Джанет Иванович - Роковая восьмерка Страница 10

— С ума можно сойти.

— Как насчет того, чтобы вы, парни, помогли мне, — предложила я. — Отберите нож. Вызовите полицию. Сделайте хоть что-то!

— Эй, Энди, — обратился один из них, — она хочет, чтобы ты бросил нож.

— Я выпущу ей кишки, как рыбе, — пообещал Бендер. — Разделаю на филе, как форель. Ни одной суке не дозволено просто так являться и мешать мне завтракать.

Парни на «олдсмобе» разулыбались.

— Тебе нужно пройти какой-нибудь курс по управлению гневом, — заметил один из них.

Продавец футболок обратился ко мне:

— Эй, да он ни черта не понимает в рыбе. Это даже не разделочный нож.

Наконец я вытащила из кармана баллончик. Потрясла и нацелила на Бендера.

Все трое мужиков решили подключиться к действию, захлопав багажниками и встав между нами.

— Эй, тебе нужно определить направление ветра, — заявил один. — Мне тут не требуется нос прочистить. Да и нечего мешать торговле. Я бизнесмен, видишь, что я говорю? У нас тут материальные ценности.

— Меня этой фигней не запугаешь, — заявил Бендер, кружась возле «кэдди» и помахивая ножичком. — Люблю эту штуковину. Давай. Я столько нанюхался газовых баллончиков, что только балдею от них.

— Что это у тебя на руке болтается? — спросил один из мужиков. — Браслетик носишь, что ли? Вы что, со старушкой садо-мазо здесь балуетесь?

— Это мои наручники, — пояснила я. — Он нарушил залоговое соглашение.

— Эй. Я тебя узнал, — обрадовался один из них. — Вспомнил, что видел фото в газете. Ты сожгла похоронное бюро и опалила брови.

— Я не виновата!

Они снова заухмылялись.

— А это не за тобой Энди гонялся с бензопилой в прошлом году? И все, что ты притащила с собой — ничтожный газовый баллончик девчачьего размера? Где твоя пушка? Ты, наверно, единственная в целом свете без оружия.

— Кинь ключи, — сказал Бендер парню с футболками. — Пора сматываться отсюда. Меня уже по-настоящему достало.

— Я еще не распродал.

— Продашь в другой раз.

— Дерьмо, — выругался парень и кинул Бендеру ключи.

Тот залез в кадиллак и, рванув с места, укатил.

— Что это такое? — возмутилась я. — Зачем ты дал ему ключи?

Продавец футболок пожал плечами:

— Машина-то его.

— В залоговом соглашении не указано, что у него есть машина, — заявила я.

— Видать, Энди не все говорит. В любом случае, он ее недавно приобрел.

Недавно приобрел. Да наверно стащил прошлой ночью вместе с футболками.

— Уверена, что не хочешь футболку? У нас тут целая куча в «олдсмобиле», — предложил парень. Он открыл багажник и вытащил парочку футболок. — Посмотри только. Вот эта с V-образной горловиной. В ней даже есть немного лайкры. Тебе пойдет. Будешь смотреться. Подчеркнешь свои сиськи.

— Сколько? — спросила я.

— А сколько дашь?

Я сунула пальцы в карман и вытащила два доллара.

— Тебе сегодня везет, — заявил парень, — на ценнике стоит два бакса.

Я вручила ему два доллара, забрала футболку и потащилась к своей «Си Ар-Ви».

Прямо перед моей машиной стояла черная блестящая тачка. К тачке прислонился мужик и улыбался. Рейнджер. Волосы он завязал в хвост, открыв лицо. На нем были черные хлопчатобумажные брюки, черные армейские ботинки, черная футболка, тесно облегающая мускулы, приобретенные, когда он служил в спецназе.

— Похоже, ты отоварилась, — произнес он.

Я кинула футболку в машину.

— Мне нужна помощь.

— Снова?

Какое-то время назад я попросила Рейнджера помочь мне с одним парнем по имени Эдди Дечуч. Дечуча обвиняли в перевозке контрабандных сигарет. И он каких только хлопот мне не создал. Рейнджер, имея торгашеский склад ума, назначил свою цену за содействие в виде одной ночи по его выбору, которую мы должны провести вместе . Целой ночи. И ему нужно было получить эту ночную деятельность. Не то чтобы это вызывало трудности, поскольку меня так тянуло к Рейнджеру, что аж во рту пересыхало. И все же сама эта идея пугала. Я имею в виду, что он Маг, ведь так? У меня чуть ли не оргазм случается, когда я просто стою рядом с ним. А что же будет, если по-настоящему? Боже мой, да моя вагина взорвется. Не говоря уже о том, что не могу исключать из виду, что я все еще прилагаюсь к Морелли.

