Инна Бачинская - Японский парфюмер Страница 10

Так в чем трагедия? Что заставило ее искать защиты у детектива?

Около трех я наконец уснула…

Глава 3

Теория поиска с точки зрения женской логики

…Знакомая комната со стеклянной стеной. Стена раздвинута – день на удивление теплый. За стеной небесная голубизна, солнечный свет и белые облачка вдали. Парусом вздымается тонкая прозрачная ткань. Я подхожу ближе, мне хочется подставить лицо солнцу, но вместо солнечного тепла оттуда вдруг потянуло ледяным холодком… Небо уже не голубое, а лиловое, оно темнеет на глазах и вдруг начинает закручиваться спиралью, превращаясь в гигантскую морскую раковину или гигантскую космическую воронку. Раковина-воронка, медленно вращаясь вокруг своей оси, заваливается набок, и в отверстии, пульсируя, появляется нечточерно-глянцевое, неспокойное, живое и опасное…

Я налегаю на балконную дверь, пытаясь закрыть ее… Прозрачная ткань облепляет лицо, забивается в рот… я начинаю задыхаться… Тут я вдруг осознаю, что я не одна. Рядом со мной еще кто-то. Белая женщина или птица… громадные крылья, со свистом рассекая воздух, бьются в стекло с той стороны. Дверь захлопывается. Раковина, медленно кружась, удаляется и исчезает. Мы смотрим друг на друга через стекло. Она – там. Я – здесь. Ее губы что-то шепчут… На полу балкона дымится черная лужа, я вижу невесомую колеблющуюся струйку… Моя рука и ее крыло соприкасаются – к моему ужасу, рука свободно проходит не только сквозь стекло, но и сквозь крыло птицы. Я пытаюсь рассмотреть ее лицо, но лица нет! На его месте бесформенные, жуткие лоскуты плоти, обнажившие кости черепа… Полупрозрачные руки-крылья тянутся ко мне…

…Я проснулась от собственного вопля. Меня трясло. Я дышала тяжело, с какими-то всхлипами. Холодные мурашки бегали по спине.

Я включила ночник. Села в кровати, обхватив себя руками, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, испытывая невыразимое облегчение от того, что это был лишь сон… В комнату попадал неяркий свет с улицы. Привычная обстановка подействовала успокаивающе. Я перевела дух.

Замерзнув, я сползла с кровати, стащила с себя влажную ночную рубашку и побрела в ванную.

Газовая колонка загудела ровно и мощно, чуть присвистывая. Как всегда, ночью напор газа был сильнее, чем днем. Я замерла перед зеркалом. Перепуганная физиономия, перепуганные глаза. Не красавица… Плоский живот – предмет зависти Галки. Талия… вполне. Пара лишних кэгэ… ладно, не будем о грустном. Главное, чтобы человек был хороший. Ну, сидела я на диете, было, не ужинала, не завтракала, пила до посинения травяные чаи и специальный кофе… и что? И ничего. Я даже подумала, что сломались весы. Правда, появилась интересная бледность… Мама соблазняла жареной картошкой с мясом, маринованными огурчиками, кофе со сливками… И все-таки добилась своего! Я вернулась. Никогда не забуду, как мы обе наворачивали картошку с мясом и запивали ее пивом!

Глаза ничего, серые… друг сердечный Юрий Алексеевич говорит «моря ясности». Славянский нос, большой рот. Каштановые волосы, к сожалению, прямые и негустые.

«Эй! Это я! Меня зовут Екатерина Берест, – сказала я отражению в зеркале. – Не могу сказать, что я себе безумно нравлюсь, но, в общем, ничего…» Юношеское отчаяние по поводу отсутствия осиной талии, вьющихся белокурых волос, крошечной ножки и небесно-синих глаз сейчас казалось просто смешным. Как говорят опытные французы – неважно, что у тебя есть, важно, как ты этим пользуешься.

– Тебе уже тридцать один, – сказала я себе. – Пора замуж, детей, а ты дурью маешься. Вот уже и кошмары снятся.

– Смотри, Катерина, – говорит моя бабуля Мария Александровна, – пробросаешься. – Это про спорт-смена Владика, который звал замуж. Я только хихикала. И дохихикалась до тридцати с хвостиком. Есть еще, правда, друг сердечный Юрий Алексеевич… Но это отдельная песня.

Я стояла под струями воды, такими горячими, что дух захватывало, пока не согрелась…

Противный базарный голос будильника выхватил меня из сна. День за окном определился какой-то серенький. Голова после бессонной ночи трещала. Полцарства за кофе!

– Сегодня мы с вами поговорим об азартных играх, в частности, о проблеме казино, – бодро возвестил мой утренний радиодруг Сева Миркин. – Хорошо это или плохо? Итак, ваше отношение к казино! С нами Зина. Слушаем вас, Зина!

