Антон Леонтьев - Дворец, где разбиваются сердца Страница 11

– Без сестры Урсулы, которая заведует хозяйством в монастыре, мы бы давно потерпели крах, – сказал падре Теренсио. – И как это у вас только получается, сестра, одновременно проводить экскурсии, следить за приготовлением обеда, заглянуть в прачечную, надзирать за огородом, позаботиться о кроликах и... И уж не знаю, что еще!

Сестра Урсула рассмеялась, лучистые морщинки появились у нее в уголках глаз.

– Святой отец, вы мне льстите, а лесть, как вы знаете, есть оружие нечистого! На все у нас Божий промысел. Я делаю то, что в моих силах!

Они оказались в монастырских стенах, поднялись на второй этаж, прошли в отдаленное крыло, где жили монахини. Николетта подумала, что обстановка и антураж келий больше походят на тюремные камеры. Кордеро знала – после обнаружения тел монахинь кельи уже обыскали, однако ничего не нашли. Впрочем, и в фонтане тоже ничего не нашли, а Эльке выудила оттуда запонку.

Нико осмотрела немногочисленный скарб сестры Пилар и сестры Фернанды. Несколько пар заштопанного чистого белья, непременная Библия. У сестры Фернанды имелось еще несколько книг. Все на философские темы. Странно, а что делает среди них справочник-каталог по церковным раритетам? Он был явным диссонансом в по-спартански обставленной келье пожилой монахини.

Кордеро открыла справочник, тот развернулся посередине, видимо, эту страницу часто смотрели, книга даже выгнулась. Ого, изображение той самой дароносицы, которая была похищена в ночь убийства сестры Фернанды. И на ней стоит крестик.

Николетта пролистала каталог, обратив внимание, что он – не из монастырской библиотеки, которой заведовала сестра Фернанда, а из городской библиотеки Санта-Клариты. Очень занимательно, необходимо сейчас же навести справки, чем еще интересовалась убитая монахиня.

Она обнаружила еще три фотографии, которые были помечены крестиками. Распятие, чаша и ларец. Добрая сестра Урсула, слава богу, удалилась, сказав, что ей надо спуститься в подвал и проверить, как идет починка канализационных труб, поэтому Николетта могла и не спешить.

Вслушиваясь в отдаленный шум, Кордеро опустилась на застеленную белой простыней кровать. Странно, ощущение такое, как будто хозяйка сейчас войдет. А на самом деле сестра Фернанда мертва, кто-то придушил ее обрезком бельевой веревки.

Николетта попыталась найти то, что объединяет все эти четыре предмета. Дароносица сделана из золота, украшена разнообразными драгоценными камнями и до недавнего времени находилась в капелле монастыря. Распятие изготовлено из серебра, слоновой кости и оникса, находится в частной коллекции, как гласит текст под фотографией. Чаша сработана из золота и серебра, украшена библейскими мотивами, в данный момент выставлена в экспозиции в столичном музее. И ларец: золото, платина, эбеновое и черное дерево, эмаль, лазурит и амазонит. В частном владении без фамилии хозяина.

И все же один общий момент был: все четыре предмета изготовлены в конце шестидесятых – начале семидесятых годов девятнадцатого века одним и тем же мастером. Тем самым, который покоится под пирамидой на монастырском кладбище, – Альваро Мендозой.

Что же получается, думала Николетта, кто-то охотится за предметами, сделанными золотых дел мастером и изобретателем из Санта-Клариты? Зачем? Но есть же чокнутые коллекционеры, которые готовы выложить любые деньги за возможность обладания тем или иным шедевром. Ваяния Мендозы, безусловно, ценны, они сделаны из дорогих материалов, однако по большому счету это не такой уж раритет, кроме того, они не такие уж старые, им нет и полутораста лет, и изготовил их не всемирно знаменитый ювелир, а малоизвестный провинциальный чудак.

Николетта нашла в каталоге еще два предмета, вышедших из-под руки Альваро Мендозы. Канделябр и крест. Однако эти вещицы не были отмечены крестиком. Отмечены кем? Наверняка покойной сестрой Фернандой.

Для чего монахиня это сделала, пока было не ясно. И сообщить правду она не может, так как убита. Николетта снова вернулась к мысли, которая пришла к ней еще в капелле, когда она думала о том, как произошло убийство сестры Фернанды.

Ее задушили, использовав кусок бечевки. Получается, что тот, кто совершил убийство, должен был иметь доступ к монастырской прачечной. И главное – тот, кто убил сестру, уже ждал ее в капелле с орудием убийства. Если бы грабитель, застигнутый монахиней врасплох, попытался под действием эмоций избавиться от ненужной свидетельницы, то он использовал бы для этого первое попавшееся под руку средство – или то оружие, которое у него имелось. Он бы стукнул старушку по голове тем же самым ковчежцем, или булыжником, или еще чем-то. Но если он применил бечевку, которая была предварительно отрезана от мотка, хранящегося в монастыре, это свидетельствует об одном: убийство сестры Фернанды планировалось. Планировалось заранее и вне зависимости от кражи дароносицы.

