Лучшие истории о невероятных преступлениях - Эллери Куин Страница 10

На мгновение мистер Партридж заколебался, словно не зная, в кого первого вонзить нож – в дедушку Макса или Фергуса. Колебание это было понятно, но оказалось роковым. Фергус прыгнул вперед, нацелившись на колени мистера Партриджа.

Мистер Партридж поднял ногу, чтобы пнуть его в лицо. Однако покачнулся и почувствовал, что теряет равновесие. И тут Фергус задел его плечом. Мистер Партридж пошатнулся и стал падать, падать, падать…

Старик все еще храпел, когда Фергус спустился на дно оврага и снова поднялся. Не оставалось сомнений, что Харрисон Партридж мертв. Ни у одного живого существа голова не могла быть повернута под таким углом к телу.

И Фергус убил его. Назовите это несчастным случаем или самообороной – как угодно. Фергус заманил его в ловушку, и в этой ловушке мистер Партридж погиб.

Печать Каина можно «носить» по-разному. У мистера Партриджа это приняло образ вдохновенного бахвальства. Но Фергус так не мог.

Наверное, с точки зрения морального закона его нельзя было назвать преступником, но в профессиональном плане он потерпел неудачу. Доказательств невиновности Саймона Эша у него не прибавилось, и к тому же он сам обременил себя убийством.

Преступление может тянуть за собой новые преступления, и Фергус О’Брин, намеревавшийся поймать убийцу, теперь сам оказался таковым.

Фергус переминался перед лабораторией мистера Партриджа. Это был его последний шанс. Здесь могут быть улики – сама машина или какой-нибудь документ, который доказал бы его теорию даже скептически настроенному детективу Джексону. Взлом станет не слишком большим нарушением, если учесть его теперешний послужной список. Вроде бы это окно слева…

– Привет! – жизнерадостно воскликнул лейтенант Джексон. – Ты тоже его выслеживаешь?

Фергус постарался ответить в своем обычном бодром стиле:

– Привет, Энди. Итак, вы наконец додумались заподозрить Партриджа?

– Он и есть твой таинственный X.? Я так и предполагал.

– Это привело тебя сюда?

– Нет. Он сам нарвался. Пришел в управление час назад с дурацкой историей о жизненно важных доказательствах, о которых он только что вспомнил. Мол, последние слова Стэнли Харрисона были о ссоре с Саймоном Эшем. Это прозвучало странно – как преднамеренная попытка усилить подозрения против Эша. Как только я освободился, решил еще раз поговорить с этим типом.

– Сомневаюсь, что он дома, – заметил Фергус.

– Можно проверить. – Джексон постучал в дверь лаборатории. И ее открыл сам мистер Партридж.

Он держал в одной руке большой недоеденный сандвич с ветчиной. Отворив дверь, он взял в другую руку недопитую бутылку с виски. Мистер Партридж хотел подкрепиться перед своим новым ярким приключением.

Глаза блеснули, когда он увидел двух посетителей. Его Жавер! Два Жавера! Сыщик, который так отважно бросил ему вызов, и полицейский, который должен был обеспечить ему алиби.

Мистер Партридж не стал вслушиваться в речь официального детектива и всматриваться в ошеломленное выражение лица другого. Он открыл рот, и Великий Харрисон Партридж, сбросив остатки кокона, произнес:

– Вы можете узнать правду ради собственной пользы. Жизнь Эша ничего для меня не значит. Я могу победить его, даже оставив в живых. Я убил Стэнли Харрисона. Делайте с этим заявлением что хотите. Понимаю, что неподтвержденное признание для вас бесполезно. Если вы можете это доказать, я ваш. И скоро у меня появится новая жертва, а вы бессильны остановить меня. Потому что вы уже опоздали.

Мистер Партридж тихо рассмеялся, закрыл дверь и запер ее. Он доел бутерброд и допил виски, не обращая внимания на удары в дверь. Потом взял нож и направился к своей машине времени. На его лице читалось выражение безмятежной величавости.

Лейтенант Джексон бросился к двери, но она была уже заперта. Через несколько минут они вместе с Фергусом взломали ее.

– Он ушел, – озадаченно произнес Джексон. – Где-то должен быть скрытый выход.

– Запертая комната, – пробормотал Фергус. Плечо опять болело, и поединок с дверью вызвал новое кровотечение.

– Что с тобой?

– Ничего особенного. Слушай, Энди, когда ты освободишься?

– Строго говоря, я уже свободен. Я пришел сюда в нерабочее время.

– Тогда давай, во имя всех богов пьянства, пойдем и утопим в вине наши заботы.

Фергус еще спал, когда на следующее утро позвонил лейтенант Джексон. Сестра разбудила его и заметила, как он резко взбодрился, пока слушал, кивая и бормоча «да», «я буду…».

Морин подождала, пока Фергус повесит трубку, пошарит вокруг, найдет сигарету и закурит. Потом спросила:

– Ну?

– Помнишь дело Харрисона, о котором я тебе вчера рассказывал?

– Машина времени? Да.

– Убийцу, мистера Партриджа, нашли в овраге, в поместье своего двоюродного дедушки. Видимо, поскользнулся и погиб во время попытки второго убийства – так считает Энди. С собой у него был нож. Итак, ввиду этого и своего рода признания, сделанного им вчера, Энди отпускает Саймона Эша. Он по-прежнему не понимает, как Партридж обставил первое убийство, но и не должен теперь передавать это дело в суд.

– В чем же дело? Разве это не прекрасно?

– В чем дело? Послушай, Морин Макушла. Я убил Партриджа. Я не хотел, и, вероятно, это можно назвать самообороной, но я это сделал. Убил его вчера в час дня. Мы с Энди видели его в два; он как раз собирался съесть сандвич с ветчиной и выпить виски. Анализ желудка показал, что Партридж умер через полчаса после этого перекуса, когда мы с Энди начали попойку. Теперь понимаешь?

– Ты имеешь в виду, что потом он вернулся в прошлое, намереваясь убить своего двоюродного деда, а затем ты… увидел его после того, как убил его, прежде чем он снова оказался убит? О, как ужасно.

– Не только это, моя дорогая. В этом и ирония: временно́е алиби, другое время, которое надежно прикрывало убийство Партриджа, стало таким же идеальным алиби для его убийцы.

Морин хотела что-то сказать и вдруг замерла.

– Ой! – воскликнула она.

– Что?

– Машина времени! Она должна остаться где-то у него! Разве ты не…

Фергус рассмеялся, но не слишком весело.

– Это расплата за безупречность в данном деле. Вероятно, Партридж и его сестра не очень любили друг друга. Знаешь, какой была ее первая реакция на известие о смерти брата? После одной официальной слезы и одного официального рыдания она пошла и разнесла к чертям всю лабораторию Партриджа.

На полу лаборатории валялись скрученные, разорванные катушки и шины. В морге лежало пухлое тело со сломанной шеей. Вот