Виктория Угрюмова - Мужчина ее мечты Страница 10

Казалось, что она не кокетничает и не завлекает (а этот способ поведения Володя прежде считал единственно возможным для женщин), но разыгрывает шахматную партию и почти так же, как он, — что представлялось уже совершенно невозможным, — совершенно отстраненно смотрит на себя и на него.

К тому же он достаточно искушен, чтобы не обратить внимания на то, что Ника, несмотря на свою очевидную неопытность и скромность, вовсе не трепетала и не теряла головы в его присутствии. Впервые Володя Абессинов был вынужден признать, что не покорил с ходу понравившуюся ему девушку, а его первое впечатление о ней и ее реакции на знакомство оказалось ошибочным.

Такие отношения начинали походить на сложную игру, и это только подогревало его интерес, впрочем весьма умеренный. Володька давно уже перестал испытывать любопытство, азарт, нетерпение, особенно же из-за женщины.

Он как раз ехал узеньким переулком, в котором черная махина «хаммера» казалась неуместной, «похожей на трирему, в канале для триремы слишком узком»*. Было темно, и свет фар выхватывал из мрака отдельные детали — полуразвалившиеся переполненные мусорные баки, прыснувшую куда-то в темноту рыжую кошку, выгрызенный неведомой силой участок асфальта, завязанный кокетливым бантиком кусок арматуры (это же у кого-то хватило сил и терпения!).

* Цитата из стихотворения И. Бродского.

Внезапно прямо на дороге Володька увидел чье-то тело. Ширина переулка не позволяла объехать лежавшего, да и не стал бы он этого делать, а потому притормозил машину в нескольких шагах. Ловушка была до невозможности примитивная, но попадались в нее постоянно. Кто останется равнодушным, увидев человека на дороге? А даже если и не проникнется моментально сочувствием, то ведь все равно не переедет, а вылезет из машины, чтобы разобраться. Впрочем, Володька не колебался ни секунды: скорее всего это ловушка, но даже если существует один шанс из ста, что этот человек действительно нуждается в помощи, то он обязан ее оказать. «Делай, что должен, и будь что будет».

Впрочем, из машины он выходил не торопясь. Спокойно вытащил ключ зажигания, спокойно заблокировал дверь. Все эти действия не отнимают больше полуминуты, и пострадавший вполне может подождать такое короткое время. Но он также прекрасно сознавал, что большинство людей на его месте выскочили бы в страшном волнении, не задумываясь обо всех этих мелочах. Но Володька давно уже разучился волноваться…

Их было всего пятеро — нахальных, накачанных увальней с туповато-жестоким выражением лиц. Наверняка он представлялся им легкой добычей: «серьезные» люди, в представлении уличных бандитов, белые костюмы и лайковые перчатки в конце весны не носят. И вообще не носят. И одни по темным переулкам не разъезжают. Тот факт, что из дорогущей машины разбираться, что к чему, вышел сам водитель, что телохранителями и не пахнет, неопровержимо свидетельствовал о том, что щеголеватый молодой человек не относится к сильным мира сего. Чей-то богатенький сынок, пощипать которого и для дела полезно, и для души приятно.

Они окружили его, выступив из темноты, — двое сзади и двое спереди. Лежащий тоже вскочил на ноги, едва молодой человек двинулся к нему, и теперь широко ухмылялся, демонстрируя в свете фар плохо поставленные золотые зубы.

«Мелочовка», — моментально оценил Даос.

В такие минуты Владимир Ильич Абессинов — умница, знаток восточных культур, меломан и книгочей — временно переставал существовать, уступая место расчетливому, опытному и уверенному в себе воину. Именно «воину», а не простому бойцу. И этот совершенно другой человек и мыслил, и чувствовал, и вел себя абсолютно иначе, нежели цивилизованный европеец конца XX века. Так, ему ни на долю секунды не стало жаль этих зарвавшихся подонков, которые, к несчастью для себя, столкнулись с ним, Даосом, в глухом переулке. Он не испытывал к ним ни ненависти, ни презрения, ни какого-либо иного чувства — воистину ничего. Он был всего лишь своеобразным зеркалом, которое исправно отражало и возвращало им их поступки и желания. И не его вина, что к этим людям возвращалось самое худшее.

«Ничего личного» — как любят говорить в американских фильмах. Единственное, что слегка удивляло Даоса, — это явная глупость нападавших. Хоть бы засомневались чуть-чуть: и он ведет себя совершенно иначе, чем другие, попавшие в подобную ситуацию, и его бронированный монстр вполне способен уместить в своих недрах нехилый отряд спецназа. Все это должно бы нападающих насторожить. Но не насторожило.

