Джеффри Дивер - Слеза дьявола Страница 11

Он выключил приемник.

Снова все внимание письму — рука с лупой медленно скользит над документом. Теперь всмотримся в самые окончания последних букв в словах, где автор отрывал перо от бумаги. Тоже типично для жеста, каким это делал Джефферсон.

А степень впитывания чернил в бумагу?

Еще одна характерная примета — как глубоко они проникают в строку? Можно многое узнать об использовавшихся материалах, а значит, и о времени, когда писалось письмо. С годами чернила пропитывают бумагу все глубже. У данного экземпляра степень пропитки такова, что ему никак не менее двухсот лет. Но и это можно пока только принять к сведению. Мастера подделок знают способы имитировать глубокую пропитку.

По лестнице затопали детские ноги. Потом пауза, и вдруг грохот — раз, другой. Это они по очереди спрыгивали на пол прихожей с третьей ступеньки.

— Папочка, мы проголодались, — сказал Робби, стоя у начала лестницы, которая вела в кабинет.

— Я сейчас к вам приду.

— А можно нам жареного сыра?

— Да, пожалуйста, — поддержала брата Стефи.

Паркер отключил яркую смотровую лампу над столом.

Убрал письмо в ящик и запер на ключ. Потом постоял немного в полумраке кабинета, где единственным источником света оставался теперь торшер — подделка под Тиффани, стоявший в углу рядом со старым диваном.

Мне бы очень хотелось иметь его, чтобы взгляд на их лица мог поддержать меня в самые мрачные минуты жизни.

И он поднялся по ступенькам в кухню.

5

— Оружие, — сказала Маргарет Лукас. — Мне нужно ТТХ.

— Что, прости? — не сразу понял Кейдж.

— Тактико-технические характеристики оружия стрелка. — Ей привычнее было работать со своей обычной командой, где знали все термины, которыми она пользовалась. И все особенности ее стиля.

— Будут буквально через минуту, — отозвался Сид Арделл из-за стола позади нее. — Мне как раз сообщают об этом.

Они находились в зале без единого окна нового Центра стратегической информации и оперативного планирования на пятом этаже здания местного отделения ФБР на Девятой улице. Помещение и так имело размеры среднего футбольного поля, но недавно его дополнительно расширили, чтобы агенты могли расследовать до пяти дел особой важности одновременно.

Кейдж прошел мимо Лукас и на ходу шепнул:

— Ты отлично справляешься.

Лукас не ответила. Она лишь поймала свое отражение в одном из четырех огромных экранов по стенам, на каждый из которых было выведено сейчас изображение записки вымогателя, и подумала: «Это правда? Я действительно справляюсь?» Она надеялась, что так оно и было. Боже, как она на это надеялась! Среди сотрудников Бюро была популярна легенда, что якобы каждому агенту в его работе однажды выпадает «золотой» шанс. Лишь один шанс по-настоящему отличиться, быть замеченным и стремительно взлететь вверх по карьерной лестнице.

Что ж, в таком случае пришел ее момент славы. Младший агент по особым поручениям командует такой операцией! Прежде ничего подобного не случалось.

Потом она стала смотреть мимо своего отражения на саму записку — похожие на черных паучков буквы, увеличенные дисплеями размерами полтора на четыре с половиной метра каждый. «Что я могла упустить из виду?» — размышляла она. Затем, чтобы привести мысли в порядок, подумала о том, что она успела сделать. Разослала отпечатки пальцев погибшего преступника для проверки во всех криминалистических базах данных по всему миру. Распорядилась, чтобы два десятка офицеров окружной полиции немедленно занялись поисками грузовика, сбившего преступника, в расчете на то, что перед смертью шантажист мог что-то сказать водителю (а мастер по части чудес Кейдж сумел даже добыть у прокурора бумагу, снимающую с шофера ответственность за бегство с места аварии, в случае если он согласится дать показания). Еще около тридцати агентов искали свидетелей. По ее поручению были проверены номера сотен автомобилей. Проводился опрос тайных осведомителей. Проверялись все входящие и исходящие звонки телефонов городского совета за последние две недели. Она распорядилась также…

Раздался звонок. Лен Харди потянулся к трубке, но Кейдж опередил его. Харди сбросил с себя длинный, военного покроя, плащ и остался в белой синтетической рубашке в тонкую коричневую полоску, коричневом же галстуке и в брюках с безукоризненно выглаженными «стрелками». Пролежав час на земле, он сохранил безупречную прическу, а на его одежде не осталось ни пятнышка грязи. И вообще он больше походил не на полицейского, а на типичного свидетеля Иеговы, готового предложить вам целый набор брошюр с инструкциями, как спастись в Судный день. Для Лукас, при которой был новенький «Глок-10», оружие Харди — «смит-и-вессон» 38-го калибра — казалось странной причудой.

