Екатерина Вильмонт - Секрет исчезающей картины Страница 11

— Руки вверх! — рявкнул он на сидевших в комнате.

— Что это значит? — загремел Филипп Аркадьевич. — Кто вы такой?

— Молчать! Лицом к стене! А ну живо!

Валерка замер от ужаса. Да, игры, похоже, кончились скверно! Мужчины покорно подняли руки и встали лицом к стене. Детина быстро огляделся, схватил лежавшую на столе картину и опрометью выскочил из квартиры, никто и ахнуть не успел. Но тут Валерка словно очнулся и, преодолев ужас, кинулся вслед за детиной. Конечно, он не надеялся отнять у него картину, но, может, хоть что-то сумеет узнать, номер машины, к примеру! Но когда он выскочил из подъезда, того и след простыл. Ну и дела! И тут же Валерка понял — этот налетчик наверняка самым тесным образом связан с той парочкой наверху. Какая наглость! И какая глупость! Неужели они думают, что им это сойдет с рук? Интересно, какой спектакль они сейчас разыграют? И он бросился наверх. Дверь в квартиру была заперта! «Что же делать? — лихорадочно соображал Валерка. — Надо позвонить!» И он нажал на кнопку звонка.

— Кто там? — раздался голос Филиппа Аркадьевича.

— Наташа дома? Откройте, пожалуйста!

Дверь открылась.

— Здрасьте, — мило улыбнулся Валерка. — А Наташа где?

— А ты кто?

— Я из класса, ее друг!

— Друг? Ну, заходи, друг! Наташа там, у нас тут неприятность случилась, может, ты нам поможешь?

Валерка вбежал в комнату. Наташа сидела на ампирном диване, бледная как полотно, и по щекам ее текли слезы.

— Валерка, все пропало! — тихо проговорила она. — Картину украли!

— Как? Кто? — разыграл удивление Валерка и тут вдруг вспомнил про Алку и Степаниду. Умерли они там, что ли?

— Знать бы кто! — воздел глаза к потолку Филипп Аркадьевич. — Совершенно неожиданно вбежал какой-то тип под два метра ростом, с пистолетом, схватил картину и был таков. Мы и пикнуть не успели!

— Надо немедленно звонить в милицию! — закричал Валерка.

— Ну разумеется, только я позвоню прямо на Петровку! У меня там есть знакомый, это будет куда лучше! Они не станут беспокоить Наточкину маму, ее ведь нельзя волновать, и проведут расследование конфиденциально. Я сейчас же ему позвоню!

И Филипп Аркадьевич подбежал к телефону, набрал какой-то номер и сказал:

— Будьте добры майора Витковского! Ах, вот как, через два часа? Хорошо, передайте ему, что звонил Филипп Пешнев, нет, не Спешнев, а Пешнев! У меня к нему срочное дело! Ах вот как, вы его помощник? Случайно не Вадим? Отлично, Вадим! Пожалуйста, выпишите мне пропуск, я немедленно к вам приеду! Тут нельзя терять время! Спасибо вам, большое спасибо!

Он повесил трубку.

— Ну вот, вы слышали? Я сию минуту поеду на Петровку, этот Вадим, кажется, очень толковый парень… Наточка, детка, не плачь, мы постараемся найти картину, я уверен, что они смогут… — он еще произнес несколько фраз по-французски, обращаясь к бледному Пьеру Бувье, а потом добавил по-русски: — Наточка, тебе ведь надо в больницу, да?

— Да, но…

— Никаких «но». Мама ждет! Нельзя заставлять ее волноваться, пусть мальчик тебя проводит, ты проводишь ее, правда?

— Провожу, — растерянно кивнул Валерка.

— Наточка, оставь мне ключи, сюда ведь должны приехать с Петровки, все осмотреть, кстати, здесь ничего нельзя трогать…

— Но почему же вы не вызвали их сразу сюда? — поинтересовался Валерка.

— Как ты не понимаешь? Тогда мне пришлось бы делать официальное заявление, а это повлекло бы за собой массу всяких процедур, и притом весьма неприятных, а мы сделаем все конфиденциально… Вместо толпы милиционеров сюда приедут в лучшем случае два человека, тихонько все осмотрят… Ты же знаешь, что Наточкина мама тяжело больна…

— Да, понимаю, — кивнул Валерка.

Наташа вручила Пешневу ключи, и тот, подхватив своего француза, отбыл на Петровку.

Едва дверь за ним закрылась, как в комнату вбежала Алка.

— Он никуда не звонил! Я сняла вторую трубку! — закричала она. — Он жулик! Они заодно с тем бандитом. Все было подстроено. Ой, а где Степка? — Она распахнула дверцу стенного шкафа, заглянула туда и завопила: — Степанида! Ты спятила, да? Дрыхнешь без задних ног! А тут такие дела!

Степанида и впрямь спала, свернувшись клубочком в просторном стенном шкафу.

— А? Что? Что случилось? — Она широко раскрыла глаза. — Ой, мамыньки, я заснула. — Она вылезла из шкафа, потирая затекшую спину. — Ой, а вы чего такие? Что тут было, а?