Они накинулись на него одновременно, полагая это самой лучшей тактикой, и просчитались. Один налетел горлом на вовремя подставленный локоть, второй получил мощный пинок в живот и с воем покатился под ноги третьему, не удержавшему равновесия. Падая, тот со всего размаха ударился лицом об острый носок ботинка, сделанного по специальному заказу. Как и знаменитые наманганские сапоги, обувь Даоса имела в носке четыре-пять слоев плотной, хорошо выделанной кожи, и удар ею был не слабее, чем удар кастетом.

Решительность оставила двоих, находившихся сзади. Они мялись на месте, не убегая (что было бы весьма разумно), но и не предпринимая активных действий. Даос развернулся к ним лицом и легко, одним длинным движением, провел два приема, вывернув первому руку из локтевого сустава, а второму нанеся прямой удар в солнечное сплетение. Едва ли ему потребовалось больше полутора минут, чтобы справиться со всеми. Это только в постановочных драках подобные схватки длятся гораздо дольше, а на практике воин не может позволить себе роскоши тратить на слабого противника много времени. Ведь он не ставит перед собой цели причинить ему боль.

Арена боя опустела почти мгновенно. Пошатываясь и плюясь кровью, издавая приглушенные стоны и нечленораздельно матерясь, неудавшиеся грабители торопились скрыться с глаз долой. Володя усмехнулся краем рта. У него единственная проблема — небольшое бурое пятнышко на рукаве: светлый костюм наверняка придется сдавать в химчистку, а он этой возни не любил.

Подобные столкновения случались у него довольно часто. Город буквально кишел накачанными юнцами, жаждавшими легких денег, но еще не примкнувшими ни к кому из «хозяев». И если всем профессионалам и бойцам, состоящим в командах, было известно, что его трогать нельзя, то вот такие молодцы слетались к нему как мухи на мед. Но даже если все происходило в центре города, под окнами жилых домов, никто не торопился на помощь пострадавшему. Люди сидели как в осаде, в лучшем случае следя за развитием событий из-за занавесок.

Странные наступили времена.

Мне несказанно повезло. «Скорая помощь» и милиция приехали почти одновременно.

Очевидно, что Еленку накачали наркотиками: во всяком случае, она была трезва как стеклышко, но абсолютно ничего не помнила и мало что понимала и от этого буквально сходила с ума. Я решила, что ее привезли прямо под мою дверь — в таком состоянии она бы и нескольких метров не одолела самостоятельно. Но бесполезно было выспрашивать у нее, что произошло, кто с ней так поступил. Мне едва удалось успокоить бедную девочку, уговорить ее сесть в кресло и расслабиться, пока я все сделаю.

— Извините, — лепетала Леночка, нервно теребя в руках то собственный шарфик, то бахрому покрывала, — извините, я ничего не понимаю.

— Все в порядке. — Я старалась, как могла, говорить уверенно и спокойно. — Все в порядке, Еленка, так случается. Поверь мне, я хорошо тебя знаю, знаю, где ты живешь, знаю твою маму. Сейчас приедут врачи и помогут тебе…

«Надеюсь», — но это я уже подумала, а не произнесла вслух. Стоило бы, конечно, налить ей валерьянки или пустырника, но я боялась сделать что-нибудь невпопад и повредить подруге еще больше. К слову, сколько мне приходится слышать нареканий и на нашу милицию, и на «скорую помощь»! Но как нетерпеливо, как отчаянно мы их ждем, когда что-то случается.

Бригада «скорой помощи» состояла из двух человек. Совсем еще молодые люди, почти студенты. Они, не перебивая, выслушали мой короткий рассказ и взялись за голову.

— Придется забирать ее с собой, — сказал один из них, представившийся Виталием. — Черт его знает, какой гадостью ее могли накачать, нужно делать анализы. А с собой у нас джентльменский набор — анальгин, валерьянка и так, по мелочи. Сами мы ничего не сделаем. Хорошо еще, состояние у нее стабильное. Вот дождемся милицию и поедем.

Второй все это время разговаривал с Леночкой, и его бархатистый баритон, неспешная и плавная речь явно подействовали на нее благотворно. Да и я, признаться, почувствовала себя намного лучше. Мне везет на хороших людей, и за это я склонна прощать судьбе многие неприятности.

Капитан милиции Павел Сторожук оказался человеком доброжелательным и спокойным. Он сразу же отправил Леночку в больницу, и мы, в компании двух его коллег, уселись на кухне пить кофе. Тоже, доложу вам, нашли время. Правда, они сидели не просто так, а проявили чудеса оперативности, в течение десяти минут вычислив адрес и телефон Еленкиной мамы и сообщив ей о происшедшем настолько вежливо и деликатно, что та, всплакнув минутку, тут же и успокоилась и засобиралась в больницу к дочери. Любая определенность лучше неизвестности.