Кольцо королевы Фредегонды - Ольга Баскова Страница 10

подходящих деревьев. Зачем же, любя дядю, заменившего ему отца и мать, вешаться чуть ли не у него на глазах? Это не совсем логично. Впрочем, в суициде порой нет логики. Или просто ее не могут отыскать? Вряд ли… Есть статистика по причинам этих самых суицидов. И она гласит: кое в чем Истомин прав. Ну не мог Виктор повеситься из-за несчастной любви, даже если и был романтическим юношей. Тот, кто собирается покончить с собой по этой причине, по-другому покидает мир. Эти парни и девушки театрально обставляют свое самоубийство, долго его планируют, продумывают предсмертные записки, и особенно заботятся о том, чтобы после смерти их тела выглядели красиво. Вот почему наиболее частые способы «любовного» самоубийства – самоотравление и перерезание вен. Труп Виктора однозначно привлекательно не смотрелся. Синее лицо, высунутый язык, выпученные глаза… Правда, нередко способы самоубийства, совершенные на почве любовных неудач, копируются из художественной литературы и фильмов. В психологии это явление носит название «Синдром Вертера» – по имени персонажа романа Гете «Страдания молодого Вертера». Недаром этот роман запрещался в Германии около двухсот лет назад. Молодые люди читали книгу и полностью копировали поведение главного героя. Зачастую подобные самоубийства являются способом шантажа и манипуляции объекта любви, попыткой вызвать у него угрызения совести. Вот почему покинувшие мир от несчастной любви пишут совершенно другие предсмертные записки. Они обвиняют во всем своих возлюбленных и сопровождают это фразами типа «Вот я умру, и ты поймешь…». Нет, смерть от любви можно смело исключить. Тем более, как считает японский суицидолог Ямамото Тэй, число самоубийств, совершаемых именно из-за неразделенной любви, особенно велико в возрасте от четырнадцати до шестнадцати и резко сокращается к двадцати пяти годам. Ладно, оставим несчастную любовь. Что же тогда могло стать причиной суицида? Конфликта с родственниками не было. Борис Дмитриевич не лжет. Ничто в разговоре не обличило его в неискренности: ни жесты, ни мимика. Что же тогда? Одиночество? Непонимание? Утрата смысла жизни, как любят выражаться многие, которых удалось вытащить из петли? Но хотя бы что-нибудь из перечисленных причин должен был заметить его дядя? По его словам, Виктор выглядел не подавленным в тот злополучный день, а, скорее, озабоченным, пытался о чем-то предупредить… В чем же дело?

Глава 6

Суассон – Париж, 561 год н. э.

Фредегонда поселилась у принца Хильперика. Именно к его жене Аудовере, которой требовалась помощница, привезли черноволосую ведьму. Для девушки – так считала только она – ничего не изменилось, хотя многие бы с ней не согласились. Ее одели так, как она никогда еще не одевалась, причесывали по моде, научили читать и писать, доверили детей и порой поверяли секреты. Но этого было мало, она хотела стать королевой – и немедленно, но не становилась и очень сокрушалась, что предсказание ведьмы не сбылось и подаренное кольцо не принесло никакой пользы. Впрочем, пожаловаться на отношение к ней, простой служанке, она не могла. Принцесса Аудовера и три ее сына обожали девушку, и Фредегонда, став ее приближенной и подругой, делала вид, что платила ей такою же любовью, но на самом деле люто ненавидела. Ее хитрый изворотливый мозг работал день и ночь. Она влюбилась в мужественного и красивого принца Хильперика, который иногда – только иногда – оказывал ей знаки внимания, и страдала оттого, что не делит с ним ложе и будущий трон – чертовка не сомневалась, что Хильперик в конце концов станет королем, нужно только дождаться смерти старика. Но женится ли на ней принц? Ну чем, чем эта жалкая принцесса лучше ее? Разве можно сравнить смоляную гриву с мышиными волосами Аудоверы, щуплую фигурку с округлыми формами? К тому же синьора уже не первой свежести, раннее замужество и роды оставили следы на ее лице, кожа пожелтела, покрылась мелкими морщинами, немного обвисла на шее и подбородке. Неужели он, Он, не видит, какая красавица прислуживает его женушке? Неужели ее низкое происхождение помешает всем честолюбивым планам? Как извести Аудоверу и завоевать Хильперика? Как? Подобные размышления нисколько не тревожили ее совесть. Фредегонда прекрасно понимала, что стала для синьоры больше чем служанкой, скорее членом ее семьи. Аудовера часто говорила, что девушка похожа на ее сыновей – такая же белая кожа, большие глаза и густые черные волосы. К тому же принцесса, чувствовавшая себя одинокой, когда Хильперик уходил в военные походы вместе с братьями, остро нуждалась в близком человеке. Точнее сказать, в отсутствие мужа она нуждалась в родственной душе больше обычного. В такие дни родовой замок отца Хильперика, короля Хлотаря из династии Меровингов, обычно наполнялся родней: принцессами, королевами, наложницами, и Аудовера, как мышка, лишь мельком показывалась в залах, боясь встречи с родственниками и нахлебниками. Фредегонда, уже давно равнодушно относившаяся к религии и тем не менее посещавшая со своей госпожой мессы (не могла же она сказать о себе правду), на которых пузатый капеллан взывал к праведной жизни, с удивлением узнала, что короли не прочь ввести многоженство: бывало, они женились по несколько раз. Надоевшая супруга просто-напросто удалялась в изгнание, и ее место занимала новая. Иногда бывшие жены возвращались и продолжали жить в замке как ни в чем не бывало. Аудовера с осуждением показывала их своей служанке, но та никак не могла запомнить имен этих многочисленных женщин. Да и стоило ли? Если она станет королевой, король никогда ее не прогонит. Но пока это были мечты. Уложив детей спать, Фредегонда подходила к единственному окошку в комнате принцессы, прислушиваясь к ровному дыханию мальчиков, и, отодвинув кожаный полог, выглядывала на улицу. Город, жужжавший днем как улей, к вечеру начинал стихать. В нос ударял острый запах нечистот, от реки несло сыростью, холодные звезды равнодушно мерцали на черном небе, горячий летний воздух обволакивал лицо влажной паутиной. Ей хотелось спуститься в город и побродить по узким улицам, но это не одобрялось. До приезда мужчин женщины выходили из дворца только к мессе – этот порядок завел дворцовый управитель, худой, желчный и очень набожный священник. Нет, им не запрещалось показываться на улице – просто порицалось, и этого было достаточно, чтобы все сидели в замке, как пауки в банке. Служанка понимала, что в такие минуты активно плелись интриги, рождались сплетни, но они ее мало волновали. Загибая пальцы, она считала дни до возвращения своего господина, в которого влюбилась как кошка, и надеялась, что они покинут Суассон и уедут на загородную виллу. Но слишком