Татьяна Батенёва - У ангелов нелетная погода Страница 11

Тищенко помолчал, задумчиво пожевал веточку укропа.

– Та не. – Он убежденно покачал головой. – Навряд ли! Зачем рисковать, когда их тута можно сотнями вербовать и уже готовых по-тихому перевозить? Наши бы не стали вязаться. А турки? Турки тоже навряд. У них хоть проституция разрешена, но поставками не займаются, законы грубые, за похищение женщины можно десятку строгого схлопотать. А тут же еще международный скандал может выйти… Не, навряд!

– А арабы, например? – Скворцов пригнулся поближе к парню. – Могут блондинистых девчонок в Турции вербовать?

– Ну шо, из-за одной девчонки так рисковать? – Тищенко поднял бровки домиком. – Отсюдова они могут вагон запросить и получить. Хошь беленьких, хошь синеньких в крапинку – любых.

– Н-да, загвоздка! – Семейный поскреб в затылке. – Ладно, Тищ, иди себе. Спасибо, как говорится, но гляди не зарывайся, я за тобой присматриваю, так и знай.

– А то ж! – Тищенко встал, почти что поклонился. – Мы же все понимаем, ученые! Спасибо и вам, Петр Иваныч, вы, если что, звоните!

– Что – если что? – грозно осведомился Семейный. – Ты это про что?

– Ну, так, вообще, может, вот информацию треба или так… – Тищенко явно запутался, что хотел предложить грозному оперу.

– Ну, давай, веди себя! – Семейный сдвинул брови. – Бывай!

– И вы, Петр Иваныч, бывайте здоровеньки! – И, вертя на пальце брелок с ключами от машины, Тищенко от греха подальше быстро пошел на выход.

Семейный развел руками и издал губами звук, который можно было перевести как «ну вот, говорил тебе, что ничего не выйдет!». Скворцов покивал тоже молча – полезной информации было ноль, если не считать, что вряд ли на Ларисину дочку польстились торговцы «живым товаром». Но тогда вообще непонятно, кому и зачем она понадобилась…

18 августа 2008 года, понедельник, день

Нателла дописывала материал в номер, когда в комнату, которую она делила со Скворцовым, кто-то вошел.

– Да сейчас, сейчас, еще абзац остался! – Нателка досадливо махнула в сторону двери. – Задолбали со своим дедлайном, я же сказала, в три сдам.

– Задолбали, говоришь? – Теплые ладони обхватили ее голову с двух сторон. – Незаменимая ты наша!

Нателла обернулась. За спиной стояла Машка Зотова[1] собственной персоной. Машка как Машка – джинсы, курточка, короткая стрижка, задорно вздернутая верхняя губа. Только пахло от нее как-то… «загранично».

– Ты откуда, иностранка залетная? – Нателка вскочила, обняла подругу. Два года назад Машка неожиданно для всех вышла замуж за своего немца и уехала в Германию. С немцем она познакомилась в командировке на Курилы, потом был долгий и тревожный роман: то он приезжал в Москву, то Машка летала во Франкфурт. У Андреаса тяжело болел сын, потом мальчик умер, потом долго тянулся по-немецки обстоятельный развод… И наконец Маша и Андреас обрели друг друга. – Как там Андрюха, фрау Берг?

– Сама ты фрау, я – комрад, ты же знаешь! – Машка счастливо засмеялась. – Андреаса присылают работать в московский корпункт «Фото ревю», а я и рада! Он пока собирается, формальности улаживает, а я уже тут. Языка-то толком не знаю, надоело без постоянной работы, ужас! Ну, как вы тут, как Лариска, как Анечка?

– А-а, да ты же ничего не знаешь! – Нателла устало уронила руки. – Горе у нас. Анька пропала.

– Где пропала, куда пропала? – Глаза Маши округлились от страха. – Ты что такое несешь, подруга?

Нателла с пятого на десятое рассказала все, что смогла. Маша мрачно сидела, уставясь в пол. Веселого настроения как не бывало.

– Так что тут сидеть? – Она подняла глаза на Нателлу. – Надо же к ней лететь. Она ж там с ума сойдет – одна, без помощи, без поддержки. Ты-то чего не позвонила, я бы еще вчера прилетела.

– Ну как лететь? – Нателла жалобно развела руками. – Отпуск я уже отгуляла, в командировку не пошлют. А потом, деньги проматывать? Я ей собираюсь послать сколько наскребу – ей же там деньги сейчас нужнее.

– А Илья что, тоже не может полететь? – Маша требовательно уставилась на подругу.

– Так Илья… – Нателла покачала головой. – Ты что, не знаешь? Лариска же его отшила. Совсем. Вот такая ерунда. Анька так его и не приняла, так она же мамаша сумасшедшая – ради дочки мужика направила…

– Ну ладно, с Ильей я сама поговорю, тут рассусоливать нечего. – Маша хлопнула по коленке. – Пойдем кофейку выпьем, все обмозгуем.

– Алло, Илья? – Голос Маши слегка дрогнул, она все-таки испытывала немотивированную робость перед бойфрендом подруги, самой себе непонятную. – Это Мария, подруга Ларисы…

– Добрый день, слушаю. – Илья, как всегда, суховат, деловит и вообще «денди лондонский», как Маша называла его про себя, а иногда и Ларисе: «Как там твой денди лондонский?» Лариска улыбалась – ей как раз нравились в Илье и его элегантность, и сдержанность во внешнем проявлении чувств.

– Вы, конечно, в курсе, что произошло… – Маша и сама теперь не знала, как построить разговор с Вагнером. Его сухость всегда немного сбивала с толку. – С Аней, я имею в виду…

– Да, в курсе. – Он не скрывал нетерпения, весь из себя деловой и занятой.

Машка разозлилась.

– Я хотела спросить, не удалось ли вам что-нибудь узнать? – Свободной рукой она дотянулась до чашки с кофе, отпила глоток. И сразу успокоилась – подумаешь, большой начальник, глава адвокатской конторы. Мы тоже не лыком шиты!

– К сожалению, пока ничего утешительного. – Он явно не собирался перед ней отчитываться, но и Маша не собиралась так сразу сдаваться.

– А вы обращались в МИД? Может, там сумеют как-то надавить на турок, чтобы не замяли это дело, чтобы искали поактивнее?

– Обращался, пока никакой новой информации нет.

– Ну, может, у вас есть идеи, что еще можно предпринять? Коллега наш разговаривал с сутенерами, которые специализируются по поставкам девушек за рубеж… Ну, вы понимаете… – Маша слегка смутилась – тема совершенно не вязалась с «денди». – Так вот, ему сказали, что похищение в этих целях маловероятно. Тогда зачем и кому девочка понадобилась?

– Пока ничего не могу добавить, к сожалению. – Он явно закруглял разговор.

– Вы знаете, я собираюсь полететь туда, к Ларисе, – решившись, сказала Маша. – Ей сейчас так плохо, а она совсем одна. Как вы думаете?

– Думаю, что это ни к чему. – В его голосе вдруг послышались усталые, совсем человеческие ноты. – Вы там вряд ли чем ей поможете, к тому же срок путевки скоро закончится, ей придется возвращаться.

– Как возвращаться? – оторопела Маша. – А если Аню к тому времени не найдут? Что же, она одна улетит?

– А что вы предлагаете? Ей, конечно, можно остаться – визу турки дают, кажется, на три месяца… Но имеет ли смысл?

– Конечно, имеет! – возмутилась Маша. – А как вы себе представляете? Она спокойно вернется домой без ребенка? Нет, она должна там остаться, пока не найдет Аню! Только вот деньгами надо будет помочь, у нее же там денег в обрез, – решительно договорила она.

– Ну хорошо, если соберетесь, я готов помочь, – как-то неуверенно произнес Илья. – Давайте встретимся, переговорим. Вам когда удобно?

– Да хоть когда! Скажите, куда и во сколько подъехать? – Маша поняла, что смогла пробить блестящую оболочку «денди».

– Давайте в восемнадцать тридцать в «Донне Кларе», знаете, на Малой Бронной?

– Знаю, конечно! – обрадовалась Маша, в этом кафе прежде они часто встречались с Ларисой и Нателлой – всем троим было недалеко от работы, и место вполне уютное.

– Только извините заранее: если опоздаю, то исключительно из-за пробок, – предупредил пунктуальный, как электронные часы, Вагнер.

– Да чего там, подожду, – великодушно разрешила Маша. Главное, они встретятся и, может, вместе придумают что-нибудь. Что-то, что поможет Ларисе и спасет Аньку.

18 августа 2008 года, понедельник, день

После разговора с Лощевским Лариса хотела было позвонить Илье, но боялась, что долгие телефонные переговоры могут съесть кучу денег. А ей теперь придется экономить – мало ли на что они могут понадобиться. Нателла позвонила сама.

– Почему твой сотовый не отвечает? Деньги кончились? – Подруга даже не поздоровалась. – Есть что от полиции?

– Сотовый украли… – обессиленно ответила Лариса. – От полиции пока ничего нет.

– Вот еще тоже! Ну, купи себе новый, что ли! А от консула тоже ничего?

– Тоже ничего.

– Так ты поезжай опять туда, в полицию, к консулу. – Чувствовалось, что Нателка сама готова сию минуту бежать куда-то, лететь, только бы не сидеть на месте в бездействии. – Их всех пихать надо в зад, чтобы шевелились!

– Поеду, – согласилась Лариса. – Сейчас соберусь и поеду. Жалко, у меня фотографии с собой нет. Они просили, но ты же знаешь, я не сентиментальна, не таскаю с собой Анины снимки.

– Ну ты даешь! – возмутилась Нателла. – Что сразу не сказала, я сегодня же вечером, как только буду дома, сразу тебе перешлю, хоть сто штук. Там в отеле Интернет-то есть где-нибудь?