Кей Хупер - Эта колдовская ночь Страница 10

Конюшни располагались на заднем дворе. Здания трех из них, самые длинные, образовывали полукруг, в центре которого гарцевали всадники. В конюшнях было достаточно места, чтобы разместить не только всех лошадей из Жасминовой усадьбы, но и тех, которых доставили сюда несколько дней назад, кое-кто из гостей предпочитал отправиться на охоту на собственном коне.

Опытный глаз Рори различил среди животных, отмеченных красной ленточкой на уздечке, несколько очень дорогих чистокровных скакунов. Он уже знал, что красная ленточка означала принадлежность лошади к Жасминовой усадьбе. Предоставленный ему серый жеребец был выхолен и выезжен не хуже, чем лошади, которыми Рори восхищался на самых престижных скачках.

Тут его вниманием всецело завладело разворачивающееся прямо у него на глазах великолепное зрелище — усадьба готовилась к охоте.

— Потрясающе, не правда ли? — послышалось рядом.

Бэннер как раз подъехала к Рори на своем вороном, приплясывающем от нетерпения коне, которого она сдерживала властной рукой.

— Можно подумать, что время повернуло вспять, — тихо отозвалась она.

— Можно, — согласился Рори, оглядевшись еще раз. Потом он повернулся к Бэннер:

— Как вы ухитряетесь держаться в дамском седле? Должно быть, сидеть боком ужасно неудобно.

Она рассмеялась.

— Когда научишься, это не так уж и трудно. Главное — сохранять равновесие! — весело воскликнула она.

— Не представляю, как бы я чувствовал себя в такой позе. Но эта скотина хоть понимает, что везет даму? — забеспокоился он.

Бэннер строго сдвинула брови и нагнулась, чтобы погладить своего скакуна по черной блестящей шее, — Не называйте моего Сида [Сид — испанский рыцарь (1043–1099), прославившийся своими подвигами. Воспет в "В песне о моем Сиде" (XII в.) и в трагедии П. Корнеля "Сид"] скотиной! — обиженно проговорила она. — Я растила и объезжала его сама!

Рори посмотрел на огромного коня, приплясывающего на месте, словно он выступал перед строгими судьями на соревнованиях. При этом Бэннер держалась в седле совершенно раскованно, как в удобном кресле на твердой земле.

— Сид? Так ведь звали испанского рыцаря, я не ошибся? — спросил Рори.

— Ага. Но я назвала коня вовсе не в его честь. Мне просто нравится перевод этого имени — «Повелитель». Ему подходит, не правда ли? — Бэннер вскинула голову и с вызовом посмотрела Рори в глаза.

— Да, он великолепен, — с восторгом ответил молодой человек. — А как зовут моего? — Рори с интересом ожидал ответа.

Бэннер безмятежно улыбнулась.

— Паж, — сообщила она.

Рори подозрительно посмотрел на нее, но выражение лица Бэннер было самое невинное. Рори тихо вздохнул.

— Ладно. Я, право, не уверен, хочу ли получить ответ на свой вопрос, начал он смущенно, — но… — Тут Рори прервался, однако, видимо, взяв себя в руки, все же решился спросить:

— Кто-нибудь из… этих… призраков будет сегодня на охоте?

— Я никогда никого из них не видела, — ответила она со всей серьезностью.

— Не нравится мне все это… — проговорил Рори тихо.

Бэннер вдруг рассмеялась.

— А вы, если увидите кого-нибудь из них, просто приподнимите шляпу и поезжайте дальше, — посоветовала она.

— Вам надо попросить кого-нибудь из них попозировать для портрета, сказал он. — Наверное, никому из художников до сих пор не удавалось запечатлеть на холсте черты настоящего призрака — во плоти, как говорится.

Прежде чем она успела ответить, Скотти дал сигнал к началу охоты, и резкий звук далеко разнесся в утреннем воздухе. Собаки устремились в луга, взяв след и оповестив об этом громким и каким-то жалобным лаем. Охота началась.

Рори с детства чувствовал себя уверенно в седле, участвовал в скачках с препятствиями, не избегал рискованных прыжков и стремительного аллюра, но не представлял себе, что такое настоящая охота.

Его восхищение внешним спокойствием леди и джентльменов возрастало по мере того, как шло время. Охота продолжалась, а они так легко и непринужденно управляли лошадьми, что создавалось впечатление, будто они родились в седле. Несмотря на опасные прыжки, ни один из всадников не оказался на земле.

