Каникулы - Николай Иванович Хрипков Страница 10

12. ИДЕТ К СЕРЕГЕ

За ужином Пахом сказал родителям, что однокурсник пригласил его к себе в деревню на дачу погостить несколько дней. Там озеро, рыбалка, лес. А главное, свежий воздух. Так что несколько дней, может, неделю его не будет. Родители согласились. Эта история со Стасом тяготила их. По городку уже ползли слухи, что Пахом во всем виноват. Но в чем он виноват? Откуда ему было знать, что Стаса убьют, если он сидел в вагоне? А то, что опоздал на поезд, так это обычное дело. Где-то замешкался. Но не будешь же возле каждого останавливаться и убеждать его, что их сына никакой вины нет. Даже малейшей! Даже вот столько! Конечно, со временем всё уляжется. А в чем его обвиняют? Что он не забил сразу тревогу, как только понял, что Стас отстал от поезда. Потом, почему он об этом не сообщил родителям? Разве трудно было позвонить? Получается, что чуть ли не Пахом виноват в его смерти, что он мог предотвратить его убийство, но почему-то ничего не сделал для этого. Он мог бы сорвать стоп-кран, когда поезд тронулся, а Стаса не было. И объяснить полицейским, почему он это сделал. И Стаса сразу бы начали искать. Возможно, нашли бы еще живым. Он палец о палец не ударил. Или что он был совсем пьяный и ничего не понимал, что происходит? Почему он бездействовал? В этом и упрекали Пахома. Он перестал выходить на улицу.

Друга нет. А он спокойно едет домой, как ни в чем не бывало…Какой же он после этого друг?

На следующий день Пахом отправился к Сереге, к своему старому товарищу со школьной скамьи. В старших классах они особенно сдружились. Серега у него списывал математику, а Пахом — химию. Серега после школы поступил в медицинскую академию. Он хотел стать хирургом. Мать его работала начальником в жилищной конторе. Отца они похоронили несколько лет назад. Остановилось сердце на работе.

После отца остался старенький «жигуленок». Если, конечно, Серега не продал его. Потому что мама купила ему, впрочем, могла и сама сесть за руль, подержанную «Тойоту».

13. СЕРЕГА, КОНЕЧНО, ЗА

Когда-то Серега жил в двухэтажном деревянном доме еще довоенной постройки. И идти до него было пять минут. После смерти отца они купили квартиру в девятиэтажке, куда нужно было добираться уже на автобусе. Пахом еще не был у Сереги на новой квартире, поэтому позвонил ему. Расспросил о дороге.

Серега обрадованно встретил его на пороге. Только что цветов не было.

— Со временем видимся всё меньше, — посетовал он. — Хотя это вполне естественно, но всё равно…Шагаем в новую жизнь. Пути наши расходятся всё дальше. Слышал твою историю. Грустно всё это. Стаса невероятно жалко.

Пахом кивнул, разуваясь у порога. Туфли он поставил в специальную тумбочку для обуви. Протянул черный пакет, который он принес с собой.

— Я это… вот…Не откажешься?

Серега заглянул в пакет. Там была бутылка водки, несколько плавленых сырков и батон. Студенческий набор.

— Пахом! Зачем? Ты же знаешь, у меня всегда всё есть, как в Греции, — укорил его Серега. — Последние деньги, конечно, потратил.

Пахом знал. У них всегда хорошо принимали гостей, многие деликатесы Пахом увидел впервые у Сереги. Например, настоящую черную икру.

— Время-то у тебя свободное есть? — спросил Пахом. — А то приперся.

— Хоть отбавляй! Ученые книги могут подождать до сентября. Каникулы! Мозг требует отдыха! Впрочем, как и всё остальное.

Они прошли на кухню. Сели на табуретки.

— Посидим, дружище! — сказал Серега. — А то что-то в последнее время я совсем превратился в анахорета. Ни ко мне никто не ходит, да и я, по правде сказать, ни у кого не бываю. Спасибо, тебе, что зашел. А то я уже потихоньку начинаю дичать без общения. Скоро разговаривать разучусь.

Серега стал готовить стол. Он любил кулинарничать.

— Мама уехала в Таиланд. У нее отпуск. Можешь заночевать у меня. Поболтаем!

— Посмотрим! — неопределенно ответил Пахом. — Как масть пойдет! Хотя скорей всего…

Он оглядел кухню. Высоченный чуть ли не под потолок холодильник, микроволновка. Электродуховка.

Выпили по первой, чокнувшись за дружбу. Пахом удивился, как легко пошла водка, которую он, в общем-то, не любил. Потом вторую. Пахом закусил и решил приступить к делу. Всё равно когда-то нужно рассказать.

— Собственно я к тебе по поводу истории, которую ты назвал грустной. И не только грустная…

Серега удивленно взглянул на него, считая уже эту тему закрытой. Зачем бередить старые раны? Проехали!

— Ты первый, кому я расскажу правду, как было на самом деле. Но ты, чтобы…

Пахом колебался. А может, зря он затеял. Всё-таки Серега достаточно осторожный человек. Серега погрустнел, услышав его историю. Какое-то время молчал.

— Тебе бы надо в больницу, дружище! — сказал он. — Знаешь, такими вещами не шутят. Мало ли чего! Вдруг у них на концах какая-нибудь зараза. Очень даже вероятно, учитывая их образ жизни. Я могу это устроить совершенно анонимно. Никто ничего не узнает. И денег не возьмут.

— Я как-то об этом не думал, — уклончиво ответил Пахом. — Ну, об этом потом.

— А надо думать! Я тебе это говорю, как будущий врач. Тут, Пахом, плохие могут быть шутки. С последствиями.

— Я к тебе и пришел как к будущему врачу. Давай еще по одной! Впервые, знаешь, водка так хорошо идет. На удивление!

— Твою всё равно пить не будем! Водка сейчас — дело опасное.

— Если ты откажешься, я не обижусь, Серега. Потому что я не хочу… Ну, в общем. Дело опасное. Не хочу, чтобы и ты меня тоже винил. Я и так по уши в дерьме. Выше головы! Так что решай! Выбор за тобой!

— Я понял, — кивнул Серега. — Ты решил завалить этих подонков. И вспомнил, что у меня осталось от отца охотничье ружье. Ты же знал, что мой отец был охотником. Сам видел это ружье. И знаешь, что я неплохо стреляю.

— Как-то о ружье я и не вспомнил. Кстати, оно же у тебя зарегистрировано и документы есть на ружье? А охотничий билет у тебя имеется? Ага! Как-то ты умеешь, Серега. Всё делать по закону. У меня вот не получается.

Серега всегда был правильным. Еще со школы. Иногда это раздражало. Так он никогда не убегал с уроков. И мог даже один остаться в классе. Но перед этим всем прямо скажет, что они поступают неправильно. Он жил по правилам и никогда не нарушал их. Поэтому в школе его никогда не