Никита Филатов - Танец с саблями Страница 10

- К корме?

- Вот именно! - он передал наверх оба автомата, свой и первого бойца. А потом и сам исчез в иллюминаторе...

- Ну что - все?

- Вроде бы... - Владимир Александрович с трудом перевалился через фальшборт и сразу же отскочил в сторону: вслед за ним по выброшенному Головиным веревочному трапу энергично карабкался дедушка-речник. - Пардон!

- Теперь все.

Было на удивление тихо - только ровное гудение судового двигателя под ногами и плеск волн.

- Дур-рдом...

- Я тоже чего-то не понимаю. Чего там? - не удержался майор.

Головин вместо ответа пожал плечами и повторил:

- Дурдом.

Первым делом следовало заняться мостиком, радиорубкой и машинным отделением.

- Так, пошли... С Богом!

- К черту!

И сформированные ещё на базе штурмовые группы двинулись по маршрутам.

Ни Виноградов, ни представитель славного речного флота в герои не лезли - замыкая цепочку людей Головина, они просто старались поменьше шуметь и не путаться под ногами. Тем более, что без оружия Владимир Александрович чувствовал себя не просто голым - а голым, с которого к тому же содрали часть кожи.

Для себя майор успел уже решить, что при первых же выстрелах просто-напросто рухнет на палубу - и пусть списывают на боевые потери! Конечно, если сначала убьют парня, который идет сейчас впереди, и можно будет воспользоваться его стволом... Тогда повоюем. А голыми руками дураков нет! Не сорок первый год.

- Тс-с! - Виноградов замер, повинуясь командному жесту.

И тут же сзади на него чуть не налетел сопящий от страха речник:

- Что такое?

- Тихо...

- Извините.

Хороший он, в сущности, мужик, подумал Владимир Александрович. Но ведь пропадет, если что, зазря - такие, обычно, первую же пулю и хватают.

- Может, вернетесь?

- Нет.

Правильно, одному ещё хуже. Вообще, трудно жить с обостренным чувством профессионального долга - это майор знал... Иначе, сейчас и он сам уже ехал бы домой в тихой, мирной и полупустой электричке. Или по крайней мере наблюдал за событиями на теплоходе из рубки милицейского катера-"водомета".

- Пошли! - группа двинулась дальше по бесконечной, во всю длину коридора, ковровой дорожке.

Ничего пока не происходило, но...

Пахло страхом. И не страхом даже, а каким-то запредельным ужасом густым и тягучим, как начавшая запекаться кровь. Ужасом сочилось все: и тишина вокруг, и теплый воздух кондиционеров... Даже свет матовых плафонов, казалось, дрожит и старается стать незаметнее.

Десятки, сотни мельчайших деталей.

Багровое пятно на палубе... вывороченный из стены огнетушитель... какие-то осколки. Вмятина, след от огромной подошвы на матовом пластике... Дверь, обвисшая на последней петле...

Поравнявшись с открытой каютой, Виноградов вслед за идущим впереди автоматчиком глянул внутрь:

Полумрак. Распахнутый иллюминатор - именно тот, догадался майор... Крошечная клетушка, явно не для командного состава: койки одна над другой, опрокинутая ваза с цветами. Внизу - обнаженное женское тело, отвратительно и бесстыдно распластанное на смятом белье.

- Гос-споди! Она мертвая?

Бедняга речник... Сколько ему - под шестьдесят? Для Великой Отечественной он был слишком мал, а Афганистан и внутриутробные войны России этого поколения уже не коснулись.

- Мертвая.

Жилые помещения команды закончились - за тяжелой металлической переборкой Владимир Александрович разглядел уводящую вперед череду дверей пассажирских кают.

- Эй! - вместо того, чтобы сделать следующий шаг, он коснулся рукой плеча переднего спутника. Тот обернулся, проследил взглядом за жестом Виноградова и тут же без звука передал информацию дальше.

Почти мгновенно рядом вырос Головин. Посмотрел, кивнул и поднял обнаруженную майором гильзу - стандартная, от "макарова", она ещё чуть-чуть пахла порохом. Где-то должен быть и след от пули... Ага! В подволоке, почти над головой - аккуратная дырка.

Двинулись дальше - теперь ещё осторожнее, прикрывая друг друга на трапах и непросматриваемых местах.

Судно по-прежнему казалось пустым и безжизненным...

Наконец - дубовая дверь с потемневшей от времени табличкой "Посторонним вход воспрещен" и более свежей надписью примерно такого же содержания по-английски.

- Здесь? - уточнил взглядом Головин.

- Да, - молча кивнул запыхавшийся речник.

Головин тихо, почти без усилия надавил на бронзовую ручку:

- Пошли!