Рори заметил, что Бэннер и Джейк все время держались вместе со своими гостями и явно руководили событиями. Эти двое — она на своем Сиде и ее дед на великолепном длинноногом белом жеребце — указывали гостям дорогу через низкий кустарник, изгороди и водные препятствия. Возможно, это было дружеское состязание, а может, так проявлялась их любовь к скачкам, передаваемая в этой семье из поколения в поколение, и все же, какова бы ни была причина, они лидировали в гонке, даже друг другу не уступая ни на шаг.

Фальшивый след вывел их далеко за пределы поместья; он пролегал через ручьи, луга, рощи, и Рори никак не мог приблизиться к Бэннер, пока они не остановились у дерева, на котором сидела откормленная лисица, глумливо поглядывая вниз на свору охрипших от лая собак.

Охота подошла к концу. Всадники повернули коней и неторопливой рысью направились обратно в Жасминовую усадьбу.

— Это было незабываемое зрелище, — восторженно заявил Рори.

Бэннер разрумянилась, ее зеленые глаза сверкали. Она согласно кивнула.

— Тут в округе есть несколько охотничьих клубов, — сказала девушка. Они время от времени устраивают охоту, но только у нас все выступают в настоящих старинных костюмах. Это создает особую атмосферу, вы так не считаете?

— Несомненно, — согласился Рори.

Он смотрел на лошадей, замечая, что хотя они и блестят влажно от пота, но благодаря прекрасной физической форме ни одно животное не выглядит слишком уставшим.

— У нас еще есть время, чтобы немного покататься, или вам надо возвращаться в усадьбу вместе с гостями? — спросил Рори, поглядывая на Бэннер и явно ожидая, что она согласится продолжить прогулку.

Внезапно блеск в ее глазах угас.

— Нет, я могу вернуться и позже, — ответила она. — Я покажу вам южную часть поместья. Сюда, пожалуйста.

Она повернула Сида и двинулась вперед.

Рори молча проклинал себя. Он повел Пажа рядом с конем Бэннер.

— Бэннер, простите меня, — взмолился он. Девушка метнула на него быстрый взгляд.

— Все в порядке, Джейк позаботится о гостях, — спокойно заметила она.

— Вы прекрасно понимаете, что я не это имел в виду. — Он вздохнул. — Вы так радовались охоте, а я испортил вам удовольствие, напомнив, что приехал сюда осмотреть поместье. Извините. Я правда не это имел в виду…

Лошади шли неторопливым шагом и не отвлекали внимания Бэннер, но она не смотрела на Рори.

— Ну, в конце концов, именно поэтому вы здесь, так что не стоит извиняться, — промолвила она равнодушным тоном. — А Джейк… На этот раз он не шутит. — Она вяло улыбнулась. — Плохой из меня продавец, да? Джейк бы этого не одобрил.

Дальше они ехали молча.

— А вам обязательно надо продавать поместье? — вдруг осведомился Рори.

Он очень хотел купить поместье, но сейчас его сильнейшим образом задела печаль Бэннер по поводу неизбежной потери Жасминовой усадьбы.

Бэннер пожала плечами.

— У нас нет возможности содержать поместье в нормальном состоянии, вы же знаете, сколько это стоит в наши дни, — сказала она. — Значит, надо или передать его в Историческое общество, или продать.

— А если вам придется уехать отсюда, то это вас просто убьет, — заметил Рори, почему-то совершенно уверенный в правоте этого своего замечания.

И это был вовсе не вопрос, а утверждение, и горечь, которая слышалась в голосе Рори, сказала Бэннер больше, чем он мог предполагать.

Она смотрела прямо перед собой.

— Я выживу, — наконец отозвалась девушка.

Но разговор не клеился, опять воцарилось молчание; тишину нарушали только обычные звуки утра и приглушенный стук лошадиных копыт. Рори смотрел по сторонам, так ничего и не замечая. Он прислушивался к странным ощущениям, которые испытывал, надеясь, что они навеяны старинным костюмом и обществом леди, ехавшей рядом с ним. Они были одни, и его низменные мужские инстинкты должны были бы взыграть, но, видимо, костюмы и общая атмосфера охоты и всего этого прекрасного утра вынуждали Рори вести себя соответствующим образом и не давать воли чувствам.

Рори казалось, что ему станет легче, когда костюмы будут наконец сложены в сундуки до… До следующего раза?.. Года?.. А понадобятся ли они вообще в следующем году?

Отбросив эти мучительные мысли, он вдруг спросил:

— Вся ваша семья — это один Джейк?

— Сейчас — да, — ответила Бэннер. — Мой отец погиб в автомобильной катастрофе, когда я была еще совсем ребенком. Мама умерла десять лет назад. Разумеется, есть еще целая куча дядюшек, тетушек, двоюродных братьев и сестер, разбросанных по всей стране, но здесь мы с Джейком одни, уже много лет только вдвоем.