Лин Гамильтон - Гнев Шибальбы Страница 10

Вскоре я очутилась у «Кафе Эскобар». Я навела справки, не видел ли кто Алехандро, и, услышав отрицательный ответ, попросила разрешения воспользоваться телефоном. Меня направили в темный коридор в глубине бара к телефону-автомату, и я заказала разговор с моим соседом Алексом Стюартом.

Самое замечательное в моем маленьком домике в викторианском стиле в районе старого Торонто, который я купила после расставания с Клайвом, — это мой сосед, который мне достался вместе с покупкой этой недвижимости.

Алекс — подвижный невысокий человек, который тридцать с небольшим лет провел в торговом флоте, прежде чем обосноваться в домике по соседству. Годы на пенсии он проводил за выращиванием местных растений — остальные соседи называли их сорняками — и поддерживанием различных мероприятий, связанных с социальной жизнью и охраной окружающей среды. На протяжении первых нескольких месяцев нашего знакомства он таскал меня на заседания разнообразных обществ, по возвращении угощал травяным чаем и рассказывал истории из своей морской жизни.

Совершенно неожиданно он оказался асом в том, что касалось Интернета, и проводил значительную часть времени, блуждая по киберпространству. Не берусь утверждать с уверенностью, он ли меня удочерил или я его усыновила, но Алекс напоминал мне моего давно умершего любимого дедушку, и я его обожала. Во многих отношениях именно он помогал мне сохранять бодрость духа все прошлые неспокойные годы.

Алекс — «сова», и даже с разницей в два часа, а это означало, что сейчас в Торонто полвторого ночи, я была уверена, что он не спит. Я заказала разговор за счет абонента.

Он сразу же поднял трубку и с энтузиазмом согласился оплатить расходы, что было весьма мило с его стороны, учитывая час и тот факт, что он живет на пенсию. Услышав его голос, я почувствовала себя лучше.

Мы коротко поболтали о моем коте, по которому я, к собственному удивлению, действительно скучала, и о моем доме — и кот, и дом, как я поняла, были в полном порядке, — затем я перешла к главному.

— Алекс, — сказал я, — ты в курсе всех этих дел. Ты слышал когда-нибудь о группировке под названием «Дети Говорящего Креста»?

— «Дети Говорящего Креста»? Нет. А о последователях «Говорящего Креста» — да, слышал! Правда, для тебя это слишком современная история. Если точно, то это было в прошлом веке. Ты же занимаешься вещами, которые лежат гораздо глубже. Но тем не менее это интересно.

— Алекс, не надо читать лекцию о нехватке у меня социальной сознательности, — засмеялась я. — Расскажи мне о «Кресте».

— Полагаю, чудодейственный «Говорящий Крест» впервые заявил о себе примерно в 1850 году как раз в твоей части света, на Юкатане, — начал он.

— Это случилось вскоре после Войны рас, да? — спросила я. — Я просто хочу доказать тебе, что мои знания месоамериканской[13] истории не ограничены одним классическим периодом, — добавила я.

— Возможно, я тебя недооценил, — хихикнул Алекс. — Да, ты права. Как мы с тобой уже говорили, завоевание испанцами майя было успешным далеко не во всех отношениях. Тому было множество причин, и не последней стала жестокость испанских сюзеренов, которые заставляли майя работать на себя и обложили ужасной энкомьендой[14], или данью. Многие майя не захотели подчиняться этому гнету. Война рас — так эту войну назвали европейцы — разразилась в 1847 году. Движимые отчаянием майя одержали невероятную победу. Вскоре единственной частью полуострова Юкатан, которой управляли испанцы, осталась Мерида да еще пара мест. Но, когда настало время сажать маис, майя вернулись в свои деревни, их армия распалась, и испанцы начали возвращать себе все, что потеряли.

— На этом все и кончилось?

— Как бы не так. Примерно в 1850 году в одной деревеньке на Юкатане начали ходить слухи о чудодейственном «Говорящем Кресте», который предсказывал священную войну против испанских угнетателей. Время от времени случались стычки, но окончательную победу испанцы одержали в 1901 году. Однако «Говорящие Кресты» распространились по всему региону, и рассказывают, что последователи «Говорящего Креста» до сих пор существуют, просто они ушли в подполье. Сообщения о последователях «Говорящего Креста» встречались и до недавнего времени.

— Ты считаешь их суеверной чушью, как думают многие? — спросила я.

