Энтони Макгоуэн - Охота Страница 10

У меня своеобразный склад ума. Люблю все организовывать и раскладывать по полочкам, как бы придавая форму хаотичной реальности. В итоге родилось поразительное открытие — всех присутствующих здесь школьных друзей можно разделить на две ярко выраженные категории. Дом и Нэш — бесцеремонные и искренние. Казалось, они участвуют в соревновании под названием «Кто засмеется громче всех?», но никто не желает одержать окончательную победу. Бланден и Габби не столь энергичные, зато более утонченные и замкнутые натуры. Вскоре я стал замечать различия и в рамках этих категорий.

Нэш — более резкий, самоуверенный и агрессивный, чем Дом, однако и более надежный. Он хочет выглядеть настоящим бароном-разбойником, но боится показаться простым довеском к этому титулу или вообще очутиться в глупом положении. Доминика не мучают подобные сомнения. Он не столь интересный, но куда более компанейский человек. Друзья очень ценят похвалы Дома и рады слышать его заразительный смех.

Хотя между Бланденом и Габби имелось что-то общее, Андерсон намекнул, что они ненавидят друг друга. Может быть, соперничали в борьбе за одну территорию. В любом случае, когда Родди приступал к нападкам на высшее общество, Габби хмурился и уклонялся от участия во всеобщем осмеянии нравов богачей. Надо отметить, что тактичные, остроумные и выдержанные в хорошем стиле выпады Габби, направленные на усмирение забияки, постоянно вызывали у Родди легкую и едва ли не благожелательную улыбку.

Роль хозяина играл не Доминик, а Габби, без устали угощавший гостей спиртным. Он даже принес несколько бутылок пива, когда я признался, что предпочитаю этот напиток всем другим.

Я решил расспросить его о здании.

— Великолепная постройка, не так ли? Есть в ней какая-то чарующая тайная и зловещая мощь. Полагаю, наш дорогой Родерик Бланден, член парламента, уже все объяснил вам по дороге. И конечно же, безнадежно исказил факты, как и положено классическому либеральному демократу.

— Ну-ну, — протестовал Родди, — не будем портить себе удовольствие разговорами о грязной политике.

— Да, ты настоящий дипломат. Ладно, как хочешь. — Габби поклонился и вновь повернулся ко мне, хотя к этому моменту с интересом слушали уже все окружающие. — Как вы уже догадались, перед нами великолепный средневековый замок. Однако никто не может сказать точно, когда он был построен. Эксперты полагают, что скорее всего здание возведено во второй половине тринадцатого столетия, что делает его одним из самых древних ныне обитаемых жилищ в нашей стране. Оба крыла пристроены гораздо позднее, после пожара 1840 года. Именно тогда замок и назвали Пеллинор-Холл. До этого у него, кажется, не было никакого имени. Мы совершим экскурсию по замку после прибытия Луи.

— И Плаксы Уинни, — добавил Бланден. — С ним всегда как-то веселее.

— Да, и Плаксы Уинни, — произнес Габби после небольшой паузы.

Похоже, он принадлежал к тому типу людей, которые не любят, когда их поправляют. Даже если дело касается пустяков.

— Вопрос в том, прибудут ли они вообще, — угрюмо заметил Дом. — Дай Бог, чтоб они спаслись в этом грандиозном пожаре. Если воспламеняется авиационное горючее, тут уже не до шуток.

— О, я уверен, они приедут, — заверил его Габби, кладя свою мощную руку на щуплое плечо приятеля.

И тут, словно по сигналу, отворилась тяжелая дверь.

ГЛАВА 6

О ГЭСГОИНГСАХ И СПАЙВИ

Позднее мне пришло в голову, что он идеально выбрал время для своего появления. Луи Симпсон, должно быть, подслушивал за дверью, которая оставалась не полностью закрытой. Ранее я замечал, что как только заходил разговор о Симпсоне, сразу возникала какая-то нервозность. Гости перебрасывались многозначительными взглядами, как бы предупреждая друг друга, чтобы никто не сболтнул лишнего.

Вид у Симпсона, впрочем, оказался совершенно безобидный. Для военного он был на удивление мал ростом. Примерно пять футов. Одет в коричневую кожаную куртку, мягкую хлопчатобумажную рубашку и джинсы. Однако этот неформальный наряд тщательно наглажен.

Прошло несколько секунд, прежде чем приятели заметили его. Тотчас раздались крики приветствия. Симпсон, разумеется, знал почти всех собравшихся. Представлять пришлось только меня и Тойнби. Лишь подойдя поближе, чтобы поздороваться, я заметил, какие необычные у него глаза. Даже в слабом и мерцающем свете зала не трудно было разглядеть удивительный фиалковый оттенок. Эти глаза и нежные женственные черты лица заставили меня вспомнить героинь Шекспира, переодевавшихся в мужское платье. Однако я тут же ощутил в нем некую внушающую уважение основательность. Похоже, силенкой Симпсон тоже не обижен. Я тотчас решил не конфликтовать с ним.

