Союз хищников - Максим Шаттам Страница 10

Сеньон снова заговорил, но выглядел он по-прежнему мрачно:

– Рано радуетесь, вы послушайте, что там дальше: «Расположение зубов, а также скопление кусательно-удерживающих зубов (резцов и особенно клыков) наводит на мысль об их принадлежности животному. Челюсть очень крупная и нетипичной формы, но по основным характеристикам ближе к челюсти человека, чем зверя, хотя и здесь следует делать выводы с осторожностью, настолько уникальна данная картина в целом». Затем он переходит к техническим деталям. «Возможно, мы имеем сочетание макродонтии (предположительно, вследствие гипертрофии гипофиза), геминации, а также удвоения, хотя скопление…»

– Короче! Это укусы человека или какой-то зверюги? – раздраженно спросила Людивина, во всем любившая ясность и конкретику.

– Это явно человек и никто другой. Непонятно, как бы он смог возить с собой животное и заставлять его кусать. И зачем такие сложности?

– Он не первый сумасшедший, который нам…

Сеньон прервал их, чтобы договорить:

– В заключении врач предлагает нам искать среди пациентов эстетической стоматологии. Оказывается, такое даже модно – у готов. Они вставляют себе коронки странной формы или подпиливают зубы так, чтобы получились клыки, а есть экстремалы, которые вообще затачивают себе все зубы под акулу. Эксперт говорит, что мода распространена главным образом в Англии и Германии и гораздо реже встречается во Франции. Однако все равно он сомневается, что это может быть челюсть человека из-за своеобразной конфигурации неба, разве что речь идет о серьезной деформации.

– По-моему, интересная зацепка, – подытожил Алексис, выхватывая розовые листки. – Разошлем это по факсу всем. Такой рот достаточно уникален, чтобы о нем не было записей у какого-нибудь стоматолога или в каком-нибудь медучреждении.

– Гипотезу о животном не рассматриваем? – удивился Сеньон.

– А как ты ее объяснишь? Что за животное?

– Не знаю, можно обратиться за помощью к ветеринару или к зоологу, к специалисту в зоопарк, нет?

Людивина покачала головой и согласилась с Алексисом:

– Извращенец с огромным букетом навязчивых фантазий, который получает такое удовольствие от убийства, что ему хочется убивать снова и снова, – думаешь, он станет возиться с какой-то живностью? Зачем ему это? Заставлять ее кусать своих жертв? Это же просто… тупо, а?

– Но мы знаем, что у женщин вырваны целые куски мяса, отгрызены! По-моему, уж легче вообразить, что их пожирает зверь, чем человек с деформацией рта!

– Перестань, это уже ни в какие ворота, – парировала Людивина. – Никто и никогда не использовал для реализации своих фантазий диких зверей.

– А вдруг у нас что-то новенькое, – возразил Сеньон.

– Как ты это себе представляешь? Притащить животное, каким бы оно ни было, – причем явно не псинку, а скорее медведя или льва, судя по размеру укусов, – а потом натравить его, заставить кусать, и это притом, что на месте преступления мы не нашли ни малейшего его следа, ни даже клочка шерсти? Есть пределы даже у криминального гения и у самого изощренного ума. Мы не в кино, Сеньон!

Алексис помахал розовыми листками:

– Пока сосредоточимся на гипотезе о человеке. Оттиск челюсти рассылаем по всем стоматологам и стоматологическим учреждениям.

Сеньон поднял руки в знак капитуляции:

– Ты начальник. Я пишу отчет.

Он вернулся за свой стол, чтобы вкратце изложить выводы одонтолога и вставить в общее досье.

Его рука легла на мышь, но вместо файла расследования он почему-то открыл браузер Firefox.

Появилась страница поиска Google.

Он ничего не мог с собой поделать.

Через несколько секунд Сеньон оказался на сайте Национального музея естественной истории.

6

Жозеф Селима́.

Личность таггера выяснилась в конце дня: позвонил все тот же офицер судебной полиции. Двадцать лет. Безработный. Бездомный.

Неоднократно привлекался за различные кражи, нападения, хранение наркотиков и неповиновение полиции. Единственный указанный адрес – психиатрическая лечебница, куда периодически попадал Селима.

У парня были отмечены паранойя, нарушения психики, а иногда и приступы буйного помешательства. «Последний такой приступ привел к гибели четырех человек, после чего сам Жозеф покончил с собой», – подумал Алексис.

Просмотрев все возможные файлы, которые выдавал компьютер после ввода имени таггера, он резко встал.

– Ты куда? – спросила Людивина.

– В Нейи-сюр-Марн, там психиатрическая клиника, где лежал Селима.

– Это в субботу-то вечером?

– Если поторопиться, я успею раньше полиции и получу первую информацию о нашем парне. Может, там остались его личные вещи.

Сеньон вздохнул и тоже встал.

– Я поеду один, – остановил его Алексис. – Ты иди домой, к семье, хватит с вас работы на сегодня.

Людивина схватила со стула свой пуховик:

– Меня-то никакой муж не ждет, так что я с тобой.

* * *

Быстро стемнело. Даже солнцу не хотелось задерживаться на горизонте в такое время года. «Опять этот зазор, – подумал Алексис. – Между сознанием и сном, между днем и ночью. Территория призраков, которую даже природа не хочет расширять без особой нужды».

Двигаясь по указателям, в конце концов жандармы добрались до нужного места. Психиатрическая клиника в Нейи-сюр-Марн называлась обтекаемо: «Государственное учреждение по охране психического здоровья „Виль-Эврар“». Алексис припарковал служебный «Пежо-206» без опознавательных знаков жандармерии перед довольно старым бежевым зданием с высокими белыми окнами. Неровный свет уличных фонарей придавал красной черепице на крыше какой-то зловещий оттенок.

Место было пугающе тихим. Ни звука, ни людей вдалеке, хотя Алексис ожидал, что еще на подходе к этому «логову сумасшедших», то есть, в общем, к месту, где содержится несколько сотен пациентов со сложными патологиями, будут слышны крики. Он не любил больницы, тем более те, что связаны с психическими заболеваниями. Эта сфера внушала ему тревогу, перед ней он чувствовал себя бессильным.

Сначала они спросили в приемном покое, куда идти, и наконец, раз шесть показав свои удостоверения, встретились с врачом, который лечил Жозефа Селима.

– Опять все свалят на нас, – сказал доктор Гален, когда два жандарма объяснили ему ситуацию. – Стоит пациенту сорваться и что-то натворить, как тут же обвиняют психиатров! Они плохо работают! Но не я сочиняю законы. Я не могу держать человека в больнице против его воли до бесконечности!

– Что за человек был этот Селима? – спросила Людивина.

– Послушайте, учитывая тот кошмар, который он устроил, я готов дать вам кое-какие сведения не для протокола, но никаких показаний не подпишу, ясно? Без письменного запроса из суда доступ к медицинской документации не предоставляется.

– Ясно, – кивнул Алексис.

Доктор Гален провел их в небольшое помещение с кучей стеллажей и коробок с лекарствами, которое он открыл своим ключом и закрыл, когда все оказались внутри.

– Жозефа Селима я хорошо помню, – начал врач, понизив голос, – очень замкнутый мальчик.

– Был, – добавил Алексей.

– Да, вы правы… Был. Абсолютный асоциал, в семье его