— Конечно, я не верю в говорящие неодушевленные предметы любого рода. Я — не идиот. Но я верю, что они были очень мощным символом сопротивления угнетению и, насколько я знаю, возможно, до сих пор им остаются. Довольно интересно, что это — именно кресты, не правда ли? Я тут прочитал, что у майя была сильная вера в ритуал, из чего испанская церковь извлекла выгоду, подчинив их именно через ритуал. Майя приняли христианскую символику, но повернули ее против своих угнетателей.

— Все равно, что быть застреленным из собственного ружья, да?

Алекс рассмеялся.

— Как ты думаешь, почему группа мятежников украла статуэтку Ицамны? — спросила я.

— Оставь в стороне самое простое, вроде денежной выгоды — ты ведь знаешь, сколько могут стоить предметы искусства доколумбовой эпохи в наши дни, учитывая контроль над их экспортом, — и подумай, разве не Ицамна находится на вершине пантеона божеств майя? Возможно, твоя статуэтка должна стать новым символом сопротивления, «Говорящим Крестом» образца девяностых двадцатого века. Однако точно сказать не могу. Это лишь предположение.

Мы еще немного поболтали. Я сказала, что позже верну ему деньги за звонок, и подробно пересказала свою версию событий последних нескольких дней, после чего в его голосе послышались тревожные нотки.

— Не беспокойся, Алекс, со мной все будет хорошо, — сказала я. Но, повесив трубку, я задумалась, а так ли это на самом деле.

Затем под пристальными взглядами поздних посетителей я прошла через кафе, потом по улице к окружавшей гостиницу стене. Мы с Изой забирались назад, вытянув из стены незакрепленный камень, превращая его в импровизированную ступеньку. Я проверила стену. К счастью, спустя все эти годы камень оставался на месте. Я вернулась прежним маршрутом и, не включая света, забралась в кровать.

Чикчан

Чикчан — день небесного змея, двухголового чудища, которое изгибается дугой над землей и образует небо. По календарю майя это хороший день. В общем и целом так оно и было, оазис покоя между трагедией, которая уже произошла, и грядущего ужаса.

День начался довольно хорошо. Было еще темно, когда меня разбудил настойчивый стук в дверь. Это был Джонатан.

— Тебя освободили под залог, — прошептал он. Находясь в полубессознательном состоянии, я не совсем понимала, что это значит.

— Сантьяго отпустил тебя под нашу с Изой ответственность до девяти вечера. Так что поторопись, Лара. Возьми купальник и шляпу от солнца.

Приняв душ и одевшись, уже через десять минут я стояла внизу. Лукас и Иза тоже были там, позевывая, как и я. Оказалось, что прошлым вечером Джонатан с Лукасом приходили меня проведать после того как я, как предполагалось, легла спать, встретили Изу и вместе разработали этот план, чтобы немного развлечь меня. Мы вышли из дверей на цыпочках, чтобы не разбудить никого из постояльцев, и направились к джипу «чероки», стоящему на улице.

Иза села вперед с Лукасом, а мы с Джонатаном сели сзади. Когда я снова принялась клевать носом, сквозь сон я слышала, как Иза мужественно пыталась разговорить Лукаса. Задача оказалась не из легких. Я старалась не заснуть, роняя голову на плечо Джонатана. Это тоже было нелегко.

Мы направились по трассе 180, и, поскольку в такую рань машин на шоссе не было, Лукасу удалось проехать семьдесят пять миль до Чичен-Ицы за рекордно короткое время, хотя мы и отказались от новой платной дороги, выбрав старую трассу, проходящую через несметное число небольших городков, главной приметой которых были «лежачие полицейские» и бессчетное количество шелудивых псов. Больше всего мне понравился город, который назывался Либре Юнион, «свободный союз». Иза сказала, что городок назвали так потому, что там проживало много пар, отношения которых не были освящены церковью. Учитывая свои более чем просто неудовлетворительные брачные достижения, я не могла не порадоваться этому факту.

К семи утра мы были уже на территории развалин, направляясь в Эль Кастильо, чтобы застать раннее утреннее солнце, рассеивающее дымку, в которую была погружена эта местность. Мы прошли на развалины, куда не пускали посетителей. Лукас был знаком со сторожем.

Когда-то Чичен-Ица была гигантской метрополией, которую в течение нескольких веков строили поколения людей, правивших северными майя. Эль Кастильо был и остается самым потрясающим сооружением Чичен-Ицы. Известная как храм Кукулкан, эта четырехсторонняя пирамида высотой семьдесят пять футов расположилась на поросшей травой площадке. Мы с трудом вскарабкались по одной из отреставрированных лестниц на вершину храма.