Яна Розова - Стокгольмский синдром Страница 10

Да уж, вспоминала со злой иронией Лариса, в порядке! Следом за первым периодом охлаждения, а ведь этот раздражительно-суетливый период знаменовал не что иное, как охлаждение, наступил период второй. Руслан стал пропадать. Он отменял свидания, опаздывал на них, а причин не объяснял. Каждый раз, когда Лариса пыталась поговорить с ним по душам, ее мужчина снова становился собой, но длилось это недолго. Утром он был ласков, днем на работе изображал тайную бразильскую страсть, смеша Ларису невозможно потешными выходками, а вечером снова пропадал где-то.

А тут еще и эта самая Злата, вдова друга Руслана, появилась — не развалилась.

Лишь только Лариса увидела голубоглазую девицу в гипсе, как тут же поняла, что в душе Злата — самодовольная фифа. Это не имело особого значения, ведь Лариса была профессионалом, а пациенты всякие встречаются. Это не имело значения до тех пор, пока Руслан, покидая палату вдовы писателя, не стал говорить такие вещи:

— Не понимаю я пациентов, хоть режь, все ноют и жалуются. Им назначено лечение, о них заботятся, следят за их состоянием, чего капризничать?

— Ты, видно, не болел никогда, кукусеночек, — отвечала ему в таких случаях Лариса. — Врачи часто думают, что они не могут заболеть.

Но вот когда доктор заговорил о том, что Злате нужен особый уход и повышенное внимание, Лариса посмотрела на блондинистую пациентку совсем под другим углом зрения. Почему Руслан проводил с ней больше времени, чем с другими пациентами? И почему он хранил ее карту у себя — в своей папке, которую либо постоянно носил с собой, либо оставлял в машине. Даже во время операций он прятал свою потаенную папку так, чтобы никто ее не обнаружил в его отсутствие.

Лариса замечала это, потому что как можно было такое не видеть? Но до поры до времени все замеченное она оставляла без внимания. Она по-прежнему доверяла своему мужчине, полагая, что любить, не доверяя, невозможно.

Но однажды он сказал:

— Нам надо расстаться. Ты должна меня простить, это важно.

Просто открыл рот и сказал это, будто не понимая, что режет Ларису без ножа. И не потрудился объяснить, с какого перепугу она должна вдруг взять — и перестать его любить!

И вот после этого Лариса стала за ним следить.

Злата. Преследование

Злата уже знала, кому она продаст квартиру возле парка Менделеева. Ставку она сделала на сына «Гродинбанка», которому папа уже покупал в свое время однокомнатную квартиру в агентстве «Студио М». Сейчас сынок подрос, ему требовалось более шикарное жилье, и Злата об этом знала.

Сыном «Гродинбанка» риелторы называли сына управляющего «Гродинбанком», ведь было ясно, что сын управляющего живет за счет всего банка, а вовсе не подачками с папиной зарплаты. Ясно было и то, что управляющий был все равно что царек в своем царстве. Это становилось очевидным при сравнении зарплаты кассирши и зарплаты управляющего. Кассирша получала ровно в десять раз меньше, но работала с 10.00 и до 19.00 с сорокапятиминутным перерывом, и отвечала за каждый грош. Заметим притом, что управляющий привык управлять с 11.00 и до 16.00 с двухчасовым перерывом, который он имел обыкновение проводить в одном из ресторанов города.

Сын «Гродинбанка» вырос необаятельным толстяком. Его сущность, возможно, не была так уж убога, но лишнее подкожное сало мешало ему правильно отображать свои эмоции с помощью мимических мышц или поз, поэтому выглядел он как человек замкнутый. Недалекость клиента обнаруживалась благодаря его потугам выглядеть проницательным.

Так он вел себя и в квартире, куда привела его Злата, — бродил по комнатам, надутый и молчаливый, придираясь ко всему, что видел.

— Второй этаж ведь не кирпичный? Метры второго этажа должны стоить дешевле в два раза… А трубы пластиковые? Они же дешевые. Почему цена квартиры такая высокая?.. Встроенная плита небось китайская?..

На все эти вопросы Злата ловко находила ответы.

Презентовав ему квартиру и уже зная, что клиент никуда не денется, она вышла на балкон и уставилась на дом напротив. На том балконе, где вчера курил двойник ее мужа, теперь было пусто.

Злата перевела взгляд на голубое небо, посмотрела на зелень парка, уходившего на запад гигантской запятой. Если встроенная бытовая техника и была китайской, то вид из окна компенсировал все.

На лоджию выполз Сын, и Злате показалось, что пол под ним накренился.

