Анна Ольховская - Призрак из страшного сна Страница 11
- Категория: Детективы и Триллеры / Детектив
- Автор: Анна Ольховская
- Год выпуска: -
- ISBN: -
- Издательство: -
- Страниц: 35
- Добавлено: 2018-12-16 21:32:43
Анна Ольховская - Призрак из страшного сна краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Анна Ольховская - Призрак из страшного сна» бесплатно полную версию:Неспокойно в Империи «Мыльного короля» Венцеслава Кульчицкого: бывшая жена Магдалена с также бывшим сыном Гизмо объединились с врагами бизнесмена. Ему готовят такие неприятности, что приходится обороняться от недоброжелателей с помощью профессиональных экстрасенсов. Настоящий родной сын Венцеслава Павел, похищенный неизвестными, приходит в себя в больничной палате, больше всего похожей на подземный бункер, и понимает: он абсолютно ничего не помнит из прошлой жизни. Но новые знакомые, занимающие высокие властные посты, сообщают ему всю «правду» и предлагают, использовав уникальные паранормальные способности Павла… напасть на Венцеслава…
Анна Ольховская - Призрак из страшного сна читать онлайн бесплатно
– И пусть! – прохрипел папенька, с хаканьем опуская вожжи на покрытую алыми рубцами спину дочери. – Пусть скинет выродка своего! Не нужон он нам! Заявилась, паскуда!
– Батя! – рослый, не по годам плечистый Матвей перехватил вожжи на лету и выдернул их из отцовских рук. – Хватит!
– Что-о-о-о? – багровый, с растрепанной бородой, с налитыми кровью глазами, Петр Исидорович Лобов выглядел сейчас устрашающе – кто-то из детей тоненько заплакал на печи. – Ты как посмел, гаденыш! Ты – отцу перечить? Отцовской воле?!
– Батя, ты сам подумай, – Матвей упрямо набычился, пряча вожжи за спиной, – Александр Лазаревич сказал, что проведает Марфу, узнает, как у нее дела. А ты пообещал, что все будет хорошо, что вы с матушкой уже не злитесь на нее. Ну и вот, он приедет, а Марфа – без дитенка, да еще и избитая! Ты думаешь, Дворкин поверит, что она случайно скинула?
Отец угрюмо посмотрел на стонавшую дочь, от блузки которой остались лишь окровавленные лохмотья, затем тяжело вздохнул и кивнул:
– Ладно, живи пока. Скажи брату спасибо. И барскому псу! Погодь… – старший Лобов нахмурился и, присев перед дочерью на корточки, развернул ее лицом к себе, заставив девушку вскрикнуть от боли. – А уж не от Дворкина ли ты нагуляла дитенка?! Чегой-то он тебя самолично на машине привез, а? Да еще и сказал, что заедет?
– Не нагуливала я! – выкрикнула сквозь слезы Марфа, все еще закрывая живот руками. – Меня изнасиловал гад один! А Александр Лазаревич случайно в городе встретил! Я не собиралась к вам, я знала, что так будет! Но Дворкин мне сказал, что вы скучаете, что мама плачет, и я согласилась вернуться!
– Согласи-и-илась! – презрительно усмехнулся отец, выпрямляясь. – Это, значицца, барский пес тебя еще и уговаривал к отцу с матерью вернуться? Да ты должна была не на машине барыней приехать, а от околицы на коленях ползти, прощение вымаливая! Куда вот теперь тебя такую девать? Кому ты нужна, порченая и брюхатая? И не бреши, что тебя ссильничали, сама небось под кобеля легла, за тем и сбежала в город от сватов! А Агафон, промежду прочим, другую невесту себе быстренько нашел, Нюрку Селивановскую! И Нюрка тоже на сносях, тока ее уважают все, одета хорошо, на мужа не нарадуется! И родителям от такого зятя помощь и радость! А ты… у-у-у, шалава!
Отец презрительно сплюнул и вышел из дома, громко хлопнув дверью.
И только тогда мать, охая и причитая, бросилась к Марфе, помогла ей подняться и вместе с Матвеем, поддерживая Марфу под руки, отвела дочь в маленькую комнатушку, которую когда-то Марфа делила с бабушкой, а после смерти Клавдии Григорьевны жила там одна.
С неделю потом девушка не выходила из дома – «учение» отца залечивала, да и страшно ей было выйти.
Отец больше ее не трогал, он вообще перестал замечать дочь, словно ее и не было. Но Марфа особо не переживала – так даже лучше.
А потом она все же решилась выйти из дома…
И опять должна была сломаться – только ленивый не тыкал в нее пальцем и не глумился. А ребятишки при молчаливом согласии старших начали кидать в «блудницу» камнями. Сначала – нерешительно, не прицельно, мало ли, вдруг их заругают? У них в деревне к бабам на сносях всегда бережно относились.
Но не к этой. Эту можно было обижать. И швырять камнями уже прицельно, норовя попасть в голову – все равно она ничего не скажет, будет только свое пузо прикрывать и упрямо губы сжимать.
А мы – по губам камнями, по лбу, по щеке!
Именно такую расправу и застал Дворкин, проезжая через деревню.
Он, если честно, забыл о Марфе и о своем обещании ее навестить – хлопот в связи с приближавшимися родами хозяйки в замке значительно прибавилось. И теперь, увидев все происходящее, он разозлился всерьез. И на себя, и на дубоголовых кретинов из деревни, позволявших своим отпрыскам такое, и на самих мелких пакостников – тоже мне, истинно верующие!