— Как у вас дела, детектив? — спросила Лукас, заметив недовольную гримасу на лице Харди, которую он скорчил, когда Кейдж выхватил телефонную трубку у него из-под носа.

— Хороши, как в песне, — пробормотал он с легким сарказмом.

Она усмехнулась его ответу. Так говорили в основном на Среднем Западе, и она поинтересовалась, не оттуда ли он родом.

— Я вырос на окраине Чикаго. Это называлось «нижние предместья», хотя район располагался как раз на северо-востоке города.

Он уселся за стол. Улыбка пропала с лица Лукас. Хороши, как в песне…

Кейдж положил трубку.

— Получил для тебя ТТХ, — сказал он. — Звонили как раз наши оружейники. Автомат «узи». Произведен примерно год назад, но ствол дополнительно удлинили. Из него успели много пострелять. Глушитель с обмоткой из искусственной ваты. Ручной работы, как им показалось. Такой в магазине не купишь. Похоже, что стрелок хорошо знает свое дело.

— Отлично! — отозвалась Лукас. Потом обратилась к Сиду Арделлу через весь зал: — Пусть кто-нибудь проверит сайты в Интернете, где обучают изготовлению самодельных глушителей и доработке автоматов. Мне нужны электронные адреса людей, которые в последнее время заходили на них.

— А разве они обязаны разглашать такую информацию? — удивился Сид.

— Без ордера не обязаны. Но ты должен заставить их думать, что это их долг. Сумей быть убедительным.

Агент набрал номер, несколько минут говорил по телефону, а потом доложил:

— Парни из отдела связи и телекоммуникаций занимаются этим.

Это были спецы ФБР по налаживанию линий связи и взлому компьютерных кодов, контора которых располагалась в Мэриленде.

— Послушай, у меня идея, — обратилась Лукас к Кейджу.

Агент бросил на нее вопросительный взгляд.

— За неимением лучшего, почему бы нам не обратиться к кадровику? — пояснила она.

— К какому именно? — спросил Кейдж.

— К тому, что изучает почерки в заявлениях о приеме к нам на работу, а потом пишет отчеты.

— У нас в полиции тоже есть такой, — заметил Харди. — Отсеивает явных недоумков.

— А зачем? — вмешался Сид. — Мы же уже отправили образец по назначению.

Он имел в виду копию записки, отправленную в отдел поведенческого анализа центрального офиса ФБР для психолингвистической экспертизы. Тоби Геллер как раз сейчас маялся у монитора своего компьютера в ожидании результатов.

— Там смогут только попытаться найти преступника со схожим образом действий, определить его уровень образования и умственного развития, — сказала Лукас. — А я хочу получить приблизительный портрет его личности. На основе графологии.

— Об этом можете не беспокоиться, — раздался вдруг голос за спинами у всех них.

Лукас обернулась и увидела мужчину в джинсах и кожаной куртке, какие носят пилоты ВВС. Он только что вошел в зал. С его шеи свисал пропуск временного посетителя, а в руке он держал солидных размеров дипломат. Она даже не сразу узнала его.

Кейдж открыл рот и хотел что-то сказать, но запнулся, словно побоялся спугнуть гостя.

— Меня впустил Арти. — Паркер Кинкейд имел в виду охранника на служебном входе в здание. — Надо же! Столько лет прошло, а он меня помнит.

Перед ней стоял сейчас совершенно иной Паркер Кинкейд, поневоле отметила про себя Лукас. У себя дома он выглядел неряшливо в каком-то жутком свитере и мешковатых слаксах. Серый пуловер с разрезом, сквозь который была видна черная рубашка, шел ему гораздо больше.

— А, мистер Кинкейд, — сказала она, кивая ему вместо приветствия. — О чем именно мы теперь можем не беспокоиться?

— О графологическом анализе. Вы не сможете получить портрет человека по его почерку.

Ей не понравился его безапелляционный тон.

— Но очень многие специалисты занимаются именно этим, — попыталась возразить она.

— А другие гадают на картах Таро и общаются с душами умерших. Все это шарлатанство.