Антон Леонтьев - Ключ к волшебной горе Страница 11

– Мы живем в двадцатом веке, веке прогресса и человеческих свобод, – назидательно проговорила Полина и все же немного испугалась, заметив, как к ней направляется статный пожилой военный, облаченный в мундир с массой орденов и темно-синей муаровой лентой.

Старик с военной выправкой и роскошными усами представился:

– Добрый день, сударыня! Меня зовут Петр Любомирович, я – великий князь и дядя короля Павла. Скажу вам откровенно, я в восхищении от того, как вы поставили на место эту беспардонную особу. Я имею в виду жену моего несчастного и слабовольного племянника Павла!

Платоша ожидал всего, чего угодно, но только не таких слов. Великий князь Петр поцеловал руку Полине, а затем продолжил:

– Скажу вам честно, я поражен подобной смелостью. Милица – психопатичная особа, которая уверена, что никто не смеет ей перечить и не подчиняться ее приказаниям. Я, генерал-фельдмаршал и начальник военного штаба страны, много раз получал от нее приказания по поводу того, как мне вести маневры или реорганизовать армию.

Платоша что-то промямлил, однако на его мычание никто не обратил внимания. Великий князь Петр заметил с грустной улыбкой:

– Однако, сударыня, я вынужден передать вам приказ моего племянника-короля: вы должны немедленно предстать перед их величествами. Милица велела арестовать вас за оскорбление королевского сана, но мой несчастный племянник не хочет проблем с таким могучим союзником, как Россия. Не бойтесь Милицу, если она почувствует, что вы не испытываете перед ней страха, то ее запал пройдет. Прошу вас, сударыня!

Крещинский, бледный как полотно, прошептал слабым голосом:

– Что будет, что будет! Поймите, Полин, это все ваша выходка! Нас велели арестовать! Ах, принесите извинения королеве, и дело с концом!

– Платон, как же вы занудны, – произнесла Полина и направилась за великим князем Петром к балдахину, под которым скучал король Павел и бесилась королева Милица. Девушка заметила, что всеобщее внимание уделено только одной персоне – ей самой. Гости перешептывались, наверное, передавая друг другу самые последние сплетни и рассказывая о небывалом инциденте.

XVII

Полина подошла к их королевским величествам. Павел, подняв на нее удивительно красивые карие глаза, произнес на великолепном русском:

– Сударыня, я рад приветствовать вас на этом приеме. Вы ведь из Санкт-Петербурга?

– Вы совершенно правы, ваше величество, – ответила Полина. – Мое семейство находится здесь на отдыхе...

– Ах, – со вздохом заметил король. – Отдыхают все, кроме меня! Варжовцы – это адриатическая Ривьера. Надеюсь, что лет через десять этот городок станет столь же известен и популярен и будет приносить в казну такой же доход, что и французский курорт. Кстати, ведь ваша фамилия Новицких? Я знал вашего деда, он был товарищем министра юстиции при Александре Освободителе. Я ведь воспитывался в России. Как же давно это было...

Мужа прервала королева Милица. С грубым немецким акцентом она заскрежетала по-французски:

– Мадмуазель, видимо, вас не учили придворному этикету? Или вы не знаете, что при появлении царственных особ все обязаны выказать им свое верноподданническое уважение?

– Ваше величество, – ответила Полина. – Если не ошибаюсь, Герцословакия – это свободная страна? Если так, то каждый имеет право делать то, что пожелает, лишь бы это не противоречило закону. Мои родители воспитали меня в уважении к монархическому строю, однако это не значит, что я буду склонять голову перед царственными особами!

Милица задохнулась от такой тирады, ее щеки сделались сизыми, она надменно произнесла:

– С таким дурным воспитанием, моя дорогая, вас нельзя пускать дальше свинарника. Вам не место во дворце!

Король Павел со слабой улыбкой прервал супругу:

– Сударыня, мне импонирует ваша смелость. Однако, надеюсь, вы не придерживаетесь нигилистических или революционных взглядов? Потому что в Герцословакии есть личности, которые уверены, что я – тиран и избавиться от меня можно только одним способом – при помощи насилия!

Полина ничего не успела ответить, так как раздался громкий выстрел. Сначала девушка не поняла, в чем дело – почему выстрелили в бальном зале в разгар приема в честь королевской четы. Или произошел несчастный случай?

Судя по крикам, воплям и всеобщей панике, это не был несчастный случай. Полина обернулась и увидела ужасную картину – великий князь Петр, тот самый статный седой старик, который беседовал с ней несколько минут назад, крепко держит за шиворот худосочного молодого человека: в руке тот сжимает дымящийся пистолет. Террорист, нелепо выглядевший в слишком большом фраке, кричал что-то на герцословацком языке. Полина уловила нечто похожее на русское:

– Смерть тирану! Да здравствует мировая революция!

К молодому человеку подбежали королевские адъютанты, скрутили его и поволокли прочь.

– Пьера хотели убить! – прошептала Милица, закатывая глаза. – Какой ужас! Вот к чему приводит неуважение к существующим порядкам! А все начинается очень просто – кто-то не хочет приседать в реверансе перед королем и королевой!

Великий князь Петр, держа левую руку на весу, подошел к Павлу и Милице.

– Дядя Пьер, что случилось? – произнес Павел. – Вас хотели убить?

– По всей видимости, именно так, – ответствовал Петр. – Но эти революционеры ни на что не способны. Они – не более чем сборище глупых прыщавых юнцов, которые одурманены сладкими идеями всеобщего братства и равноправия. Этот кричал что-то о том, что я виноват в смертях солдат! Я – глава герцословацкой армии и не нуждаюсь в том, чтобы какой-то идиот указывал мне, как я должен защищать страну!

Полина заметила, что сквозь темно-синее сукно мундира просачивается кровь. Великий князь Петр сказал:

– Он даже держать пистолет не умеет! Хотел бы убить, так стрелял бы в грудь! Этого мальчишку надо как следует выдрать на конюшне, затем посадить месяца на два на хлеб и воду, а потом передать хорошим учителям, чтобы они выбили из его головы революционную дурь.

– Он будет казнен, – проговорил меланхолично Павел. – Он покушался на представителя королевской фамилии, на вас, дядя Пьер!

– О, Павел, – произнесла истерично Милица. – Ты видишь, как неблагодарен народ! Ты должен по примеру своих предков править безжалостно и беспощадно! Залить кровью всю страну, установить диктаторские законы, искоренить эту революционную ересь! И всех, я повторяю, всех, кто поддерживает этих мерзавцев, отправить на плаху! Кровь, всюду должна литься кровь! Только кровью и страхом можно править этой необузданной, дикой и неблагодарной страной! Они, эти анархисты, только того и ждут, чтобы совершить coup d’état![35]

При этом королева выразительно взглянула в сторону Полины. Наверное, ее королевское величество была не против претворить свои слова в жизнь и отправить на плаху первого смертника – саму Полину. Светское общество немного оправилось от испуга, снова заиграла музыка. Великий князь Петр отмахнулся от услуг подоспевшего лейб-медика:

– Это царапина! Пуля задела кожу, так что не стоит беспокоиться! Но, Поль, тебе необходимо усилить охрану дворца и собственной персоны! Я уверен, что рано или поздно ты и твоя семья попадете в прицел революционеров!

– О, я – монарх! Они никогда не посмеют поднять на меня руку, дядя! Ты едва не стал жертвой, потому что кое-кто затаил на тебя злость из-за военной реформы, которую ты проводишь.

XVIII

Полина заметила, как к королевской чете, отделившись от пестрой толпы гостей, приближается некто облаченный в черный фрак. Полина вдруг увидела того самого студента, с которым столкнулась когда-то на променаде и который проник в ее комнату, оставив морскую звезду и записку со словами «Я тебя люблю!». Сейчас же он выглядел как урожденный аристократ, его лицо было слишком бледным, а глаза горели сумасшедшим огнем.

Все, что произошло далее, заняло не более пяти секунд. Молодой человек, оказавшись около королевской четы, выпрямил руку, которую держал за пазухой, – в его ладони сверкнул револьвер. Королева Милица сначала уставилась на покушавшегося, затем дико завопила, падая на колени. Король Павел изумленно воззрился на молодого человека. Великий князь Петр заслонил собой наследника престола Кароля.

Прогремел выстрел, затем еще один. Раздался крик, и Полина увидела, как мундир короля Павла окрасился кровью. Молодой человек направил пистолет на гостей, те в ужасе расступились, убийца медленно прошествовал к окну, затем, проломив стекло и раму, выскочил в сад отеля «Palais de la Mer».

Террорист действовал четко и без спешки. Никто не ожидал, что после неудавшегося покушения на великого князя Петра практически сразу последует и другое покушение – на короля Герцословакии. Адъютантов в зале не было, они конвоировали первого анархиста.

– Павел, что они с тобой сделали! – Зал огласился криками королевы Милицы, которая на коленях подползла к мужу, съехавшему из кресла на пол. – Они убили тебя, о мой бедный Павел!