Анатолий Степанов - Парад теней Страница 10

Расписывалась Дарья на чистых бланках для заполнения протоколов допроса. Зачарованно глядя на то, как, по-девчачьи присев на корточки у журнального столика, Дарья орудует шариковой ручкой, отчаянный младший лейтенант со сладким ужасом, будто с десятиметровой вышки нырнул, на нервном выдохе брякнул:

- Может, и фотографию свою подарите?

Даша угрюмо поднялась и тихонько засмеялась. Указательным пальцем легко дотронулась до единственной звездочки на однопросветном погоне и с искренней готовностью пообещала:

- У меня есть, есть! Я вам всем подарю. Сейчас же подарю!

По лестнице взбегала уже не свидетельница, а артистка. Что произошло неизвестно, но весь милицейский патруль, затаив дыхание, в шесть восторженных глаз с восхищением смотрел ей вслед.

Даша исчезла, патруль пришел в себя, а Михаил Семенович спросил:

- Ну и что теперь делать собираетесь?

- Начнем осуществлять розыскные действия, - предварительно кашлянув в кулак, сообщил лейтенант.

- Когда?

- Что - когда? - не понял главный здесь милиционер.

- Когда осуществлять начнете?

- А-а-а... ну, не ранее завтрашнего утра. Что же мы сейчас во тьме найдем?

- Понятно. - Действительно, все понял Михаил Семенович Кобрин. Преступники шуруют ночью, а розыскные действия вы осуществляете днем. И успешно осуществляете?

- Вы свое дело делаете, а мы свое... - начал было обижаться лейтенант, но откуда-то сверху грянул на весь дом суперхит поп-звезды Дарьи под убойным названием "Все путем, ребятки". Плавно и в абсолютном ритмическом синхроне с песней по лестнице спускалась Дарья, держа в царственной руке расправленные, как веер, три цветные фотографии. Забыв все обиды, патруль стал по стойке "смирно". Даша, пританцовывая, обошла мини-строй и каждому вручила по фотографии. Милиционеры приняли дар и тотчас принялись рассматривать карточки с обратной стороны, где были дарственные надписи. Некое разочарование читалось на их мужественных лицах. И опять на амбразуру кинулся отважный младший лейтенант:

- Вот вы пишете, Дарья Васильевна, - отчество ее он в протоколе прочитал, - "Милому младшему лейтенанту". А какому младшему лейтенанту? Вот я, к примеру, младший лейтенант Евгений Васильев...

- Женя... - поправила его Даша и отобрала фотогра фию. Лейтенант и сержант сей момент протянули ей свои с четким представлением:

- Сережа Бугров...

- Володя Минаев...

- Значит, Женя Васильев, Сережа Бугров и Володя Минаев. - Даша, перечисляя по порядку, осмотрела каждого и вновь взбежала по лестнице.

- Только не перепутайте! - взмолился настырный Женя.

В отсутствие Дарьи ее песня продолжала уверять ребяток, что все путем.

- Но кто же все-таки сегодняшней ночью обеспечит нашу безопасность? мрачно вопросил Михаил Семенович.

- Вы со Славой, как я понимаю, собираетесь здесь заночевать, - сказал Константин. Все это время он сидел у камина и отрешенно смотрел на буйное пламя. - Вот мы, трое мужиков, и обеспечим.

- Но мы же безоружны! - не без резона драматически отметил продюсер.

- Патрульная машина будет регулярно осуществлять...- любил слово "осуществлять" лейтенант Сережа Бугров, - проверку обстановки вокруг вашей дачи.

- Регулярно осуществлять проверку - это разок-другой прокатиться на "газоне" по нашему переулку? - доставал милицию зануда бизнесмен.

- Да нечего вам опасаться, Михаил Семенович! - добродушно заверил лейтенант Бугров. - Никто сюда не сунется. Через дом от вас Смирнов живет.

- А через дорогу - Иванов, Петров, Сидоров, - желчно добавил Кобрин.

- Смирнов - это такой здоровенный дед, который летом все на велосипеде катается? - сверху спросила Дарья. Она слушала Мишанины стоны, опершись о перила балюстрады второго этажа. - Мы с ним регулярно здороваемся.

Дарья - та, что на компакт-диске - приступила к следующему, не менее знаменитому хиту под странным названием "Парад теней" - о том, что тени прошлого живей и человечней, чем реальные люди настоящего.

- И этот дед спасет тебя от киллеров, бандитов, а также от комаров и мух, - прорываясь сквозь песню, прокричал ей Михаил Семенович. И милиционерам: - Все ясно - спасение утопающих есть дело рук самих утопающих. Мы вас больше не задерживаем, блюстители законности и порядка.

Но милиционеры не торопились. Они, задрав головы, выжидательно смотрели на Дарью.

Она шаловливой девчушкой скатилась с лестницы, вручила фотографии, поинтересовалась:

- Ничего не перепутала?

