Стеклянные крылья - Катрине Энгберг Страница 10

Микаэль Хольте встал.

– Я сейчас принесу ноутбук. Он наверху.

Он вышел из кухни. Йеппе услышал, как он сказал пару слов сестре. Сердито. Через мгновение он уже был в гостиной, держа под мышкой серебристый ноутбук.

– Спасибо. Пока мы оставим вас в покое. Наверняка вам нужно уладить кучу дел. Мы с вами свяжемся, как только что-то выяснится. И вы тоже звоните, если вдруг вспомните что-то, что покажется важным.

В коридоре Йеппе вдруг сообразил, что Фалька с ним нет. Вернувшись на шаг, он увидел, что тот спокойно сидит на диване и играется с колпачком шариковой ручки.

– Фальк, идешь?

– Да-да, уже иду.

Фальк с трудом встал с дивана, как будто круглый живот тянул его к подушкам. Следователю не обязательно быть похожим на триатлета, но умение встать, когда уже допросил свидетелей или родственников, – это преимущество.

Когда они проходили мимо Микаэля Хольте, стоявшего в дверях, Йеппе, несмотря на навязчивый аромат одеколона, уловил запах пота – резкий запах паники, не вязавшийся с опрятным мужчиной. Крепко пожимая ему руку, Йеппе подумал, что Микаэль Хольте, возможно, пытается скрыть не только запах пота.

* * *

В небольшой комнате отдыха за кабинетом старшей медсестры звякали чашки и раздавался хриплый смех. Етте – крупные плечи и шапочка в виде клубнички – праздновала день рождения и угощала пирогом и кофе в отделении 3144 кардиологической клиники. Наверное, с корицей или с глазурью – такие любят больше всего.

Трине Бремен было неприятно туда идти. Едва она переступила порог, смех стих, как будто остальные медсестры догадались, что она идет. Она чувствовала, как вспыхнуло лицо – признак стыда. Она уже давно перестала здороваться, а теперь вообще промолчала – просто подошла к шкафу за стаканом. Она отвернулась от коллег и быстро наполнила его, считая секунды. За спиной вновь возобновилась беседа, но натянутая – о погоде и пробках. Она прекрасно знала, что в ее отсутствие про нее говорят. А еще она знала, что поползли слухи; выдумывать всякие истории начала Етте. Потому что завидует ее способностям и молодости, с чего бы еще?

Трина закрыла кран и вышла из комнаты отдыха с поднятой головой. Они не увидят, что она повесила нос, – ни сейчас, ни когда-либо потом. Она торопливо пошла по коридору со стаканом.

На что она рассчитывала? Что ее вдруг угостят кофе и будут слушать с вежливым интересом?

Это место не отличалось от школы, центра досуга или колледжа. Всегда один и тот же механизм. Начиналось все, как правило, хорошо: доброжелательность и открытые лица. Но постепенно взгляды тускнели – сомнение, отстраненность и в конце концов презрение. Чем больше она говорила и пыталась найти сторонников, тем больше отталкивала от себя людей. Как будто от ее усердия и воодушевления становилось только хуже.

Трине нашла стул в пустой палате и села – вода выплеснулась на ботинки из белой кожи. Глядя на растекшуюся у ног лужицу, она вытерла глаза свободной рукой. Плакать бессмысленно. Раз за разом она встречала одинаковое сопротивление и прекрасно знала причину.

Диагноз. Эмоционально неустойчивое расстройство личности. Какой смысл быть талантливым и способным, если окружающие видят лишь отличия и изъяны?

Слава богу, есть Клаус! Они познакомились в тот вечер, когда она со своей группой пришла в ирландский паб – стояла у стойки и чувствовала себя дурой. Клаус оказался рядом. Он был на несколько лет старше, лысый и полноватый, но не обратил внимания на ее неловкость и полюбил прятавшуюся за ней чувствительную и усердную девушку. Он не обращал внимания и на ее особенности или разговорчивость – казалось даже, что Клаусу нравится, что ему самому не надо много говорить. Терпел ее перепады настроения. Вскоре они стали парой, и Трина довольно быстро дала ему понять, что хочет выйти замуж и родить детей.

Через месяц они поженились. Не пышная свадьба принцессы, как мечтала Трина, зато раньше, чем у всех ее одногруппниц.

– Ты не зайдешь в палату 16?

Подняв голову, Трина увидела добрые карие глаза Дюринга. Пожилой доктор, всегда бодрый и обаятельный – и с пациентами, и с коллегами. Создавал доброжелательную атмосферу, даже когда было много тяжелых больных или не хватало персонала. В целом врачи были выше сплетен и пересудов медсестер – по крайней мере, делали вид, что не замечают их. Для них важнее был профессионализм, а не то, выкрашены ли у сотрудника пряди волос в розовый, или хочется ли ему слушать дурацкие байки коллег, вернувшихся из отпуска.

– Конечно иду.

Трине поставила стакан, встала и пошла за заведующим отделением.

– У меня не перерыв, мне просто надо посидеть и дать ногам отдых. Смена была тяжелая. Не знаю, может, что-то в воду подмешали или с людьми что-то случилось, но пациенты сегодня какие-то тревожные…

Заведующий отделением кивнул и первым вошел в палату к пациентке с расслоением аорты, которую госпитализировали накануне, чтобы понаблюдать. Она была крепкая, с короткой стрижкой и не очень старая, где-то лет шестьдесят пять, однако она, казалось, злилась из-за того, что ей приходится лежать тут и ждать.

– Вибеке сегодня сделают компьютерную томографию, если в графике найдется место. Мы проверим, стабильно расслоение или усугубляется. А еще мы записали вас на электрокардиограмму – проверим работу сердца. – Заведующий отделением положил руку на плечо пациентке и дружески потрепал. – Верно, Вибека?

Она сдержанно кивнула в ответ.

Врач сделал вид, что не замечает ее враждебности.

– Вы ведь жалуетесь на онемение рук и ног. На боли в груди. Верно?

– Я не привыкла так долго лежать – наверно, поэтому мне нехорошо.

Дюринг тепло улыбнулся.

– Начнем с того, что если бы вам не было плохо, то вы бы тут и не лежали. А вам нужен покой, пока мы не будем знать степень расслоения и есть ли опасность разрыва аорты. Мы не можем такого допустить.

– Вот бы у меня была своя палата. – Она укоризненно посмотрела на пациентку с соседней кровати. – Я видела, в конце коридора есть свободная. Зачем всю жизнь платить налоги, если во время болезни не получишь нормального ухода?

Трина закатила глаза. Неправда, что есть свободные кровати. На самом деле в отделении не хватает мест – а еще персонала и оборудования.

Врач говорил как ни в чем не бывало:

– Мы быстро поставим вас на ноги и отправим домой. Для начала я попрошу Трину не давать вам кроверазжижающий препарат, пока мы не поймем, нужно вам делать операцию или нет.