Так уж выходит, что мне понадобился Рейнджер, чтобы произвести арест. И все получилось путем, кроме парочки крошечных неувязок… типа Дечучу отстрелили ухо. И Рейнджер отвез его в закрытый тюремный изолятор при больнице Святого Франциска. А я ретировалась в свою квартиру и заползла в кровать, не желая даже думать о событиях того дня.

То, что случилось после, все еще живо в моей памяти. В час ночи на моей входной двери щелкнул замок, а потом я услышала, как упала цепочка. Я знаю массу народа, которые могут вскрыть замок. И только одного человека, способного открыть снаружи цепочку.

В проеме двери в спальню возник Рейнджер и тихо постучал по косяку:

— Ты не спишь?

— Сейчас уже нет. Ты до чертиков напугал меня. Тебе когда-нибудь в голову приходило позвонить в дверь?

— Не хотел поднимать тебя с постели.

— Как прошло? — спросила я. — С Дечучем все в порядке?

Рейнджер снял ремень с боевыми прибамбасами и уронил его на пол.

— С Дечучем все отлично, но у нас имеется неоконченное дельце.

Неоконченное дельце? Обожежмой, уж не о цене ли за помощь в аресте он толкует? Комната завращалась у меня перед глазами, и я невольно прижала к груди простыню.

— Это как-то неожиданно, — произнесла я. — То есть я не думала, что это случится сегодня ночью. Я даже не знала, свершиться ли это любой другой ночью. Я не была уверена, что ты это серьезно. Не то чтобы я отказываюсь от сделки, но, э, что я пытаюсь сказать, так это…

Рейнджер поднял бровь:

— Я тебя нервирую?

— Да.

Проклятье.

Он уселся в кресло-качалку в углу. Слегка ссутулился, положив на подлокотники локти, сведя пальцы домиком перед собой.

— Ну? — спросила я.

— Можешь расслабиться. Я здесь не затем, чтобы забрать должок.

Я моргнула.

— Нет? Тогда зачем ты снял свой ремень с оружием?

— Просто устал. Хотел посидеть, а ремень мешает.

— А-а.

Он улыбнулся:

— Разочарована?

— Нет.

Врушка, врушка, завирушка.

Улыбка стала шире.

— Так что это за неоконченное дельце?

— В больнице Дечуча продержат всю ночь. И первым делом его утром переведут. Кто-то должен присутствовать при транспортировке, чтобы проверить, правильно ли оформлены документы.

— И это буду я?

Рейнджер посмотрел на меня поверх сложенных домиком пальцев:

— Это будешь ты.

— Ты мог бы просто позвонить и сказать.

Он подобрал ремень с пола и встал.

— Мог бы. Но было бы не так интересно.

Потом легонько чмокнул меня в губы и пошел к двери.

— Эй, — позвала я, … насчет сделки. Ты ведь шутил, да?

Спросила уже по второму разу, и получила тот же ответ. Улыбочку.

И вот прошло уже две недели. Рейнджер все еще не забрал плату, а я оказалась в нежелательном положении человека, торгующегося за еще одну просьбу о помощи.

— Ты знаешь о детском опекунском залоге? — спросила я.

Он на долю дюйма наклонил голову. Для Рейнджера это соответствовало яростному киванию головой.

— Да.

— Я ищу маленькую девочку и ее мать.

— Сколько лет девочке?

— Семь.

— Из Бурга?

— Да.

— Семилетнего ребенка спрятать трудно, — заметил Рейнджер. — Они выглядывают в окна и выскакивают в дверные проемы. Если ребенок в Бурге, быстро разнесется слух. Бург — не лучшее место сохранить тайну.

— Я ничего не слышала. Никаких наводок. Попросила Конни сделать компьютерный поиск, но получу результаты не раньше, чем через день-другой.

— Расскажи все, что у тебя есть, и я поспрашиваю.

Я посмотрела мимо Рейнджера и увидела в отдалении направлявшийся в нашу сторону кадиллак. За рулем все еще сидел Бендер. Приблизившись, он замедлил ход, показал мне средний палец, покатил за угол и скрылся из виду.

— Твой приятель? — спросил Рейнджер.

Я открыла дверь «Си Ар-Ви»:

— Считается, что я его ловлю.

— И?

— Отложу до завтра.

— С этим я тоже мог бы тебе помочь. Мы можем внести в общий счет.

Я скорчила ему гримасу.

— Ты знаешь Эдди Абруцци?

Рейнджер убрал с моих волос пепперони и стряхнул крошки от раздавленных картофельных чипсов с моей футболки.

— Абруцци нехороший тип. Держись от него подальше.

Я старалась не обращать внимания на руку Рейнджера, касающуюся моей груди. С виду вроде совершенно невинная чистка. Только что-то глубоко внутри моего живота решило, что это секс.

— Прекрати меня обхаживать, — возмутилась я.

— Может, тебе стоит привыкнуть, коли ты мне должна.