Ирина Комарова - Сестра моя Ольга Страница 10

Наташа вышла в коридор, не потрудившись сменить хмурую гримасу на, хотя бы, минимально любезное выражение, распахнула дверь. И замерла, не сознавая, не чувствуя, как светлеет ее лицо.

– Здравствуйте, – Андрей смотрел неуверенно. – Вот, оказался случайно в ваших краях… не прогоните?

– Что вы! – Наташа улыбнулась и шагнула назад, освобождая ему место в узком коридоре. – Это очень хорошо, что вы пришли!

На его лице расцвела ответная улыбка. Всю эту кошмарную неделю, Андрей кругами ходил вокруг ее дома. Ругал себя, ругал ее, пару раз даже заходил в подъезд, но на четвертый этаж так и не поднялся. А сегодня дошел до точки кипения. В конце концов, что он тут крутится, словно малолетка? Да ему уже к сорока подкатывает, седина вон, на висках пробивается! А он изображает из себя детский сад, ясельную группу! На одной злости взбежал по лестнице, позвонил… и вот тогда только, испугался. А что, если Наташа примется за старое? Если сразу даст понять, чтобы убирался подальше и больше никогда не возвращался? Но все эти страхи испарились, когда он увидел ее глаза. Наташа обрадовалась ему, действительно обрадовалась!

А она, даже за руку его взяла, потащила в комнату. Усадила на диван, сама села рядом:

– Ну, рассказывайте, чем занимались, кого оперировали?

Андрей даже немного растерялся от такого энтузиазма.

– Да ничего особенного. В основном плановые больные шли. Рутина. Лучше вы, чем вы занимались?

– А, у меня все еще скучнее, – махнула рукой Наташа. – Дебет, кредит. Набрала вон, работы на дом, пока Дашки нет. Сижу, гоняю цифры из одной колонки в другую.

– Разве это сейчас не на компьютере делают? Вроде постоянно какие-то бухгалтерские программы рекламируют.

– Компьютер у меня только на работе. А дома я так, врукопашную воюю.

– Наташа, но почему вдруг бухгалтерия? – спросил он. – Вы же на химфаке учились?

– Ну, когда это было! И училась я всего два года, даже незаконченного высшего нет, – она посмотрела на Андрея и пояснила: – Когда Оля умерла, пришлось все бросить. Да, наверное и без этого пришлось бы, мы и вдвоем не вытягивали.

– Вдвоем? Я не понял, а что никто не помогал? Родители или другие родственники?

– Разве Оля вам не рассказывала?

– Н-не знаю, может я не все помню… она много про вас говорила и про дочь. А больше, по-моему, ни о ком разговор не заходил.

– Потому что, больше не о ком было говорить, – спокойно объяснила Наташа. – Тогда еще была жива мамина тетка – вот и вся родня. У нее правда дети были, внуки, но мы как-то, никогда не общались. А родители наши утонули. Друзья у них были, рыбаки. Они и пригласили папу с мамой на своей лодке поехать на острова, там рыбалка отменная. Папа с мамой поехали, а нас не взяли. Мне тогда шестнадцать было, а Ольге восемнадцать. Она даже рада была не ехать – у нее тогда как раз роман начинался, большая любовь, ей и в городе хорошо было. А я, помню, обиделась, даже плакала. Потом уже, мы узнали: в их моторку врезался пьяный на катере. Никто не выплыл. В общем, у Оли хоть могила есть…

– Простите, – у Андрея неожиданно сел голос. – Что это я все время вас расстраиваю.

– Да нет, ничего. Просто тогда… ну, плохой день был. Наоборот, это я должна извиниться за ужасное поведение.

– А я за свое? – предположил он.

– Договорились, – Наташа улыбнулась. – Одним словом мир?

– Мир. И давайте на «ты». В конце концов, мы больше десяти лет знакомы.

– Согласна. Андрей, а может ты чаю хочешь? Кофе не предлагаю.

– Чаю? Почему же нет, можно.

– Тогда пошли на кухню.

Чай был незнакомой Андрею марки: большая рыжая коробка, блеклая, словно выгоревшая на солнце, а в ней пакетики – даже без ярлычков. И он оказался таким же дрянным, как и кофе. И все те же карамельки, монтировались с чаем не намного лучше. А Наташа, видно, привыкла к такой бурде – пьет и не морщится. Да что же у нее, совсем денег нет, раз такую дрянь покупает? Хотя… в двадцать лет остаться с маленькой племянницей на руках – ни профессии, ни образования, ни помощи… как она вообще сумела выкарабкаться и девчонку поднять!

– Наташа, а как же ты жила?

Она сразу поняла о чем он спрашивает.

– Как тебе сказать? Разнообразно. Сразу, когда Оля только умерла, помогли многие, с похоронами и вообще. В моей группе ребята сбросились, от университета материальную помощь выписали, с Олиной работы пособие, соседи тоже. В общем, на первое время, пока я как оглушенная была, хватило. Потом, когда я немного в себя пришла, огляделась, пришлось с документами побегать – квартиру на себя переводить, на Дашку опекунство оформлять. Слава богу, мне тогда двадцать уже исполнилось, так что, особых проблем не было. Предложили мне, конечно, ее в детдом отдать: дескать, зачем вам, в вашем возрасте, такая обуза? – Наташа сморщилась и проскрипела противным голосом, явно кого-то копируя: – «Имейте в виду, это еще негативно скажется на вашей личной жизни!» Но никто особенно не настаивал. Здоровая, совершеннолетняя, жилплощадью обеспечена – раз так хочет, пусть получает свою племянницу. Ну а дальше – сам понимаешь. Университет пришлось бросить. Работу с маленьким ребенком на руках тоже так просто не найдешь, а устраивать Дашку в садик было бессмысленно, – Наташа покрутила ложечкой в чашке и пояснила: – В плохой – только ребенка калечить, а в хороший – как раз все заработки на оплату и уйдут. Ну, я почесала в затылке и подумала: не у одной же у меня такие проблемы. И не только с работой. Бывает же, что маме надо по магазинам пробежаться, в поликлинику сходить, да мало ли еще куда. В кино с мужем, например. А ребенка, на пару часов, оставить не с кем. Можно, конечно, с соседями договориться, но это искать надо, просить, потом отблагодарить – не каждый захочет. В общем, придумала я что-то вроде детской комнаты с почасовой оплатой. Это же просто счастье, что у нас с Дашкой квартира была. Я всю лишнюю мебель в одну комнату сдвинула, на последние деньги настил войлочный на пол купила, игрушек кое-каких, книжек. Объявления вешать не стала, просто сказала девчонкам, которые во дворе с детьми гуляли. Мы ведь почти все знакомы были: Оля работала, так что Дашку в основном я в коляске катала. Они покивали, сказали, что это я хорошо придумала, что будут иметь в виду. Ладно, я день сижу дома, два сижу – никого нет. Уже начала потихоньку паниковать: выходит, думаю, не такая уж хорошая идея была! На третий, чуть не в семь утра, прибегает одна девчонка, приволакивает сына. Она всю ночь с зубом промаялась, и дозрела до мысли, что чем терпеть, пока муж на работе договорится, проще у меня мальчишку оставить. Потом другие начали детей приводить. Удобно: я рядом, у меня всегда открыто – и вечером можно ребенка оставить и в выходной. Постепенно по соседним дворам реклама пошла. Ко мне, на самом деле, много ребятишек ходило, и с удовольствием. Знаешь, как их во дворе называли? «Птенцы гнезда Лавровой». Папуля один придумал и прижилось. А что? Мои ребятки ведь не просто так сидели, время проводили – я с ними занималась, даже с самыми маленькими. Не с грудничками, конечно, но года в два уже они рисовали, игрушки всякие клеили, стихи учили.

– В два года? Да дети в этом возрасте еще разговаривать не умеют!

– Ну и что? А стихи прекрасно запоминают. И очень любят, когда им читают. Их только в этом возрасте и приучать, потом поздно будет.

– Наташа, а как же ты сама? Если в магазин нужно было или в кино?

– Ну от кино в тот период пришлось отказаться, а с остальным… Знаешь, немного времени выкроить всегда можно, главное – правильно все организовать. Тетя Надя, мамина тетка помогала. Немного, она уже старенькая была, но все-таки.

– И твой детский садик на дому процветал.

– Как тебе сказать. Все-таки, это была самодеятельность и на таком уровне разбогатеть – в принципе невозможно. Тем более, сколько я одна могу детей взять? Помощников-то нет. А они же маленькие – с ними не только рисовать, их и на горшок посадить надо, и покормить, и памперсы поменять. Но, ничего, в основном на жизнь хватало. Потом, я подрабатывала все время. Шить выучилась, вязать, по ночам полы мыла в подъезде. Ничего.

– Какое, к черту, ничего! – Андрей смотрел на нее большими глазами. – Целый день с детьми, а ночью подъезды драить! Как ты только выдержала?

– Положим, не так уж усердно я их и драила, – усмехнулась она. – Честно говоря, хуже было другое. Я ведь, по сути, нелегальным бизнесом занималась, и если бы кто-нибудь из соседей стукнул в налоговую, неприятностей было бы – выше крыши. В общем, как только Дашка в школу пошла, я начала этот детсад потихоньку сворачивать. Все-таки надо было нормальную работу искать. Сгоряча даже хотела в университете восстановиться, но тетя Надя меня отговорила. Она сама всю жизнь бухгалтером, и мне посоветовала. «Химики сейчас никому не нужны, а умный, дельный бухгалтер всегда себе работу найдет. Причем в том объеме, который ему, в данный момент требуется!» – Наташа произнесла это нахмурившись, низким строгим голосом, очевидно изображая тетю Надю. – Я ее послушалась. Закончила курсы, потом еще одни. Компьютер освоила. Устроилась на работу в одну маленькую фирмочку, а когда привыкла, то и в другую, по совместительству. Знакомства постепенно появились, авторитет. В теперешнюю фирму меня три года назад пригласили. Так что сейчас у меня, можно сказать, все в порядке.