Они, как по команде, заглянули за спины фоткам, и младший лейтенант Васильев за всех ответил, хваля внимательную певицу:

- Память у вас просто замечательная, Дарья Васильевна. - И под влиянием только что прозвучавшей песни добавил: - Все путем. Спасибо и до свидания, Дарья Васильевна.

- Спасибо и до свиданья, - повторил за ним лейтенант Бугров.

- Спасибо и до свиданья, - эхом вслед за начальством откликнулся сержант Минаев.

Милиционеры ушли. "Парад теней, парад теней, парад теней родных и близких", - допела песню Дарья с компакт-диска и умолкла. Видимо, Берта Григорьевна выключила музыкальный центр. Михаил Семенович так и понял, потому что заорал ужасным голосом:

- Берта!

Беззаветная поклонница таланта, компаньонка и домоправительница Дарьи Берта Григорьевна достойно и не спеша спустилась по лестнице не на хамский крик, а по служебной необходимости. Сообщила хозяйке дома:

- В столовой давно уже все готово, Дашенька.

- Берта, - на этот раз тихо, но угрожающе позвал Кобрин.

- Что может быть хуже выпившего еврея? - сама у себя спросила Берта Григорьевна и сама же ответила: - Только выпившая еврейка.

- Так давай же надеремся с тобой вдвоем, Берта! - взревел Михаил Семенович и вдруг зашептал: - Водка есть?

- У нас все есть, - гордо ответила Берта.

- Сейчас же Славику налей. Он в трезвости наверняка от страха в штаны наделал.

- Тогда ему душ надо принять, а не стакан водки, - резонно возразила Берта.

- Душ он уже принял, - сообщил Михаил Семенович и позвал: - Славик!

Комната для гостей, соответствующих рангу шофера Славика, находилась на первом этаже впритык к прихожей. Оттуда Славик и явился.

- Слушаю вас, Михаил Семенович.

- С нами посидишь или у себя водки выпьешь и спать?- спросил босс так, что Славику ничего не оставалось, как ответить:

- Лучше у себя. Больно спать хочется.

- Ну, как хочешь. Берта, распорядись.

- По какому праву вы здесь командуете, Михаил Семенович? - раздувая ноздри греческого своего носа, спросила Берта Григорьевна.

- Не командую - прошу. Просто голос у меня такой, - примирительно объяснил Кобрин и для большей убедительности погладил Берту по заду. Она демонстративно отвела его дерзкую ручонку и пошла выполнять просьбу.

В столовой долго не задержались: издергались, нанервничались, смертельно устали. Поклевали по малости (пить вообще больше не хотелось) и разбрелись по своим комнатам.

Константин смотрел в окно - не спалось. Слабый свет от подъездного фонаря обнаруживал у его окна черные, будто изломанные страхом переплетения подвижных ветвей - был ветер. Он в который раз поменял бок. Перевернулся, еле звеня пружинами неширокой гостевой кровати.

Скрипнула дверь, и невидимая Даша спросила:

- Можно к тебе?

- Входи, - разрешил он и включил ночник.

В ночной рубашке, в накинутом на плечи цыганистом платке, Даше стояла на пороге и заплетала косичку из своих не особо длинных волос. Сообщила в полумрак (ночник освещал только Костины руки на белой простыне):

- Не спится.

- Ага, - согласился он.

Она присела на край кровати доплетать косичку. Он закинул руки за голову и откинулся на подушки. Она доплела косичку, послюнила пальцы, туго закрутила ее хвостик, чтобы косичка не расплеталась, и спросила грустно и протяжно:

- Почему все так страшно, Костик?

- Потому что ты сама себя боишься, - твердо ответил он.

- А ты?

- А я тебя боюсь, - сказал он так, что она поняла: он улыбается.

Она тоже улыбнулась и погладила его по щеке. Он поймал ее руку и поцеловал в ладошку. Даша длинно - рывками - вздохнула и, уронив платок на пол, прилегла рядом с ним. Костя отодвинулся к стене, чтобы она смогла лечь на спину. Она вздохнула еще раз, поцеловала его в плечо и легла на спину. Он осторожно и медленно, начиная от щиколоток, стал сдвигать ее рубашку. До колен. До бедер. Она вздохнула в третий раз и приподняла ловкую свою попку, чтобы ему было удобнее.

А через голову скинула рубашку уже сама. Он положил ладонь ей на шею. Ладонь эта подождала недолго и отправилась в обратный путь. Меж маленьких твердых грудей. По нежному вздрагивающему животу. Через аккуратную ямку пупка. К темному треугольнику.

- Господи, - прошептала она. - Будто и не было этих лет.

- Парад теней, - напомнил он ей о песне.

6

В ожидании бестолково, как все дамы, собиравшейся к поездке вместе с ними в Москву Дарьи Михаил Семенович и Константин с помощью квалифицированного гида Славика при дневном свете знакомились с изменениями в дизайне "линкольна", происшедшими в связи со вчерашним. В пробоину, которую изучали последней, Михаил Семенович даже заглянул. Но ничего не увидел и поэтому уже раздраженно осведомился у Славика: