Джеймс Чейз - Я буду смеяться последним Страница 10

– Вот как? – я напрасно пытался выдержать его взгляд. – Любопытно. Возможно, срочный вызов или еще что-то в этом роде.

– Возможно. Что ж, мистер Лукас, у вас работа, да и у меня тоже. – Кивнув, он ушел.

Я проводил его взглядом, затем вернулся в свой кабинет. Усевшись за стол, я задумался. В любом случае, мне ничего не сделать до визита Клауса. Лишь когда я буду знать его требования, можно будет предпринять какие-то шаги, чтобы выйти из создавшейся неприятной ситуации.

В ожидании я провел долгие четыре дня. Напряжение все возрастало и к исходу четвертых суток достигло апогея. Я нервно вышагивал взад и вперед по гостиной, чувствуя, как лихорадочно стучит сердце. Уже к вечеру в мою дверь позвонили. Прибыла срочная почта. Конверт был достаточно объемный. Расписавшись в квитанции, я понял, что мои враги перешли к действию. Закрыв дверь, я сел в кресло и разорвал конверт. Внутри находилось восемь прекрасно выполненных цветных фотографий, сделанных, судя по всему, с помощью мощного телеобъектива.

Фото номер один: Гленда в бикини, а я направляюсь к ней. Фото номер два: Гленда совершенно обнаженная лежит на спине, а я тоже в чем мать родила наклоняюсь над ней. Фото номер три: я лежу на ней, а Марш с перекошенным от бешенства лицом выходит из кустов. Фото четыре, пять и шесть: мы деремся. Фото номер семь: я стою над Маршем, все его лицо в крови. Фото номер восемь: я рою могилу Маршу.

Просматривая снимки, я чувствовал дуновение смерти. Тщательно спланированная ловушка захлопнулась, я попал в нее. Я понял, зачем Гарри толкнул меня к трупу. В этот момент спрятанный где-то фотограф сделал снимок. Я понял, зачем мне вручили лопату, чтобы я некоторое время копал, а меня опять сфотографировали. Надежда на то, что я смогу послать Клауса к черту, растаяла.

Едва я закончил просмотр снимков, как за дверью послышалась тягучая негритянская мелодия, наигрываемая на губной гармошке. Я похолодел. Итак, время ожидания прошло, они перешли к действиям. Судя по всему, музыкант находился непосредственно за дверью. Я выронил фотографии, и они рассыпались по полу. Поднявшись, я, как пьяный, направился к двери.

Джо, одетый в белую рубашку и все те же черные брюки, стоял, прислонившись к стене, увидев меня, широко улыбнулся, пряча гармошку в карман.

– Добрый день, мистер Лукас. Босс хочет поговорить с вами.

Оставив дверь открытой, я вернулся, чтобы забрать снимки. Засунув их в конверт, я запер их в ящик письменного стола. Мне даже не пришло в голову отказаться от поездки с негром. Я попал в ловушку и сознавал это. Мы спустились вниз на лифте.

Грязный помятый «шевроле» стоял возле подъезда. Джо уселся за руль, я же, обойдя машину, сел рядом с ним. Он плавно тронул автомобиль с места. В это время дня улицы были практически пусты, но Джо вел машину осторожно, все время что-то напевая под нос. Неожиданно он спросил:

– Вы довольны, мистер Лукас, тем, как я вымыл машину? Неплохая работа, не так ли?

Я ничего не ответил. Молча сидел, глядя вперед и сложив руки на коленях. Он искоса глянул на меня.

– Хотите, я вам кое-что скажу, мистер Лукас? Я был просто негром, как и все остальные, пока меня не нанял Клаус. С тех пор все изменилось. Я регулярно получаю деньги, у меня есть девчонка и время поиграть на гармошке. Делайте то, что говорит мистер Клаус, и все будет хорошо. – Он рассмеялся. – Он человек, имеющий власть и деньги, а то и другое мне нравится. Настоящие деньги, а не какие-нибудь центы.

Я продолжал молчать. Он открыл ящик для перчаток, вытащил магнитофонную кассету и вставил в магнитофон. Машина наполнилась резкой ритмичной музыкой.

Минут через пятнадцать машина выехала из города, и Джо увеличил скорость. Он вновь глянул на меня.

– Послушайте, мистер Лукас. Я понимаю, вы попали в неприятное положение. Следуйте моему совету, мистер Лукас. Соглашайтесь на все, о чем попросит вас мистер Клаус. Зачем самому рыть себе могилу?

– Ты можешь помолчать? – огрызнулся я.

Он усмехнулся.

– Я могу и помолчать, но все же прислушайтесь к моему совету. Поверьте, я желаю вам только хорошего.

Машина свернула на проселок, ведущий к какому-то ранчо, и остановилась возле наполовину спрятанного среди деревьев низкого строения. Из темноты тут же показался Гарри. Он открыл ворота, и в тот момент, когда машина проезжала мимо него, приветствовал меня взмахом руки. Я притворился, что не вижу его. Подъехав к двери, Джо остановил машину, вышел из нее и, обойдя, открыл мне дверцу.

– Вот мы и приехали, мистер Лукас.

Едва я вышел из машины, как возле меня появился Бенни.

– Пошли, сволочь! – он грубо толкнул меня к входной двери.

Пройдя длинным коридором, мы оказались в просторной гостиной. Там стояли комфортабельные кресла, возле стены имелся бар с большим набором разнообразных спиртных напитков, у окна стоял большой письменный стол. В углу находились телевизор и стереоприемник. На полу лежал добротный ковер. Хотя гостиная и была хорошо меблирована, но все же производила впечатление нежилой.

– Как насчет порции виски, сволочь? – спросил Бенни, когда я замер посреди гостиной. – Босс пока занят.

– Благодарю, мне ничего не надо. – Подойдя к креслу, я рухнул в него.

Бенни равнодушно пожал плечами и вышел. Сердце неровно билось у меня в груди, ладони рук были мокрыми от пота. Через несколько минут я вновь услышал мелодию губной гармошки. Медленно протянулось минут двадцать. Вдруг дверь открылась, и быстрым шагом вошел Клаус. Он глянул в мою сторону, закрыл дверь и с непроницаемым лицом уселся в кресло, стоявшее напротив меня.

– Извините, что заставил вас ждать, мистер Лукас. Сами понимаете, дела.

Так как я ничего не ответил, он продолжал:

– Как вы оценили качество снимков? – Он выжидательно смотрел на меня. – Мне они кажутся просто великолепными, и могут убедить кого угодно, что именно вы убили этого человека, не так ли?

Я с ненавистью смотрел на него.

– Что вы хотите?

– Всему свое время. – Он откинулся на спинку кресла, положив изящные руки на колени. – Позвольте объяснить тяжесть того положения, в котором вы очутились. Вы совершили весьма и весьма опрометчивый поступок, написав Гленде. Это письмо находится у меня. У меня также и лопата с вашими отпечатками пальцев. В этой же коллекции и окровавленный коврик. Мне достаточно лишь передать эти вещи шерифу Томпсону, и газовая камера вам обеспечена.

– Гленда в курсе всего этого? – непроизвольно спросил я.

– А вы как думаете? Она делает все, что я ей приказываю. И она же будет основным свидетелем на вашем процессе, если вы окажетесь настолько глупым, что откажетесь сотрудничать с нами. Она поклянется перед судом присяжных, что это именно вы убили ее мужа. Будьте уверены, она сделает все, что я ей прикажу.

– И чего вы от меня хотите? – Я наклонился вперед. В моем мозгу билась только одна мысль: «Она сделает в точности то, что я ей прикажу!» Это могло означать, что она тоже жертва шантажа.

Внезапно я почувствовал облегчение. Она была вынуждена предать меня.

– Позвольте, я расскажу вам одну историю, – продолжал Клаус. – Почти сорок лет назад ваш босс Фаррел Браннингам и я, ваш покорный слуга, были мелкими кассирами в маленьком провинциальном банке на Западе. Мы были очень дружны, вместе снимали небольшую квартиру и были очень честолюбивы. Браннингам был сама добродетель. Он часто задерживался в банке допоздна, а я тратил свободное время, посещая бары и прочие увеселительные заведения. Однажды я познакомился с девушкой… – он замолчал, глядя на меня. – Это все я вам рассказываю постольку, поскольку вы должны понять, чего ради я оказался в этом городе и почему требую от вас кое-какой услуги.

Я продолжал молчать.

– Эта женщина была с большими запросами. Я был тогда молод и, чтобы удержать ее возле себя, тратил на нее почти все свои деньги. Увы, рядовой кассир не так много зарабатывает. Так что мне пришлось изыскивать какой-нибудь другой способ добычи денег. И я начал делать это с помощью моего же банка. По фиктивным документам я снял со счета около шести тысяч долларов и мог чувствовать себя достаточно спокойно, так как следующая ревизия должна была быть не раньше чем через полгода. Я потратил примерно пять тысяч на эту женщину, затем, когда до ревизии оставалось около месяца, поставил оставшуюся тысячу на лошадь и сумел выиграть десять тысяч. Теперь я мог возместить украденные в банке деньги, но не мог этого сделать без помощи Браннингама. А он, даже не спросив меня, провел самостоятельную ревизию. Вот почему он задерживался в банке по вечерам. Я даже над этим не задумывался, полагая, что он готовится к вступительным экзаменам в университет. А он проверил все счета банка, чтобы приобрести опыт такого рода деятельности. Браннингам всегда был честолюбив, и в мозгах ему тоже нельзя было отказать. Так что, сами понимаете, он быстро вычислил виновника кражи, то есть меня. Это было почти сорок лет назад, но я до сих пор помню, как он обвинял меня, а ведь мы были друзьями. Я сознался, что украл эти деньги, но обещал возместить украденное. Но когда он узнал, что я играл на тотализаторе, поставив тысячу на лошадь, он заявил, что я не только вор, но и игрок и не имею права работать в банке. Он даже и слушать не хотел о том, чтобы я возместил украденное. – Бешенство мелькнуло в глазах Клауса, но в следующее мгновение они вновь приняли холодное выражение. Но этого мгновения мне хватило на то, чтобы понять, насколько он опасен. – Его честолюбие и добродетель стоили мне пять лет тюрьмы.