Леонид Сапожников - Цепь Страница 10

— А где вы должны были быть шестого июня?

— Ах вот оно что! — усмехается он. — Милиция проявляет заботу о моем здоровье?

— Ну, скажем, так…

— Я должен был поехать в санаторий, в Кисло­водск. И передумал. Надеюсь, это мое право?

— Конечно. Вам известно, что произошло в Салтановске?

— Что? Что случилось? Что-нибудь с моей женой?

— А что могло случиться с вашей женой?

— Не знаю…

— Разве все это время вы не писали ей?

— Послушайте, объясните же мне наконец что все это значит?

— Где вы были в ночь с четвертого на пятое июня?

— До тех пор, пока вы не скажете, почему я арестован или задержан, я разговаривать с вами не стану.

— Ультиматум? — усмехаюсь я.

— Считайте как вам угодно!..

— Хорошо. В ночь с четвертого на пятое июня, — я выдерживаю паузу. Он весь сжался. — В эту ночь, погиб учитель Клычев. Вам этот человек знаком?

— Да, — он начинает бледнеть, на лбу выступает испарина.

— Он сгорел в своем доме.

— Да, но я…

— Что вы делали у дома Клычева вечером, почти ночью четвертого июня?

Он молчит, уставившись взглядом в одну точку.

— Вы брали у своего приятеля Гагуа автоген?

— Да, брал, — невнятно, чуть ли не шепотом отвечает он.

— Зачем?

— Для одного знакомого.

— Фамилия, имя, отчество вашего знакомого? Адрес?

— Болотов Сергей Герасимович. Пионерская, десять.

— Когда он попросил у вас автоген?

— Че… четвертого июня.

— И вы передали ему автоген?

— Да.

— Он вернул его вам?

— Вернул. Через два часа.

— Ночью вас видели у дома Клычева…

Молчание.

— Вы случайно оказались у дома Клычева?

Молчание.

— Иван Алексеевич, так дело не пойдет!..

— Вы что же, — тихо произносит он, глядя мне в глаза, — вы думаете, что это я поджег его дом?

— Помогите мне думать иначе. Расскажите все, что произошло с вами в тот вечер.

— Вы уже разговаривали с моей женой?

— Разумеется. Но мне важно услышать ваше объяснение.

— Да, я ее ударил. Я не хотел, чтобы она пошла на банкет к Клычеву. А потом, когда ударил, понял, что потерял Ангелину. Я выбежал из дому, мне попался навстречу Болотов. Оказалось, что он шел ко мне. Спросил, не смогу ли я одолжить ему на пару часов автоген. Сначала я даже не понял, что ему от меня нужно, настолько я был не в себе. Потом я сказал, что у меня нет автогена, но могу достать его. И мы пошли к Гагуа. Понимаете, мне нужно было куда-нибудь пойти…

— Значит, выйдя от Гагуа, вы еще были уверены, что поедете в санаторий?

— Да, естественно…

— Что же заставило вас изменить свое решение?

— Что?.. Я не находил себе места. В тот момент я и в самом деле, наверное, готов был убить Клычева. Я его ненавидел. Это долгая история. Мне не хотелось бы ее сейчас рассказывать.

— Не надо.

— Благодарю. Я вернулся домой.

— Вы были дома?

— Да. Но жены не было. И тогда я пошел в “Весну”.

— Вы входили в ресторан?

— Нет. Окна не были задернуты занавесками, и я видел все, что происходило в зале. Я заметил Клычева. Он что-то говорил и смеялся… Знаете, я был, как сумасшедший.. Я все время искал глазами Ангелину, Но в зале ее не было. Сначала я очень обрадовался, а после испугался, потому что мне пришло в голову, будто она у Клычева дома и ждет его. И я помчался туда.

— В котором часу это было?

— Не помню точно. Часов в одиннадцать. Калитка была заперта Я перемахнул через штакетник. Дверь в дом тоже была закрыта, а свет не горел. Я снова перелез через забор, но уже в другом месте. Понимаете, я вдруг испугался, что меня увидят.

— А раньше вам эта мысль не приходила?

— Нет. После того как я не обнаружив Ангелину у Клычева, я сразу же успокоился.

— Где вы оставили свой автомобиль?

— Автомобиль?.. Но я… был без машины… Подождите, подождите… Вас интересует автомобиль? Я видел какую-то автомашину. Она стояла на углу улицы Чапаева и Мосягина. Ну да, крытый “Москвич”. Для почтовых перевозок..

— Это вы точно помните?

— Да, так как я вспомнил о письме бабушки. Я взял его из ящика, но потом… скандал с женой, и я его так и не прочитал.

— И вы вскрыли письмо?

