Галина Романова - Черная корона Страница 10

— Вульгарная, распутная, быть может. Да-да! Не удивляйся! Сидела, взбрыкивала голыми ногами так, что трусы было видно. И грудь едва не вываливалась. Нет, надо было и в самом деле надеть что-то другое. Теперь разговоры пойдут… А я в твое оправдание и сказать ничего не смогу, все же видели.

— Кто — все? — упавшим голосом спросила Влада. — Все — это кто?

— Да так… Андрей Горобцов там был с женой. Знаешь такого? Нет? А я знаю. И жена у него такая стервозина, что ей на язык лучше не попадаться. Теперь станет на каждом углу твердить, что жена у меня отпетая шлюха!

— Но вы же сами… — попыталась все же вставить хоть слово в свое оправдание Влада.

— Что сами, что сами?! — рассвирепел вдруг он и тут же ткнул пальцем в сторону лестницы. — Пошла к себе, быстро!

Он ведь нарочно все это подстроил, догадалась она, просидев в комнате для рукоделия часа два. В спальню ее пока не приглашали, стало быть, требовалось сидеть именно здесь.

Специально все подстроил, выставив в невыгодном свете перед своими знакомыми.

А для чего, собственно? Какую цель он преследовал?

Что-то здесь крылось определенно. Игорь Андреевич никогда ничего не делал просто так в случаях, касающихся именно ее. Следовало вспомнить, что предшествовало их вылазке в этот японский ресторанчик. Она и вспомнила. Игорь Андреевич вернулся домой в странной задумчивости. Потом затребовал отчет о том, чем она занималась целый день. Потом…

Потом состоялся странный разговор, в котором он упомянул о разводе и о том еще, что она желает ему смерти. Она растерялась от такой его проницательности, и тут же следом от него поступило предложение поехать куда-нибудь поужинать.

Что-то он задумал, но вот что?!

За размышлениями, в которых она протерзалась почти до полуночи, Влада незаметно задремала. Проснулась от сильной боли в спине. С вечера по лопаткам настучал благоверный. Да еще и уснуть пришлось в плетеном кресле, поджав под себя ноги. В спальню-то ее так и не позвали!

Она потерла ноющие коленки. Встала, осторожно прошлась по комнате, разминая затекшие ноги. Глянула на часы. Половина четвертого утра. Почему он не вызвал ее? Все так странно. Еще не было ночи, чтобы он не уложил ее в кровать слева от себя. А тут вдруг с чего-то позабыл о ней.

Влада приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Дверь их спальни была чуть приоткрыта, и оттуда доносилось отчетливое мирное похрапывание Игоря Андреевича. Значит, лежит на спине. Он всегда начинал храпеть, когда переворачивался на спину. Осторожно ступая на цыпочках, она подошла к супружеской спальне и заглянула в комнату.

Игорь Андреевич крепко спал. Правда, спал он не один. Слева от него, уткнувшись лицом ему в подмышку, мирно посапывала Татьяна! Их домработница Татьяна лежала сейчас на супружеской половине кровати, которую обычно занимала Влада, и рука ее хозяйски покоилась у Черешнева Игоря Андреевича на животе.

Что все это значит, черт побери?!! Что происходит вообще в этом сотню раз проклятом ею доме?!

Вечером он вывозит ее в свет, выставляя при этом на всеобщее обозрение буквально голой. А ночью спит в одной постели с домработницей.

— Когда же все это закончится, господи?! — прошептала Влада и пошла по коридору к гостевой спальне.

Как она устала от него, от жизни с ним и от жизни самой, наверное, устала тоже. Укладываясь под прохладные простыни на койку для гостей, которых в их доме отродясь не бывало, Влада впервые пожелала смерти именно себе, а не ненавистному Игорю Андреевичу.

Закрыть бы глаза, думалось ей, уснуть и не просыпаться больше. И не думать, не мучиться, не стараться понять, что на этот раз задумал сотворить с ней изощренный до подлостей ее совершенный Игорь Андреевич.

Она будто накаркала, напророчила беду! Как это говорится: не буди лиха, пока оно тихо? Точно так, точно так. Она сама и виновата: напророчила, накаркала, разбудила страшные силы.

Вскоре на окраине города ее сбила машина. И опять же сбила как-то странно. Не случайно будто бы, а словно дожидалась именно ее — Черешневу Владимиру.

Глава 4

Странности начали происходить прямо на следующий день.

— Милая, — со сладкой улыбкой обратился к ней Игорь Андреевич за завтраком. — Чем собираешься сегодня заниматься? Какие-нибудь планы есть на день?

— Не знаю. Пока не решила, — промямлила она. — Может быть, схожу за продуктами.

