Проклятье Снегурочки - Татьяна Александровна Бочарова Страница 10

– Нет, что вы! – заверила ее Ольга. – Мне вовсе не скучно! Наоборот, я бы охотно поговорила еще.

Старушка недоверчиво поглядела на нее:

– Разве вы не торопитесь? Вы ведь спрашивали, который час!

– Нисколько. Я встречаюсь с мужем вон в той кофейне, но он должен подъехать только через полчаса. Поэтому сейчас я свободна.

– Тогда у меня есть отличная идея. – Глаза старушки засияли от радости. – Давайте вместе пойдем в кофейню. Мы часто там бываем с Кнопочкой. Вы будете ждать своего мужа, а тем временем мы поболтаем. Я расскажу вам истории из своей жизни, это стоит послушать.

– Как здорово! – Ольга была в восторге. Все складывалось как нельзя лучше. И вечер обещал быть нескучным. В самом деле, разве может поход по магазинам и в кино сравниться с ролью секретных агентов, неожиданно свалившейся на них с Виталиком?

– Вы не против? Тогда идемте. – Старушка поудобней перехватила поводок.

– Да, хорошо. Я только мужу эсэмэс напишу.

Ольга вынула телефон и набрала сообщение Виталику.

«Идем в кофейню. Подходи через полчаса, я сказала бабушке, что жду мужа».

Виталик не поверил собственным глазам. Ну и Ольга! Просто заправская сыщица. А еще не хотела ехать. «Все понял, – написал он в ответ. – Буду через полчаса».

– Что ж, давайте знакомиться, – проговорила старушка, медленно семеня рядом с Ольгой по тротуару. – Меня зовут Ирина Даниловна. А вас?

– Ольга.

– Красивое имя. Мою маму так звали.

Дождь постепенно затихал. Старая учительница расстегнула дождевик, а Ольга сняла с головы капюшон. Они зашли в кофейню и заказали чайник чая и два пирожных «картошка». Ольга надеялась, что Ирина Даниловна возобновит разговор о Добродееве. Но та, казалось, совсем позабыла о нем. Обрадованная тем, что ей на время удалось избавиться от одиночества, она болтала без умолку обо всем на свете. Ольге приходилось каждую минуту отвечать на ее вопросы: чем увлекаются современные девушки и юноши, где предпочитают трудиться, как проводят выходные. Пока она раздумывала, как бы незаметно напомнить Ирине Даниловне про Федора Добродеева, прошло минут пятнадцать. Вскоре должен был прийти Виталик, а дело не сдвинулось с мертвой точки. Ольга занервничала. Нужно было срочно что-то предпринять. Она решила идти напрямик.

– Расскажите мне о ваших бывших учениках, тех, кто навещает вас. Вот, например, сегодня… вы сказали, что кто-то приходил к вам. Фамилия еще такая забавная.

– А, это Феденька Добродеев, – оживилась Ирина Даниловна. – Замечательный был мальчик, учился, правда, не блестяще, но в классе его все любили.

– За что? – полюбопытствовала Ольга, чрезвычайно довольная собственной изобретательностью.

– Он абсолютно оправдывал свою фамилию, старался для всех сделать что-нибудь доброе, хорошее. И руки у него были золотые – если что-то требовалось починить, я всегда просила именно его. Их класс был моим последним выпуском, потом я ушла на пенсию.

– Интересно, а друзья у этого Феди были?

– Еще бы! – воскликнула старушка. – Я же говорю: его все просто обожали. У Феди было много друзей, но ближе всех – Павел Плотников. Они были просто не разлей вода. И даже влюбились в одну и ту же девочку, Валю Усачеву. Федя и Паша были на все готовы ради Валюши. Они каждый день провожали ее из школы, по очереди носили ей портфель, на все праздники дарили цветы и конфеты, словом, ухаживали, как могли в своем возрасте.

– И что, выбрала она кого-нибудь из них? – спросила Ольга, с некоторой скукой и разочарованием приготовившись снова слушать историю, рассказанную Валентиной. Делать, однако, было нечего.

Ирина Даниловна грустно покачала головой:

– Выбрала. Павла.

Было отчетливо видно, что старая учительница не одобряла Валентинин выбор.

– Вы как будто недовольны тем, что Валя предпочла Федору Павла, – сказала Ольга.

Ирина Даниловна тихонько рассмеялась.

– Что вы! Как я могу быть недовольна? Тем более Павел и Валентина женаты уже семь лет. Просто… – Старушка замялась, очевидно, желая сказать что-то еще, но одновременно не решаясь на это.

– Что просто? – переспросила ее Ольга, отчего-то чувствуя волнение.

– Да нет, ничего, – после небольшой паузы ответила Ирина Даниловна. – Впрочем… впрочем, да, я действительно недовольна тем, как поступила Валюша. Вернее, не недовольна, а скорее удивлена.

– Удивлена чем? – не поняла Ольга.

– Видите ли, ведь Федя спас Валюшу. Вытащил из комнаты, где начинался пожар.

– Федя? Добродеев?! – выпалила Ольга.

– Да. А почему это вас так удивило? – Старушка недоуменно округлила глаза.

– Нет, я просто так, – поспешно проговорила Ольга, стараясь взять себя в руки и подавить охватившее ее возбуждение. – Расскажите, пожалуйста, как это произошло.

– С удовольствием. Мы с мальчиками и Валей сидели в классе и готовили материалы для стенда. Внезапно выяснилось, что не хватает какой-то краски. Я послала Валю в подсобку к завхозу. Она убежала и долго не возвращалась. Так долго, что мы все стали волноваться, а Федор особенно. Кончилось тем, что он прекратил свою работу и пошел следом за Валей вниз, на первый этаж.

Мы с Павлом остались в классе и вскоре услышали шум и крики за дверью. Испуганные, мы выскочили в коридор и тут же почувствовали запах дыма и гари. Все, кто был на этаже, с криками «Пожар! Горим!» неслись вниз. Побежали и мы. Вернее, бежал один Паша, а я, как могла, поспевала за ним – мне ведь на ту пору было уже под семьдесят.

– А дальше? – сгорая от нетерпения, перебила Ольга. – Что произошло?

– Мы спустились на первый этаж и увидели Валюшу. Она лежала без сознания на скамейке, а рядом с ней на корточках сидел Федор. На нем лица не было. Вокруг толпился народ: учителя, школьники.

Павел первым подскочил к скамейке. То ли от волнения, то ли просто случайно, он поскользнулся на недавно вымытом линолеуме и упал, ударившись лбом об ее острый угол. Из ссадины потекла кровь, но Паша не обратил на это внимания.

– Что случилось? – закричал он.

– П-проводка загорелась, – заикаясь, ответил Федор, – Валя наглоталась дыма и… вот, – он с убитым видом кивнул на лежащую без чувств девочку.

– Это я во всем виноват, – в отчаянии проговорил завхоз, стоявший рядом. – Давно надо было выбросить эту проклятую лампу.

– Какую лампу? – ничего не понимая, пролепетала я.

– Да девчонка зашла в подсобку аккурат в то время, когда я вышел. Видно, стала искать свою краску сама и решила лампу включить, чтобы лучше было видно. Вставила штепсель в розетку, а провод закоротило. Ну, ее и шарахнуло прилично. Если бы не паренек, – завхоз указал на Федю, – не знаю, что было бы. Я вернулся,