Эльвира Барякина - Дикая Морковка Страница 10

— Так вы коммивояжер? — спросила откуда-то из толпы Гагарина.

Костик повернулся на голос, заметил Гагаринскую красоту и тут же послал ей воздушный поцелуй:

— Ах, персик! Нет, душенька, я скромный спекулянт.

Гагарина смутилась его комплимента и предпочла затеряться за спинами товарищей. Но от Костика было не так легко отделаться. Он вытянул длинную жилистую шею, пытаясь разглядеть ее поверх голов.

— Папаша, а эта ваша краля замужем? — деловито осведомился он. — Нет? Очень расчудесненько! Значит, будет. А я… — Костик не договорил начатой фразы и вскочил, вглядываясь из-под ладони в корабль. Над морем прокатился прощальный гудок. Корабль, постепенно разгоняясь, уходил вдаль.

— В бога душу-мать!!! — завопил Костик, в сердцах швыряя Аськину косынку на землю. — Они ж меня бросили, собаки моторные!

Он кинулся было снова в прибрежные волны, но вовремя осознав, что ему ни в жизни не догнать предателей, вернулся, сел на камень и закрыл лицо руками.

Народ смотрел на его горе в полном оцепенении. Первой нарушила молчание сердобольная Алена.

— Костя, — проговорила она, положив ладонь на его украшенное синим якорем плечо, — мы что-нибудь придумаем. Вы, наверное, голодны. Пойдемте, я вас чем-нибудь накормлю.

Костик тут же поднял голову.

— А что у вас есть? Камбалы нет? Слава богу! А то она у меня вот уже где! — И он крайне выразительно ткнул себя ребром ладони поперек горла.

Разумеется, ни о какой работе после столь волнующих событий не могло быть и речи. Все население лагеря, кроме пуделя Каши, столпилось вокруг обедающего Костика и слушало его цветистый рассказ. Правда, Алена, державшая на коленях Данилку, была вынуждена постоянно закрывать уши ребенку, чтобы он не набрался от дяди плохих слов.

Из рассказа Костика стало ясно следующее:

Месяц назад он отправился в свое обычное турне в Турцию за шмотками, но тут с ним случился прискорбный случай: Костика обокрали, причем сперли не только деньги, но и обратный билет с документами. Не добившись сочувствия у государственных властей и местных жителей, Костик решил взять судьбу в свои руки и тайком пробрался на российское рыболовное судно. Спустя несколько часов после выхода в море, он предстал перед обалдевшим капитаном и заявил, что страсть как хочет попасть домой. Капитан сначала возмущался, орал и грозился сразу по прибытии в порт передать Костика в руки правоохранительных органов как вражеского шпиона, контрабандиста и вообще врага рода человеческого, но потом выпил валерьянки и успокоился. За время плавания они даже подружились, так как Костик проявил виртуозное умение играть в бридж и пить водку, не хмелея. И все бы хорошо, только ему зачем-то стрельнуло поволочиться за симпатичной корабельной врачихой, которая, как оказалось, была капитанской дочкой. Тайна любви была раскрыта, и между капитаном и Костиком состоялся весьма нелицеприятный разговор, сущность которого сводилась к тому, что всякий пассажир обязан платить за проезд. Костик демонстративно вывернул карманы своих единственных штанов и заявил, что у капитана есть только две возможности: либо забрать себе эти самые штаны, либо везти его так, как есть. Но Костик, к сожалению, не учел капитанской изобретательности.

За время плаванья в чужих территориальных водах бравые морячки увлеклись браконьерской добычей камбалы, и в результате все трюмы судна оказались забиты рыбой. Выбрасывать груз рука не поднималась, а оставлять не было никакой возможности, так как ни в один порт нельзя зайти с несанкционированным уловом. Поэтому капитан решил покурсировать вдоль побережья и попробовать сбыть рыбу туристам. После обнаружения палаток экспедиции Костик был отправлен вести переговоры. Но капитан оказался вероломной моторной собакой, и, убедившись, что дочкин ухажер благополучно добрался до берега, попросту избавился от него. Заодно заныкав и Костиковы штаны, разумеется.

Костик ел много, чавкал громко и тщательно облизывал ложку. По мере его рассказа общество постепенно прониклось к нему симпатией. А Данилка даже умудрился каким-то волшебным образом переместиться от мамы на колени к Костику. Теперь он с упоением разглядывал многочисленную живопись, покрывавшую его телеса, время от времени требуя у мамы разрисовать его так же.

