часовни, успели вымокнуть до нитки.

— Идите сюда. Здесь есть укрытие.

С этими словами он увлек ее под одну из арок, и Милочка с удивлением обнаружила, что стоит на сухом месте, а над головой у нее сводчатое окно, которое удивительным образом уцелело в процессе многолетних разрушений.

— Замерзли? — спросил незнакомец и принялся снимать с себя рубашку, потом, опомнившись, качнул головой: — Хотя что я делаю? Она же совсем сырая… Как же мне вас согреть?..

Он оглянулся на стоящую в оцепенении Милочку, и взгляды, которыми обменялись эти двое, по силе эмоций могли посоперничать с разбушевавшейся на улице стихией.

Ни слова не говоря, незнакомец шагнул к ней и быстрым движением стянул с нее через голову вымокшую насквозь футболку. Поскольку на отдыхе она не утруждала себя ноской никакого нижнего белья, то вид, открывшийся его взору, был более чем живописен.