Валерий Митрохин - Йота Страница 10

- Но кто вы?

- Я - искупитель.

- Искупитель?

- Я пришел, чтобы искупить твой шаг.

- Я не боюсь смерти.

- Ты не чувствуешь страха, потому что не знаешь.

- Чего не знаю?

- Просто: не знаешь. Нет в тебе знания. А я знаю, и мое знание - уберечь тебя. Ты понял, малыш?

Фазан зажмурился. Потряс головой. Засунул пистолет за пояс.

- Все-таки кто ты?

- Я - Арусс!

- Арусс? Это имя?

- Фамилия.

- Ты иностранец?

- Нет. Я русский. И фамилия моя что ни на есть нашенская. Арусс - так в древности прозывалось наше с тобой племя.

- Я не верю тебе. Ты ловкий старик. Я ухожу, иначе ты меня охмуришь окончательно, а я должен достать Морфия.

- Подожди! - со стоном позвал Арусс. - Ты не ответил мне, за что хочешь его убить.

- Он, конечно, тебе не объяснил, почему я начал охотиться на него. Еще бы! Так слушай. Он погубил моих братьев и сестру. Вколол сестре вполне детскую дозу, а брата сделал своим подручным. Теперь Мак за поцелуй белого жала на что хочешь пойдет. Он и меня пристрелит. Пристрелил бы, если... Сейчас он на принудительном лечении. Ему всего-то двадцать пять лет, а выглядит старше тебя. А о сестре я и вообще молчу. Мать заговаривается от горя. Он и меня хотел приобщить. Но я не слабак. Я объявил ему войну. Так что не держи меня, Арусс. Или как там тебя...

Арусс почувствовал, что сейчас этот угловатый, жилистый мальчишка уйдет. И не решался остановить его.

- Постой еще чуток! - воскликнул Арусс, приветливо помахивая рукой. - Скажи напоследок, что это у тебя за имя такое? Откуда?

- Фазан - это для краткости. Да и понятнее: птица такая. А имя у меня немного не так звучит. Усфазан я!

- Странное имя. Кто тебя так назвал?

- Когда я родился, мама, говорят, застрессовала. Все боялась, что я не выживу. Кто-то и посоветовал окрестить меня. Вот в церкви и дали такое имя. Маме было все равно, а там, видно, больше свободных имен в тот день не оставалось. Все? Можно идти?

- Скажи, а как зовут твою маму? Брата, сестру?

- Похоже, старик, ты хочешь потянуть время. Ждешь Морфия? Извини, я пойду. У меня свой план встречи с дядюшкой!

- Да нет. Просто меня заинтересовала твоя семья, малыш!

- Хватит заливать, дедуля. Ишь ловкач, семья его моя заинтересовала! Не лезь в чужую семью. Не лезь! - Фазан рванулся, намереваясь убежать за дерево и броситься в овраг.

Арусс выхватил огромный белый маузер и, теряя на бегу куртку, несколько раз выстрелил.

Фазан замер. Через мгновение рухнул в папоротники.

- Ну ладно! Не прикидывайся. Вставай. Я же знаю...

В этот момент раздался выстрел Фазана. Теперь уже Арусс, обронив оружие, повалился наземь.

- Ну что! - Фазан подошел к Аруссу. Поднял с земли его маузер и стал недоуменно вертеть в руках странное оружие. Ну что? - машинально повторил он несколько раз. - Ну что? - И, отбросив пистолет, кинулся к Аруссу. - Как же так, дед? Ты обманул меня? - Фазана трясло. - Я же не знал, что...

- Уходи отсюда, малыш! - прошептал Арусс. - Они придут сюда. И тогда...

- Зачем ты так? Арусс!

- Хорошая игрушка, не правда ли? Хлопает, как настоящий, а пуль нет. Ты сплоховал, малыш. Придется тебе еще раз...

- Сплоховал? Еще раз?

- Возьми свою пушку и поскорее стрельни еще раз, чтоб я умер...

- Нет! Нет!

- Вот видишь, убить человека - дело не простое. Но ты не бойся!

- Не могу! - Фазан зажмурился, затряс головой и брызнул слезами на бледное лицо Арусса.

- Не бойся, Фазан! За это тебе ничего не будет. А мне облегчение сделаешь. Ну же, сынок!

- Никогда! Я сейчас пойду позову людей, тут недалеко пансионат...

- Не надо. Стрельни в меня и исчезни отсюда. Не теряй время. Они уже в пути. Я не хочу твоей смерти. Не могу допустить ее. И я бы не допустил, если бы... А, да что теперь!

- Нет! Я остаюсь. Я буду ждать их. Пусть они делают со мной, что хотят, лишь бы тебе помогли.

- Да нет же! Они не помогут. Рана тяжелая. Да и не нужен я им. Они сделают то, о чем я сейчас прошу, а потом и тебя прикончат.

- Мы будем защищаться. У меня еще обойма имеется.

- Ну что с тобой делать? Ведь не уйдешь. Раз так, возьми у меня в куртке шприц, ампулу и вкати дозу. Больно мне.

- Значит, и ты... - Фазан уронил пистолет. Взобрался на кручу за курткой. Нашел шприц и ампулу.

Когда делал укол, Арусс увидел на его руке кольцо из моржового клыка.