— Нет. Я побежал домой, но и там Ангелины не было. В это время вышел сосед и сказал, что приходил Болотов и принес автоген. Но мне было не до него Я ответил: “Хорошо, пусть у вас полежит, потом возьму”. Понимаете, меня очень напугало, что жены нет дома. Я вдруг подумал, что она решила что-то сделать с собой. Я побежал к гаражу, вывел машину и стал ездить по городу, чтобы найти ее. Где я только не был — и в парке и на озере… Не найдя жену, я снова вернулся домой. И увидел ее. Ангелина шла, опустив голову, по другой стороне улицы.

— А вы стояли около дома?

— На углу Я догадался, что она просто бродила по городу. На ней было ее обычное платье. В нем она не могла пойти ни в ресторан, ни к Клычеву…

— Почему же вы не подошли к ней?

— Вы не знаете Ангелину!.. Я решил, что не вернусь домой. По крайней мере пока не буду возвращаться. Пусть пройдет время.

— Где же вы ночевали?

— Я не ночевал. Я уехал в машине. Встретив жену, я почувствовал полное безразличие. Достал письмо бабушки. Она писала, что плохо себя чувствует, и просила приехать. Я заправился на бензоколонке и поехал в Заейск.

— Ночью?

— Я люблю иногда ездить ночью. Знаете, это успокаивает. Понимаете, я не мог ехать в санаторий. Мне были противны все люди. Я хотел забраться куда-нибудь, чтобы никто меня не видел. А бабушка… Она в тот момент была для меня как раз тем человеком, который мог помочь. Она добрая!.. Она вынянчила меня, и я к ней сильно привязан. Вы не верите мне? Я вижу!

— Иван Алексеевич, вас видели ночью у дома Клычева, а около трех часов ночи дом сгорел. Возможно, у вас были основания не любить, мягко выражаясь, Клычева… Вы взяли у Гагуа автоген, а стояк газовой колонки на кухне Клычева пробит. Не исключено, что с помощью автогена. Вы не ночевали дома. Мне нужно ваше алиби, понимаете, для того, чтобы я мог поверить.

— Все, что я рассказал, правда. Ночью я ехал в машине.

— Да-а… Что же мы будем делать, Иван Алексеевич?

— Не знаю.

— Номер почтового “Москвича” вы, конечно, не запомнили?

— Не запомнил…

— В нем кто-нибудь находился?

— Я не обратил внимания. Единственное, на что я…

— Ну-ну?

— У него разные противотуманные фары. Одна круглая, а другая — квадратная.

— Вот что, Иван Алексеевич, поедемте-ка в Салтановск!

— Как, вдвоем?

— А вы что, возражаете? Не устраивает компания?

— Да нет… Я… ведь думал, что вы меня арестуете…

— Так уж сразу? Поедем, на месте попробуем разобраться.

— Скажите… уже… все знают, что меня подозревают, а?

— Нет, разумеется. Пришлось лишь намекнуть вашей жене.

— И она поверила?!

— Нет… Я не люблю давать рецептов в супружеской жизни. Но поговорите вы со своей женой раз и навсегда начистоту. Что было, то было, а что будет, от вас двоих зависит. У вас ведь сын растет!

— Я все время о Павлике думал. Хороший маль­чуган.

— А вы с Клычевым никогда не говорили.

— О чем? — насторожился он. — О жене?

— Да.

— Однажды был разговор. Я вел себя тогда по-хамски Я многое понял за этот месяц… Да, моя жена была близка с Клычевым. Но до меня. Я не могу ее обвинить в неверности все те годы, что мы прожили с ней Но я не мальчик. Я же видел, что она по-прежнему любит Клычева. И понял, что мне остается завидовать ему и презирать себя А еще я понял, что ревность-это страшно. Она может свести с ума…

Мы условились, что встретимся около горотдела часа через полтора Пономареву нужно было собраться, подготовить машину Я позвонил Сенюшкину, рассказал ему обо всем, попросил проверить Сергея Герасимовича Болотова и всю историю с автогеном, сообщил о почтовом автофургоне, у которого разные противотуманные фары. Он обещал все выяснить и проверить. Правда, тут же добавил, что Сергей Герасимович Болотов-депутат горсовета.

…Попрощавшись с сотрудниками Заейского горотдела, — они, кажется, удивились, узнав, что я возвращаюсь в Салтановск в автомобиле Пономарева, — я вышел на улицу.

Пономарев ждал меня в своем “Москвиче”.

Шоссе было хорошим, и мы катились легко. Неожиданно Пономарев резко затормозил, и я едва не врезался в лобовое стекло.

— Что за шуточки? — буркнул я, растирая руку.

— Вспомнил! — заорал Пономарев. — Я вспомнил!!

— Что вы вспомнили?

— Вот…

Он полез во внутренний карман пиджака, достал водительское удостоверение и раскрыл его. Внутри удостоверения лежал талон за штраф.

— В ту ночь меня остановил инспектор ГАИ на мотоцикле!

— За что?

— Я вылетел на полосу встречного движения. Он хотел сделать “дырку”, но пожалел и взял штраф.

— Где это произошло?

— Недалеко от поста ГАИ. Я покажу вам. На шоссе.