Смотреть на него сегодня ей было особенно отвратительно. Игорь Андреевич словно сошел с ума или делал все для того, что она сочла себя сумасшедшей.

Он ведь нашел ее утром в гостевой спальне. Зашел как ни в чем не бывало. Стащил с нее тонкое одеяло, потом простыню. Пощекотал пятки, прочно удерживая коленки сильными руками. Это чтобы она вырваться не смогла. Щекотки она не переносила до визга. Потом стащил ее брыкающуюся с кровати и поволок в их спальню, подгоняя шлепками по заднему месту.

— Ступай, ступай, беглянка. Ишь, чего удумала, сбежать от законного мужа решила, — утробно похохатывал Игорь Андреевич, наседая сзади. — Я просыпаюсь, а ее нет! С вечера устал, уснул неожиданно, а она и рада стараться, сбежала в гостевую спальню. Мерзавочка ты моя…

Ей ничего не оставалось делать, как только молчать и моргать изумленно.

Он что, и в самом деле принимает ее за круглую идиотку?! И в самом деле думает, что их с Татьяной шашни остались незамеченными? Так позаботились хотя бы о том, чтобы запереться и потом сгрести ее темные волосы с белоснежной наволочки. А то будто напоказ три длинных волоса на самом виду оставили. В них он Владу и уткнул лицом, пристраиваясь сзади.

Ее всегда мутило от их близости. Всегда хотелось вырываться, орать, царапаться и даже ругаться непотребными словами, которыми в их общежитии злоупотреблял почти каждый. Но сегодня ее мутило до непереносимости просто.

Подушка пахла дешевой косметикой прислуги. Забытые ею волосы лезли в нос, в глаза, или это ей так казалось. В какой-то момент даже почудилось, будто Татьяна подглядывает за ними через неплотно прикрытую дверь спальни. Жаль, повернуться и проверить не было возможности, потная ладонь Игоря Андреевича плотно впечатала ее голову в подушку и держала так все то время, пока длилось скотское супружеское действо.

— Все, умница, — похвалил он непонятно за что, как всегда звучно и больно пощелкав по ее голому телу. — Через десять минут будем завтракать.

Пока стояла в душе и силилась не разреветься — заплаканных глаз Игорь Андреевич не простит ей ни за что, — все думала, как она войдет сейчас в столовую и посмотрит Татьяне в глаза. Правильнее, как та посмотрит ей в глаза, переспав в открытую с хозяином и выставив свой грех законной жене на обозрение.

А нормально, между прочим, та ей в глаза посмотрела. Без подвоха и тайного удовлетворения. Прямо, открыто глянула на хозяйку и поприветствовала, чуть наклонив голову:

— Доброе утро, Владочка. Как спалось?

Влада не знала, что и думать.

Может, они тут и правда все с ума посходили? Или она?! Может, это ей привиделось?! Может, воображение разыгралось от неудобного спанья? Или психика окончательно расшаталась, раз такое привиделось?

Да нет же, нет! Она точно видела их сегодня ночью, правильнее, под утро уже. И рука Татьяны хозяйски лежала на волосатом пупке Игоря Андреевича, а щека ее плотно была прижата к его покрытому искусственным загаром боку. И волосы опять же на подушке были Татьянины. Она на прошлой неделе как раз жаловалась Владе, что новый шампунь наказание просто, волосы ползут пучками.

— Хорошо спалось, Танюша, спасибо, — пробормотала она в ответ, усаживаясь за стол.

Она надела сегодня темное платье ниже колен с глухим воротником и длинными рукавами. Его ей часто приходилось носить раньше, когда Игорь Андреевич еще только принимался за воспитательный процесс.

— Милая, что это ты как монашка сегодня вырядилась? — изумился он тут же, едва успев опустить свой зад на диван.

Влада сочла за благо промолчать. И вот тогда-то он и пристал с вопросами о ее планах на день.

— Наверное, схожу за продуктами, — уже тверже проговорила она и поймала взглядом вероломную домработницу, ища у нее тем самым поддержки.

Татьяна молча пожала плечами, буркнула что-то насчет того, что у них вроде бы все есть и в покупках нет необходимости. Но Игорь Андреевич ее не поддержал.

— Пускай купит впрок, — свеликодушничал он, глупо подмигнул своей жене и, понизив голос до интимного рокотания, пробормотал: — Прогуляется заодно и аппетит нагуляет перед супружеской ночью. Так ведь, Владимира?

Нет, определенно, сейчас в этой вот самой столовой с трехметровыми потолками, кожаным диваном и стульями, стеклянным столом и зеркальным полом что-то происходило. Что-то затевается, о чем она не имеет ни малейшего представления. Кажется…