— А где Пол? — спросил Дом, едва закончились приветствия.

— Разве Уинни здесь нет? О, я надеялся… Заезжал за ним на квартиру в одиннадцать часов. Дернул дверной колокольчик — мне никто не открыл. Потом позвонил по телефону, но услышал только автоответчик. Побродил у дома полчаса. Пол так и не явился. Справился о нем у соседей в квартире этажом ниже. Хозяева долго объясняли, что им известно о намерении Пола отправиться на уик-энд, однако они не знают, где он находится в данный момент. Я предположил, что Уинни договорился о поездке с кем-то еще, и послал его к черту.

— Проклятие! — воскликнул Дом.

— Вероятно, он еще в пути, — предположил Бланден.

— Вполне возможно, — согласился Габби, — но его старая «ауди» сломалась, вот почему кто-то обязан был подвезти Пола. Однако теперь все мы здесь. Так кто же мог его подбросить? Не исключено, что он заболел. Неделю назад я звонил Полу, тогда он лечился от опоясывающего герпеса. Неприятное заболевание. Как бы ему не стало хуже.

Прежде чем успело наступить неловкое молчание, Луи сменил тему разговора.

— Я привез вам игрушку, — заявил он, дернув губами, что могло означать улыбку.

— Прошу тебя, только не то, о чем я подумал, старина Луи, — проговорил Нэш, глядя на продолговатый футляр, который вынул из сумки Луи.

— Не будь бабой. Вижу, ты совсем размяк в своем дерьмовом Сити. Хотя ты и раньше всегда укрывался в штабе, в то время как мы, козлы, совершали утомительные марш-броски и участвовали в сражениях.

Нэш нехотя присоединился к общему смеху.

— Не всегда я отсиживался в штабе. Повоевал в Боснии и в Сьерра-Леоне.

— Раздавал там презервативы и порошковое молоко?

— Не только. Кстати, я не знал, что вы, танкисты, совершаете марш-броски. Думаю, ты чувствовал себя гораздо безопасней в своем танке, чем я в закоулках Фритауна.

— Перестаньте, ну прямо как девчонки, — обратился к ним Дом, — мы теряем драгоценное время, предназначенное для выпивки. Ровно через неделю меня живьем закопают в супружескую жизнь. Я больше никогда не увижу ни одного из вас, ребята, трезвым или пьяным. Так что приступим! Габби, подавай бутылку!

Я обратил внимание на то, что вплоть до последнего момента Габби держался в стороне от всей компании. Теперь они с Симпсоном обменялись кивками, как будто между ними существовала некая договоренность.

— Но я еще не показал вам свою игрушку, — протестовал Симпсон.

Он расстегнул молнию на длинном чехле. На мгновение мне показалось, что там находится музыкальный инструмент: флейта или кларнет. Но тут он скинул верх чехла, и все увидели винтовку. Такая мне не встречалась никогда в жизни. Она была выкована из черного металла и выглядела как оружие из научно-фантастического фильма. Ствол — длинный, узкий и зловещий, снабженный оптическим прицелом. Это олицетворение зла тем не менее казалось настолько привлекательным, что захотелось прикоснуться к нему.

Нэш громко рассмеялся:

— Вот уж действительно игрушка! Послушайте, ребята, Луи привез пугач.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил я, обескураженный улыбками друзей.

Я не понимал, что смешного они нашли в винтовке.

В очередной раз меня выручил Родди:

— Не волнуйся, Мэтью. Это духовое ружье. Красиво сделано, но устройство пневматическое.

Симпсон произносил какие-то слова и называл цифры. Он упомянул имя производителя и модель. В каком-то пункте цифры обозначали скорость полета пули. Мне это ни о чем не говорило, хотя остальные с пониманием кивали головами. Заметив мое явное замешательство, Симпсон пояснил:

— Сбивает голубя с дерева на расстоянии ста ярдов.

— Зачем это нужно? — спросил я с показным равнодушием.

— Я не сказал, что есть такая необходимость, просто можно сбить птицу из этой штуки, вот и все.

— Нет, вы имели в виду, что могли бы убить ее. Ружья сами по себе не стреляют.

— Послушай, Луи, — вмешался в разговор Родди, — обещаю, если ты собьешь голубя, я съем его.

Реплика Родди разрядила обстановку и сняла напряжение. Все разразились громким смехом.