И ничего не случилось. Никто не выстрелил, не рванула привязанная изнутри хитроумная мина-ловушка... На первый взгляд мостик вообще показался пустым: зеленоватое свечение локатора, какие-то огоньки на панелях. Штурвал в привычном понимании был, но функцию выполнял скорее декоративную - судно двигалось в автоматическом режиме.

- Сюда, быстро! - у противоположной двери, с правого борта, лицом вниз лежал парень в безукоризненно отглаженных черных брюках и пижонской белой рубашке с короткими рукавами. Судя по погонам, это был кто-то из судовых офицеров. - Помоги...

Раненого перевернули на спину и один из бойцов завозился с медикаментами. В нос ударил противный аптечный запах.

- Чем это его так?

- Ногами...

- Пашкевич, третий помощник, - сглотнув слюну, выдавил из себя речник. - Он живой?

- Пока - да! Слушайте... вы рулить умеете?

- В смысле?

- Ну, этой штукой управлять? - Головин собирательным жестом обвел оборудование мостика.

- Вообще-то... Вообще-то, я механик.

- Придется, - подал реплику Виноградов. Вставало солнце, и прямо по курсу уже отчетливо вырисовывался недалекий берег. - Надо хотя бы остановиться - и лечь в дрейф.

- Попробую, - кивнул речник и потянулся к одному из никелированных рычажков. Он был отличным дядькой, к тому же не без чувства юмора:

- Вот и дослужился на старости лет до капитана... Вернусь, старуха не поверит. Вы уж мне справочку выпишите!

- Выпишем... Как там парень?

- Глухо, командир. Своими силами не откачать.

- Поговорить не сможет? - на всякий случай уточнил Головин. - Хоть немного?

- Какое там...

- Гляньте-ка! - Виноградов склонился над штурманским столиком. Лист карты с текущей прокладкой был изуродован матерным словом из трех букв и соответствующей иллюстрацией: колоссальных размеров и угрожающего вида член раскинулся на просторах от Петрокрепости до банок в центре Ладоги.

- Сволочи... - Головин потянулся к карте.

- Не трогай!

- Почему?

- Вещественное доказательство. Потом, для экспертизы пригодится. Виноградов вовсе не был умнее, просто он слишком долго носил милицейские погоны. И все оставшиеся годы ему предстояло жить с оперативно-следственным видением мира.

- Командир! В радиорубке чисто.

Здоровяк из второй штурмовой группы с трудом скрывал возбуждение.

- Что там?

- Никого... Правда, пошалили там, чувствуется, от души - дверь выломана, кровища! И вообще.

- Рация работает?

- А я чего - инженер, что ли? - удивился боец.

- Тоже верно...

Неожиданно чисто, почти без помех, ожил динамик внутренней связи:

- Эй, наверху! Это кто там командует?

- А это кто? - Головин покосился на речника, пытающегося совладать с какими-то кнопками и тумблерами. - Ты, что ли, Борька?

- Ну так! - радостно отозвался старший группы, отправленной в машинное отделение. - Как у вас?

- Порядок, - суховато оценил обстановку командир. - Так что, глуши мотор.

- Попробуем.

- В каком смысле? У вас что - тоже никого?

- Почему? Двоих взяли - один со стволом был, у другого нунчаки.

- Моряки?

- Не-ет... - в голосах собеседников слышалось полное взаимное непонимание.

- Так, все - я спускаюсь. Сидите тихо.

- Есть, командир! Ждем-с...

- Саныч, пойдешь со мной? - повернулся Головин к майору. Чувствовалось, что он в недоумении. - Одна голова хорошо, а две...

- Разберемся, - кивнул Виноградов.

- Петров! За старшего здесь, понял? Мы быстренько, пять минут...

Однако, прошло значительно больше времени, прежде чем офицеры вернулись на мостик. Вернулись не одни... И с информацией, сложившейся, наконец, в целостную картину.

... Рейс начался как обычно - вечером отошли от Речного вокзала, пригласили пассажиров на ужин. Погода не баловала, поэтому на палубе никто не задержался: ресторан "Чернышевского" мог вместить всех желающих в одну смену.

С иностранцами вообще никогда никаких проблем - в основном, финны напиваются, да бывшие собратья по социалистическому лагерю. Что же касается мелких бытовых придирок, то это скорее исключения: приезжая в Россию, западные туристы уже заранее морально готовы к тому, что уровень сервиса здесь заметно отличется от остального цивилизованного мира.

"Новая русская" публика куда хлопотнее... Хотя, впрочем, тесная мужская кампания, решившая прокатиться по водным просторам, сначала не выделялась: поели, поговорили о чем-то своем, поглазели издалека на веселых зарубежных дам и вблизи - на круглые, обтянутые форменными юбками задницы обслуживающего персонала. Вместе со всеми перебрались в Музыкальный салон выпили, потанцевали.