- Твою маму зовут Сандра? - спросил он.

- Сандра. - Фазан отбросил шприц, наступил на него, растоптал.

- Тогда твоего брата зовут Максим.

- Мак!

- А сестра старше Максима на три года. И она вам не родная.

- Нет. Морфий пригрозил ее отцу, и он смылся. Так мать рассказывала.

- А кольцо это она тебе дала и сказала, что оно в память об отце.

- Об отце. Но я не верю. Мать - она у нас, сколько помню, странная, в последние годы вообще не в себе. Конечно, отец был.

Как же без него? Все остальное - ее фантазии. Конечно, она его сильно любила. Еще до несчастья с сестрой мать говорила, что виделась с отцом уже после его смерти. Якобы отец приходил к ней оттуда и оставил кольцо на память. Сказка все это, бред!

- Не так все просто, сынок, - проговорил Арусс. - Совсем непросто. А матери надо верить. Верь и позаботься о ней. Расскажи ей обо мне, обо всем, что тут было. Как только ты скажешь, что видел меня и что я узнал это кольцо, она выздоровеет. Только не говори, что я погиб. Скажи, что исчез. Она поймет.

- Ты не умрешь, Арусс! - Фазан вдруг заплакал.

- Не плачь, сынок. Лучше послушай меня. Я испытал десятки смертей. И каждая не походила на другую. Были мгновения, полные ужаса, но были и упоительно- страстные. Задыхался в невыносимой тоске; безболезненно проваливался во тьму; то как бы взрывался изнутри, извергаясь огнем, то уносился, ускорением, пьянящим, низводящим естество до мизера, превращающим материальное "я" в абсолютное ничто. Нечто подобное ощущалось и тогда, когда тело- уже парализованное, бездыханное - мгновенно разрасталось во вселенную. Распятое в бесконечности, оно становилось невесомым и невидимым...

Сейчас появится Морфий. Отдай мне "Макарова". А сам отыщи мою игрушку и сделай вид, что я тебя... понимаешь ли, пришил. За меня не бойся. Во-первых, я сам хочу, во-вторых, если что... Я при оружии.

Фазан ушел в глубь оврага. Упал в зеленых зарослях так, чтобы сверху - с кручи обрыва - Морфий сразу же увидел:

опасность устранена.

Воздетые руки Йоты сияли кончиками пальцев.

- Без крови нет жизни земной. Без боли - тоже. Рождаются, становятся женщинами - все через боль и кровь. И слава стоит крови. А в причастии вкушаете вы плоти и крови заступника нашего. Осознай свой путь, и страх покинет тебя. Теперь он будет у тебя светел и легок, потому что кончится наконец долгая забота о других, нуждающихся в твоем участии. Искупил ты их преступления страданием плоти твоей, пролитием крови своей.

- Но ведь с болью ухожу я отсюда, и не будет мне покоя, знаю. Там, в папоротниках, чадо мое, мне неведомое до последнего часа, с исстрадавшимся и полным ярости сердцем. Разве чужой он мне? Почему я, отдавший столько жизней своих за других, не могу спасти плоть и кровь мою?

- Не можешь, ибо не твое это дело. Рождение второго сына твоего не одобрялось, но прощено. А это немало. Знай! И облегчай этим знанием страдание свое.

- Но ведь погибнет он!

- Не ведаю о том. И мне не всякое знание ведомо. А ты свое выполнил. Ты чист и высок. Не оглядывайся назад. Там тлен и страсти. Изгони из себя плотское, земное. Недостойны они тебя отныне, ибо внешнее и временное все, что во плоти и на земле.

- Выходит, мой ребенок мне чужой, если плоть - нечто внешнее, временное, и к душе его я не имею никакого отношения. Тогда почему я испытываю к этому ребенку такую нежность? Почему я скучаю, тоскую по нем? Почему испытываю болезненно- сладкое состояние, когда хрупкое это создание прижимается ко мне?

- В жизни не так, как в вечности. В жизни реальна плоть, а душа - миф. ТАМ же эфемерна плоть...

- А ТАМ? Разве я не смогу любить своего малыша Там? Разве мои мать и бабушка не любят меня Там? Тогда зачем они приходили?

- Они приходили?

- Я видел их, как тебя сейчас вижу.

- И что? Вы разговаривали? Ты их слышал?

- Они молчали. Но я их слышал. Они одобрили меня и благословили. За сына... Я был рад этому. Ведь я сомневался, не знал, как поступить. Пусть сын не знает меня, но я просил сына. И он был мне дан. Я хочу, чтобы он вырос человеком.

- Этого хотят все. А ты люби его на расстоянии. На земле этого достаточно. А Там... Там в любви не нуждается никто. Бессмертие - это и есть способность всем любить всех. Сто восемь возвращений на земле как раз и есть тот минимум, который делает человека способным к бессмертию.

- ...Да он никак помирает... - Арусс открыл глаза и увидел стоящего над ним Морфия.

Двое направлялись к Фазану, а на круче обрыва маячила еще фигура.

- Мы так не договаривались. Ты обещал один, - прошептал Арусс.

- Что-то я не дотумкаю, - продолжал свое Морфий.

- Всё, как условились. Я... Мне удалось его уколоть...