– Мой мужик из казино не вылазит, – поделилась Зина озабоченным голосом, – какие деньги ни есть, все туда.

– Выигрывает?

– Если бы! Не выигрывает и никогда не выигрывал. Нет, вру, раз было, мелочь какую-то. Прямо крыша едет! Я ему всю плешь проела, а он: «Вот как выиграю, все купим! И стиралку, и холодильник, и шубу!» Он продул уже пять стиралок! Лучше б пил! И не слушает, зараза, что говорят! Не слушает! – Женщина говорила громко и возбужденно.

– А вы хотите, чтоб он вас слушал? – обрадовался ведущий, – буквально из воздуха наклевывалась новая тема толковища: «Кто в доме хозяин?»

– Да не хочу я, чтоб он меня слушал! – с досадой отвечает женщина, уже остывая. – Что он, ребенок, что-ли? Я хочу, чтоб он пон ял! Понимаете? Он же хозяин, на нем семья, а он, как шкодливый кот, в казино шастает! Скоро по миру пойдем.

– Ну, вот, есть мнение, что казино – явление отрицательное, – бодро подбил бабки Сева. – А что думаете вы, уважаемые слушатели?

Слушатель по имени Вадим считал, что казино – увлекательная игра. Играют же люди в шахматы, шашки или лото. Чем казино хуже? Или взять спорт! Вот и казино тоже вроде спорта, расслабляет…

– Закрыть надо эту заразу! – завопил новый слушатель. – Только людей разлагает! Старых – ладно, не жалко, а детей? Ничего святого! Деньги зарабатывать головой и руками надо, а не в казино!

– А разве туда детей пускают? И вообще при чем тут дети?

– Дети ни при чем. Сегодня мы обсуждаем развлечения для взрослых.

– А давайте в следующий раз обсудим подпольные дома терпимости, – ехидно предложил еще один, – тоже развлечение и тоже для взрослых!

– У нас маленькая рекламная пауза! – поспешно объявил Сева.

Я допила кофе и выключила радио. Тоска. Да и ночной кошмар не дает покоя. Женщиа без лица… Меня передергивает.

За окном – туман, промозглость и сумеречность. Мир накрыт мокрой подушкой. Солнце наверху едва угадывается… как тусклая серебрянная монетка на дне колодца.

Погода как из романов о комиссаре Мегрэ.

«Комиссар Мегрэ, в тяжелом длинном пальто, впитавшем всю влагу парижского беспросветно-дождливого осеннего дня, входит в кабачок «Четыре мушкетера», что на Рю де Плесси-Мусси-Кусси, и заказывает кружку анисовой водки. Достает из кармана громадный клетчатый носовой платок, разворачивает и оглушительно сморкается…»

И так далее.

Знакомый дом. Утренняя серость так и не рассеялась. Верхние этажи тонут в тумане. Я прошла мимо пустой скамейки, на которой старый актер развлекал меня стихами. Вечность назад. Вчера.

Набирала код. Поднялась на последний этаж. Остановилась перед знакомой дверью. Достаю из сумочки ключ. Я и техника – вещи несовместные. В моих руках ничего не хочет работать – от мобильных телефонов до ключей. Тем более чужих. Открыла! Вошла. Знакомый слабый аромат сушеных трав, тепло и особая тишина пустой квартиры, усиленная осознанием того, что это чужой дом…

В комнате было сумрачно и печально. За стеклянной стеной – пелена тумана, в центре – сгусток блеклого болезненного солнца. С высоты птичьего полета угадывался змеиный извив реки, но ни деревень на противоположном берегу, ни леса было не видно. Мир тонул в миражной белесости. Декорации из ночного кошмара. Но действующее лицо лишь одно – я. Женщины-птицы нет. Постояв у окна и физически ощутив сырость и неуют осеннего дня, я скомандовала себе: вперед!

С чего же начать? С чего начинают сыщики в романах? Перво-наперво – осматриваются орлиным взором. Можно прищуриться – подталкивает воображение. Можно почесаться. Затем подходят к письменному столу, выдвигают ящики, просматривают бумаги, пробегают пальцами внутри ящиков в поисках тайника и, как правило, находят. Только нужно представить себе, что именно ты хочешь найти.

– Ну-с, и что же мы ищем? – вылез Каспар.

– Не знаю.

– У тебя, как у всякого уважающего себя детектива, должна быть гипотеза или рабочая версия.

– Рабочая версия есть. Даже две. Первая. Елена покончила жизнь самоубийством. Проводила мужа, прошлась по магазинам, вернулась домой, нагруженная покупками, сварила кофе, поужинала, вымыла посуду, приняла яд, который держала завернутым в листок из блокнота, запила апельсиновым соком, легла в кровать и умерла.