Девочка Красная Тапочка - Донцова Дарья Страница 10

– Перед тобой Галина Алексеевна в молодости, – ответил Костин, – но на сто процентов уверенности в том, что она мать Елены, нет. Порой чужие друг другу люди обладают удивительным сходством.

– А мне кажется, что эти чужие просто не знают правды, – заметила я, – много всего происходило на Земле, не одну семью разметало по разным странам. Давай вспомним Вторую мировую войну. Фашисты угоняли в Германию советских подростков, те работали батраками у немцев. Не все хозяева плохо относились к рабам. Случалось, что простые крестьяне, получив в бесплатные помощники подростка, заботились о нем. Порой девушка или юноша становились членами семьи, а потом превращались в зятя-невестку. После победы такие молодые люди не хотели возвращаться на родину, они боялись, что там их отправят в лагеря на много лет. Все связи с семьей, которая осталась в СССР, обрывались. Если же выяснялась правда, что угнанные в рабство живы, они тайком передавали о себе весточку: у нас все хорошо, в Германии завели семью, но теперь пугались уже те, кто остался в Стране Советов. Они знали: за общение с предателями родины (а таковыми считали всех пленных или насильно увезенных) всю родню могут отправить в далекие деревни или в лагеря на просторах Сибири. И не отвечали на письма. Шло время, старшее поколение уходило, младшее вырастало, у него появлялись дети. И вот они уже понятия не имели, что в Европе, Америке и в разных других странах у них есть кровная родня.

– Ты права, – согласился Костин, – я знаю историю, как одному парню искали донора костного мозга. В России такового не нашли, сделали запрос в иностранный банк. Обнаружился лишь один подходящий человек, уж очень редкая кровь. Этот мужчина согласился поделиться своим костным мозгом, но высказал странную просьбу, написал реципиенту: «Если есть фото вашей бабушки, отправьте его мне». После получения снимка испанец немедленно пригласил больного в Мадрид. И наш парень увидел в аэропорту… свою маму, которая осталась в Москве. Выяснилось, что в тысяча девятьсот восемнадцатом году две девушки тринадцати и шестнадцати лет, юные княжны, приехали с родителями из Питера в Одессу, чтобы уплыть на корабле в Константинополь, семья убегала от комиссаров. Во время посадки толпа оттеснила младшую, и она осталась в Одессе. Это была бабушка больного парня. А вторая девочка добралась в конце концов до Франции, где вышла замуж за испанца… Она бабушка донора. У испанки и у россиянки родились дочери, похожие друг на друга как близнецы. И появились внуки[4].

– Чего только не бывает в жизни, – улыбнулась я.

Костин опять повернул ко мне ноутбук:

– Глянь на эти фото. Слева Чернова, посередине молодая женщина из мастерской Егора, личность ее пока не установлена. Справа Елена Яковлева до того, как она изменила цвет волос и прическу. Что скажешь?

Я уставилась на снимки:

– Оксана и Елена похожи. Близнецами их нельзя назвать, но за родственниц сойдут.

– И возраст совпадает, – уточнил Костин, – а вот даты рождения разные.

– И та, кого нашли в мастерской Егора, смахивает на родственницу Черновой, – сказала я, – с Оксаной у нее больше общих черт. Но глаза у всех трех женщин одинаковые. Ух ты! Смотри.

– Что? – прищурился Володя. – Куда глядеть?

– На брови, – уточнила я. – Видишь?

– Вижу брови, – подтвердил Костин.

– Может, есть детское фото Елены? – поинтересовалась я.

– Да. Сейчас покажу. К сожалению, у нее в соцсетях оно одно, – ответил Володя, – нынче-то у детей тысячи снимков.

– Мы росли в доинтернет-эпоху, – сказала я, – про мобильные с камерами тогда никто не слышал. Взрослые каждый год нанимали человека с камерой, детей выстраивали на ступеньках школы. Фотограф делал несколько общих кадров, потом портрет каждого ребенка. В выпускном классе получался альбом. У меня был такой.

Конец ознакомительного фрагмента.