— Дом напротив отсюда почти не виден, — заметил он.

Злате показалось, что толстяк разочарован.

— Но вот с этим кое-что разглядеть можно!

В его сосискообразных пальцах оказался неожиданный предмет. Бинокль.

— Ага, — размеренно сказал Сын. — Вот там живет красотка!..

Злата бросила на него взгляд, полный омерзения, но потом осадила себя — это уже не ее дело. Он платит деньги, какая разница, за кем он подсматривает?

Она уставилась вниз, на улицу.

На автобусной остановке, почти прямо под балконами дешевой панельки, стояли два маленьких человечка: мужчина и женщина.

— Дайте бинокль! — потребовала Злата.

Толстяк не понял ее, тогда она выхватила бинокль из его лап и, приложив к глазам, навела окуляры на человечков. Они тут же стали большими, но недостаточно различимыми для того, чтобы понять, на самом ли деле на остановке стоит псевдопокойный Вадим Козырев.

— Вы сами посмотрите тут что и как, — сказала Злата, отступая с лоджии к двери. — А я пока за документами съезжу…

Сунула бинокль Сыну в руки и побежала — из квартиры, к лифту от дома к остановке. Те двое как раз садились в такси. Она — на заднее сиденье, он — вперед, рядом с водителем. Деревья, окружающие остановку, не позволили Злате рассмотреть мужчину яснее, но она точно знала, была уверена на все сто процентов: это был вчерашний парень. Нет, не просто вчерашний парень — это был Вадим!

Вот эти джинсы они покупали в прошлом году на рынке. Злата выбрала Вадиму голубые, но тот сказал, что хочет черные. Они стали искать черные, а нужного размера не находилось. Он стал нервничать: ты давишь на меня! И толстовка тоже была знакомой. Месяц назад эти вещи (и другие) Злата отнесла на помойку и положила рядом с мусорными баками, чтобы их могли взять местные бомжи.

Такси удалось поймать почти тотчас же. Злата показала водителю машину, увозившую ее мужа и его любовницу.

— За ними езжайте!

— Муж загулял? — псевдоотеческим тоном, с надеждой всласть поиздеваться, спросил водитель.

Злату передернуло.

— Не загулял, — сказала она. — Умер.

Такси Вадима направлялось в сторону бульвара. Злата пыталась разглядеть пассажиров внутри салона, но у нее не получалось — то впереди возникала чужая машина, то Златино такси начинало отставать. И если так случалось, она начинала торопить теперь уже молчаливого водителя.

Несколько раз за время поездки Злате звонил сын «Гродинбанка». Он был потрясен и возмущен тем фактом, что какая-то риелторша, ноль на палочке, бросила его одного. Толстяк привык, что все, кого он встречал на своем пути, уже знали, кто он и что собой представляет его папаша. Зная это, они стремились ублажить Сына, а тут вдруг такое безобразие.

— Я скоро приеду, — пыталась успокоить его Злата. — Вы пока осмотритесь, представьте себе, что живете в этой квартире…

Сын вроде успокаивался, но вскоре звонил снова.

Чем ближе такси подъезжали к бульвару, тем больше Злата думала об одном доме, и тем тревожнее ей становилось. Она выросла в том доме, в квартире с улучшенной планировкой. Именно там все и началось.

И как всегда бывает, когда предчувствуешь что-то, но изо всех сил стараешься отмахнуться от предчувствий, а потом все равно предчувствия оправдываются, Злата испытала ожидаемый шок, увидев тот самый дом и то, что такси Вадима остановилось именно возле него. И даже у того же самого подъезда! Сейчас его сторожила глухая металлическая дверь, окрашенная синей, уже облупившейся местами краской.

Вадим и та самая вчерашняя девица уже стояли у двери, когда Злата выскочила из своего такси. Парочка ее не заметила, они были поглощены беседой. И снова Злата не смогла рассмотреть призрак своего мужа детально. Он стоял спиной к ней и говорил слишком тихо.

Девица достала ключ, приложила его к домофону, открыла дверь. Вадим пропустил ее вперед и вошел следом.

Злата со всех ног бросилась к двери в надежде поймать ее до того, как она захлопнется.

Не получилось.

Она схватилась за ручку как раз в ту секунду, когда клацнул магнит замка. Вскрикнув от досады, Злата обхватила себя за плечи и огляделась в надежде, что сейчас придет кто-нибудь из жильцов этого дома и впустит ее внутрь.

«Быстрее! — торопила она придуманного только что жильца. — Сейчас они войдут в квартиру, и я не найду их больше!»