— Ну ты даешь! — покачал головой Валерка. — Тут был вооруженный налет, а ты спишь себе, как Спящая красавица.

— Какой вооруженный налет, ты что мелешь?

Алка и Валерка быстро ввели ее в курс дела.

— Ох, матерь божья, что ж теперь будет? Может, в милицию позвонить?

— Нет, мы сами! — заявил Валерка. — Мы сами все сделаем.

— Что? — потрясенно подняла на него глаза Наташа.

— Мы вернем твою картину!

— А ты часом с глузду не съехал? — поинтересовалась Алка. — Как это ты вернешь картину?

— Как, я еще не знаю, но землю с небом сведу! Мы же знаем, кто ее украл. И наше преимущество в том, что воры считают, будто мы — тупоголовые кретины, которые все принимают за чистую монету. На Петровку он поехал! Конфиденциальное расследование! Кому он врет? Я же не новичок в этом деле. А тем более Алла догадалась взять вторую трубку. И он никуда не звонил! А как все удобно! Наташа пойдет в больницу, а в это время он приведет сюда своего конфиденциального сыщика! Да он полный идиот, этот Филиппок! Болван! Все так топорно придумал. И француз этот такой же французский, как я! Филиппок его еще на лестнице предупредил, чтобы тот ни слова по-русски… — в страшном возбуждении говорил Валерка.

— Но как же он?.. Ведь когда приедет Наткин папа…

— К тому времени мы должны вернуть картину!

— Если ее не увезут за границу! — заметила Алка.

— Да! Вот это самое страшное, но… Вывезти картину не так уж просто, а если… Слушайте! А что, если… Что, если нам позвонить в таможню?

— Зачем?

— Предупредить! Сказать, что похищена картина Сислея и чтобы они…

— Валер, ты что? — перебила его Степанида. — Если бы мы были уверены, что они полетят на самолете! А если они на поезде поедут? Да неизвестно еще, в какую страну. Думаешь, по анонимному звонку вся таможня страны на уши встанет?

— Да, Степка, ты права… Просто я привык, что все летают из Шереметьева. Что же делать? Как им помешать?

— Я вот что думаю, — осторожно начала Степанида, — если они и вправду заодно с тем бандюгой, то побоятся сразу за границу тикать… На них же подумают в первую очередь… Им, наоборот, надо туточки быть…

— Филиппку — да, а француз запросто может ехать… А давайте вот что сделаем, позвоним на Петровку и попросим соединить нас с майором Витковским! — сказала Наташа.

— Зачем? Ясно же, что такого майора нет! Он же никуда не звонил! — напомнила Алка.

— Я знаю! Но просто убедимся…

— А по-моему, надо все-таки заявить в милицию, — сказала Степанида. — И объяснить им, что твоя мама больна, ее нельзя волновать, а мы дадим все показания, какие нужно, и они быстренько найдут бандита!

— Не найдут! — покачал головой Валерка.

— Почему это?

— Потому что эти типы наверняка такой вариант тоже предусмотрели. Ну, в крайнем случае сделают у них обыск. Можешь быть уверена, что ничегошеньки там не найдут и вынуждены будут извиниться перед добропорядочными гражданами.

— Но они помешают им вывезти картину из страны! — воскликнула Алка.

— А почему ты так уверена, что они собираются вообще ее вывозить? — резонно поинтересовался Валерка.

— Как почему? А француз?

— Я же тебе говорю, что он такой же француз, как и я. Да, он хорошо говорит по-французски, но это же еще ничего не значит. Его просто использовали как предлог, чтобы попасть в квартиру. Ну еще бы, человек приехал из Франции, жаждет увидеть неизвестное полотно Сислея, как же ему его не показать? Ведь одного Филиппка ты бы не пустила?

— Ну, я не знаю…

— У него просто не нашлось бы достаточно убедительного повода! А так все прекрасно. И вполне возможно, что на картину позарился какой-нибудь здешний коллекционер, обещал за нее бешеные бабки и все такое… Во всяком случае, сейчас они побоятся ее вывозить из страны, я просто уверен.

— С чего ты так уверен? — хмыкнула Алка.

— А какая у них гарантия, что мы все-таки в милицию не заявим, а? Никакой! А милиция первым делом попытается перекрыть им возможность вывоза. Нет, они, по логике, должны спрятать ее где-то тут, надежно спрятать, чтоб она, как говорится, остыла! А уж потом, если понадобится, они ее вывезут.

— А если по дипломатическим каналам? — испуганно спросила Наташа. — Они же могут передать ее какому-нибудь дипломату, их ведь не досматривают на таможне, или они могут вовсе дипломатической почтой ее отправить?

— Ну, в таком случае и милиция не поможет! Но это вряд ли… О пропаже картины такого уровня можно уведомить Интерпол, и где бы она ни всплыла… А вообще, что это вы о самом плохом думаете? Надо верить, что мы найдем картину! Обязательно найдем! Я, например, верю! Ладно, хватит болтать, Наташе пора в больницу! Я ее провожу, а у вас какие планы?