И только Пал Палыч подозрительно поглядывал на непрошеного гостя. Санька даже слышала, как он бормотал себе под нос: «Знаем мы тебя, расписного черта! Ты ведь браконьеришь не только камбалу!» Она тут же вспомнила о припрятанном где-то в недрах лаборатории кладе и подумала, что при случае надо будет поближе приглядеться к Костику.

В общем, было решено завтра же отправить его в Гороховку, чтобы оттуда он связался со своими родственниками и друзьями. А пока Пал Палыч разрешил ему переодеться в его вещи и переночевать в его палатке.

Как только страсти немного улеглись, Санька отправилась разыскивать Вадика.

Он сидел на пороге мальчишеской палатки и перебирал вещи в своем рюкзаке.

— А, это ты… — произнес он, завидев Саньку. — Как дела?

Не без любопытства она взглянула на его шмотки. Ах, какая прелесть! Там лежали какие-то нунчаки, расшитые штучки типа поясов или бандан… И все такое экзотическое и оригинальное, что просто дух захватывало!

— Слушай, — проговорила Санька, присаживаясь рядом с Вадиком на корточки, — а пойдем в степь гулять? Чего-то так хочется умиротворения… Созерцательности…

Видимо, при словах «умиротворение» и «созерцательность» в мозгах Вадика что-то переклинило. Он посмотрел на Саньку преисполненным удивления взором.

— Ты тоже устаешь от всего этого наносного безумия?

Санька поняла, что попала в цель. Честно говоря, она не совсем это имела в виду: просто ей хотелось утащить Вадика куда-нибудь подальше от людей, чтобы у них был шанс пообщаться поближе… Но если ему так хочется интерпретировать ее слова, то ради бога…

— Да, я такая! — поспешно подтвердила она.

Вадик улыбнулся ей тихой лучезарной улыбкой.

— Это очень хорошо. Понимаешь… Вообще-то я и не надеялся, что встречу здесь кого-то, кому не наплевать на собственную душу.

— О, мне не наплевать! Мне это важно-преважно!

Он взял ее за руку.

— Ты и вправду хочешь пойти со мной? Вправду?

Они уже дошли почти до самой кромки обрыва, как вдруг навстречу им вырулил Пал Палыч.

— Вы куда это? — спросил он подозрительно.

Санька видела, как брови Вадика сдвинулись.

— По делам.

Пал Палыч покачал головой.

— Слушайте, у нас в лагере посторонний. Уходить далеко от лагеря запрещено, понятно?! Мало ли, что может случиться!

Саньке очень хотелось воспротивиться деспотизму, но она решила пойти более коротким путем и поспешно сделала невинные глаза.

— Мы ведь тут рядышком совсем! Просто пройдемся…

Но Вадик ее перебил:

— Пал Палыч, мы, кажется, всю работу делаем, какая с нас требуется, да? И когда есть свободное время, можем тратить его, куда нам заблагорассудится?

Начальник экспедиции нехорошо сощурил глаза.

— Что, нового адепта вероучения нашел, да? Так ведь черт с тобой, делай, что хочешь, ты человек взрослый, мне за тебя не отвечать! Только учти, Александра, — обратился он к Саньке, — Вадюшка-то у нас — сектант и фанатик, он тебе будет мозги пудрить, так ты его не слушай!

Тут уж даже Санька собралась вступить с ним в прения, но Вадик схватил ее за руку и чуть ли не силой потащил наверх.

Они шли долго. Санька даже успела натереть ногу своими пляжными шлепками. Вадик летел вперед быстрым шагом, как будто за ним кто-то гнался: подбородок упрямо выставлен вперед, глаза горят.

— Ой, погоди, я больше не могу! — простонала Санька и неудобно села прямо посреди пыльной тропинки.

Вадик оглянулся и молча примостился рядом. Рыжее солнце медленно клонилось к закату, огромные серые валуны на склонах скрещивали свои неровные тени.

Санька несмело взяла Вадика за руку, и он не отдернул ладонь. Все-таки он был очень здоровским: не испугался шефа и стал отстаивать свою независимость. На это способен не каждый!

— Скажи, а почему Пал Палыч назвал тебя сектантом? — проговорила она тихо.

Вадик отвел взгляд.

— Просто у меня есть своя философия жизни, недоступная таким людям, как Пал Палыч. А он лицемерный и на самом деле невежественный. Заставляет людей работать, а сам только наживается на их труде. Знаешь, сколько он статей написал по тому, что нашли его студенты? И ведь не откажешься никак! Без прохождения практики не переведут на следующий курс.

Санька пожала плечами.

— А по-моему, здесь нормально… Только бы вот поднимали не так рано. А копать вообще полезно: можно как следует похудеть.

Но Вадик, казалось, ее не слышал.