Возможно, и дароносица была украдена для того, чтобы создать видимость убийства как следствия ограбления. Но надо учесть то, что, по всей видимости, этот же убийца лишил затем жизни еще двух человек, не заботясь уже о какой бы то ни было инсценировке (старика Хорхе Фабидо тоже ограбили, в его особняке в самом деле что-то целенаправленно искали, выпотрошив письменный стол и разметав все книги).

Николетта вдруг интуитивно почувствовала, что находится на верном пути. Значит, все убийства, которых на нынешний момент три, связаны каким-то образом с кражей дароносицы и личностью умершего сто тридцать с лишним лет назад Альваро Мендозы.

Сестра Фернанда была библиотекарем, а сестра Пилар – ее помощницей. Старик Хорхе Фабидо был местным историком и краеведом. Все это тоже как-то взаимосвязано. И упирается в того, кто велел похоронить себя под пирамидой на монастырском кладбище.

Николетта прихватила каталог из кельи сестры Фернанды. Нужно проверить, не были ли украдены и другие вещи из отмеченных крестиком. Подоспела сестра Урсула, которая жаловалась на то, что рабочие в подвале никак не могут исправить неполадки. Маленькая монахиня засеменила к выходу. Кордеро по наитию спросила ее:

– Сестра Урсула, а что вы думаете об убийстве двух ваших монахинь?

Та, посмотрев на Нико, честно ответила:

– Боюсь, дочь моя, что это дело рук кого-то из монастырских. Кого-то из тех, кого я знаю и с кем встречаюсь каждый день.

Первый раз за этот день Николетта получила неожиданный и, что самое важное, весьма перспективный по своей сути ответ. Сестра Урсула, как поняла Николетта, была далеко неглупой женщиной, возможно, необразованной, однако наделенной природной смекалкой и живым воображением.

– И почему вы так думаете, сестра? – спросила Нико.

Та объяснила:

– Потому что больше это сделать некому, дочь моя. Монахини никому не мешали, раз их убили, то убийц следует искать среди их окружения. Скажу честно, я все же иногда смотрю детективные фильмы и читаю книжки. Сестра Фернанда и сестра Пилар не стали жертвами насилия, кроме того, подозрителен выбор: убиты две монахини, которые работали в библиотеке.

– Вы кого-то подозреваете? – задала вопрос Нико, но сестра Урсула только воздела к небу глаза и ответила:

– Бездумно высказанное обвинение есть грех. Я могу только рассказать вам, дочь моя, о том, кто был в друзьях у убиенных, а кто, напротив, относился к числу их врагов. Увы, даже в доме Христовом, коим является любой монастырь, неизбежно царят не только положительные, но и отрицательные эмоции.

– Выслушаю вас с удовольствием, сестра, – сказала Николетта Кордеро.

– Злословить вредно, но еще вреднее позволять проливать понапрасну кровь добрых христиан, – заметила нравоучительно малышка-монахиня. В ее словах было столько жара, что Николетта поняла: сестра Урсула истово верит в то, что говорит.

Сестра Урсула, забыв о насущных монастырских проблемах, произнесла:

– Покойная сестра Фернанда была несколько трудным в общении человеком. Высокомерной и себялюбивой, если честно сказать. Она происходила из древнего испанского рода и всегда ссылалась на это, как будто сие обстоятельство каким-то образом делало ее особым человеком. Я, например, крестьянских кровей, мне непонятны претензии сестры Фернанды. Она была на ножах с сестрой Софией, секретаршей матери-настоятельницы. Из-за чего конкретно – не знаю, однако они друг друга стоили: обе норовили сделать карьеру. Словно забыли, что монастырь – это не адвокатская контора! Фернанда разругалась незадолго до гибели с послушницей Витансьон, которая желает принять вскоре постриг. При этом Фернанда заявляла, что Витансьон недостойна этого! Почему она так взъелась на бедную девушку, ума не приложу!

Николетте стало понятно: сестра Фернанда не пользовалась любовью прочих монахинь. Может, ее все же убил кто-то из монастыря?

Урсула продолжала:

– Сестра Пилар находилась под влиянием сестры Фернанды, ее непосредственной начальницы. Сестру Пилар все уважали, но никто не любил. Она была тиха, занудна до ужаса и очень наблюдательна. Правда, прикладывалась излишне часто к бутылке с виноградным вином, но что поделать... Любила подслушивать чужие разговоры и собирала сплетни. Неблагородное занятие, скажу я вам! Зато если кто-то хотел узнать последние новости, как официальные, так и неофициальные, то всегда обращался к сестре Пилар. Мне кажется, ей нравилось коллекционировать всю эту словесную муть, а потом использовать против своих врагов или против врагов своей покровительницы и патронессы Фернанды.