Досталось и мелким – Дворкин успел ухватить парочку самых активных, увлекшихся киданием камней и не заметивших появления барского охранника, и хорошенько оттаскать их за уши. Да так, что уши их превратились в алые распухшие вареники.
Затем свирепо гонявший желваки по скулам секьюрити усадил Марфу в машину, вытащил из бардачка пачку бумажных платков, протянул их девушке и тихо сказал:
– На, кровь вытри. И – прости меня.
– За что? – искренне удивилась Марфа.
– За то, что бросил тебя в беде. Не навестил, как обещал. Не проверил… Но я не думал, что все так будет, ведь двадцать первый век на дворе!
– Только не в этой деревне, – криво усмехнулась девушка, промокая рассеченную губу.
Дворкин что-то сдавленно прошипел сквозь зубы, тронул джип с места и помчался по улице, распугивая кур и гусей, к дому Лобовых.
Когда он остановил машину у калитки, Марфа потянулась было открыть дверь, чтобы выйти, но была остановлена коротким:
– Сиди!
– Как это? Вы же меня домой привезли!
– Домой ты больше не пойдешь.
– А куда же мне еще идти?
– В дом хозяев тебя отвезу. Хозяйка рожать тоже скоро будет, ей нянька и кормилица для ребенка нужна. Пойдешь? Жить там будешь, комнату тебе выделят.
– Правда?! – Марфа почувствовала, как в груди ее мелко-мелко затрепыхалось сердце, стало трудно дышать, а слезы облегчения уже нетерпеливо переливаются через уголки глаз. Она радостно потянулась навстречу надежде.
Давно уже запрятанной в самый дальний уголок души – за ненадобностью.
– Правда, правда, – пробормотал Дворкин, мимолетно взглянув на разбитое лицо девушки, в глазах которой было столько пугливой радости, что в горле у этого битого жизнью, холодного, циничного и рассудительного мужчины что-то сдавило.
Очень болезненно и непривычно.
А Александр Лазаревич не любил ничего непривычного. Особенно когда это касалось чувств и эмоций. К своим тридцати пяти годам он давно избавился – как он думал – от такой ерунды.
И вот сидит у него в машине деревенская девчонка… Хотя нет, не девчонка уже – даже сквозь синяки и кровоподтеки заметна округлая женственность тела, синева глаз, спелое пшеничное золото волос…
Дворкин скрипнул зубами, встряхнул головой, как лошадь, отгоняющая назойливую муху, и выскочил из машины, бросив короткое:
– Жди меня здесь!
А потом пнул ногой калитку, искренне надеясь, что Петр Лобов будет дома.
Он и был – сидел на лавке и чинил упряжь. И совершенно ошалел, когда дверь распахнулась, с силой ударившись о стену, и в горницу влетел злой как черт барский пес.
Лысый, страшный, в своих черных очках.
Он подлетел к Петру, легко, несмотря на немалый рост и вес Лобова, сдернул того с лавки, ухватив за рубаху на груди, и прошипел, приблизив свои черные стекляшки почти вплотную к лицу мужика:
– Ты мне что обещал, убогий?!
– Это вы про что, барин?
– Ты мне тут дурака не включай! Вы что с девчонкой творите, а?
– А чего, я ничего! – пожал плечами Лобов. – Я ее не трогаю.
– Зато позволяешь деревне ее трогать! Всякой мелкоте пузатой камнями в нее швырять! Эта же твоя родная дочь! И носит твоего внука или внучку!
– Ублюдка она носит, а не внука, – угрюмо проворчал Петр. – Мне по деревне пройти стыдно, все пальцами показывают!
– Ах тебе стыдно? – недобро усмехнулся Дворкин. – Так сейчас еще стыднее будет!
И он поволок Петра во двор.
Где и отметелил его теми же вожжами, которыми Петр недавно порол дочь.
На диковинное зрелище сбежались посмотреть односельчане. На пороге охала и причитала жена. В окно со странным выражением лица – если честно, больше всего похожим на одобрение – за происходящим наблюдал Матвей. За его плечами суетились младшие.
Марфа не смотрела. Она зажмурилась, вжалась спиной в сиденье и хотела только одного – пусть все кончится побыстрее и ее отвезут в замок. В новую жизнь.
Наконец Дворкин выдохся, швырнул вожжи на спину распростертого на земле Петра и, тяжело дыша, повернулся к собравшимся:
– А, прибежали! Так вот, холопы, зарубите на своих носах: Марфа Лобова отныне – кормилица и нянька наследника! Любой, кто хотя бы косо на нее посмотрит – не говоря уже о том, чтобы камень бросить или ударить, – будет наказан так же, как только что я наказал Петра Лобова, ослушавшегося моего приказа! Всем понятно?
– Да, понятно, чего же не понять, конечно! – разноголосо и подобострастно откликнулась толпа.
И для Марфы наконец началась новая, почти сказочная жизнь.
Глава 12
И разве могла она отплатить черной неблагодарностью за эту жизнь? За чистенькую светлую комнату в замке? Да еще и со своей ванной комнатой!
За покой и уют? За хорошее к ней отношение со стороны Кульчицких? Да, холодновато-безразличное, да, ее осматривали, как дойную корову, прежде чем взять на место кормилицы и няньки. И в город, в какой-то дорогущий медицинский центр, ее тот же Дворкин отвез, и там ее прогнали по всем врачам, и анализы взяли, и всякие там УЗИ сделали. И сказали, кстати, что у нее будет мальчик.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.