Галина Романова - Рыжая-бесстыжая Страница 11

– О чем мечтаешь? – вклинился в рой ее романтических грез его вкрадчивый голос. – О том, как долг мне будешь возвращать?

– Ага, – попыталась она ответить ему взаимностью. – Да вот не знаю, где взять еще один труп, чтобы оттащить его тебе на квартиру…

– Идиотка… – печально констатировал он после недолгого молчания. – Я всегда это знал. Ладно, поехали…

Глава 8

Обратная дорога заняла у них чуть более двух часов, поэтому, вернувшись в город, они сразу попали в огромный поток автомобилей. Сотни машин изрыгали смрад, синеватым смогом повисший над городом. Невзирая на раннее утро, духотища стояла нещадная.

– Опять жара будет, – злясь непонятно на кого, пробормотал Антон, умело вклиниваясь между расхристанным «жигуленком» и надсадно гудевшим длинномером. – Что дальше-то будешь делать, а, училка?

– А что? – растерялась Настя. – Надо еще что – то делать?

– Вот народ, а!!! – мотнул он озадаченно головой. – Ты что же думаешь, что если труп Ваньки смогла сплавить, то все – проблемы кончились сами собой? Нет, милочка. Они, я думаю, только начинаются…

– Надо что-то делать… – Настя затеребила пуговицу на джинсах. – В милицию нельзя, арестуют сразу и разбираться не станут. Надо как-то самим…

– Не самим, а самой! – откорректировал ее ответ Антон и, заметив просвет справа, быстро юркнул в пустынный переулок. – Я умываю руки, дорогуша. Расхлебывай эту кашу сама.

– А как?

– Откуда же я знаю?! Кому-то понадобилось его тебе подбросить. Значит, этот некто имел определенную цель. Кому дорогу перешла в их нелегком бизнесе, а, куколка? Может, ученичкам травку потихоньку сбываешь? Или детской порнографией занимаешься? А может, сектантов вербуешь? Так ты признайся как на духу, полегче будет…

Ответить Насте было нечего. Решив поначалу, что с исчезновением трупа из ее квартиры сами собой исчезнут проблемы, возникшие с его появлением, она поняла, насколько сильно заблуждалась. Антон был прав на все сто, говоря, что настоящие проблемы еще впереди. Кто-то сильный и опасный дышит ей в затылок. Тот, кому доподлинно было известно о внезапно возникшем интересе Мельникова к ее скромной персоне. Тот, кто знал о столике на двоих. Тот, в конце концов, для кого не был секретом ее домашний адрес. И что самое главное – дверь… Только сейчас она вспомнила, что дверь была аккуратно заперта на оба замка: верхний и нижний, так, как это обычно делала она, уходя из дома.

– Что с тобой? – поинтересовался Антон, заметив, как она сильно побледнела.

– Дверь… – Настя с тоскливым предчувствием посмотрела на соседа. – Дверь была заперта на оба замка…

– А-а-а, – он с пониманием кивнул, – не волнуйся так сильно по этому поводу. В свите Ваньки такие спецы, что сейфы за пять минут вскрывают, а ты о двери лопочешь.

Разговор временно прервался, поскольку они подкатили к своему подъезду, и возобновился уже в лифте.

– Домой идти боюсь, – жалобно пискнула Настя и с робкой надеждой посмотрела на Антона. – Что делать-то?..

– Хм! – произнес он более чем возмущенно и, вывалившись из кабины лифта, повелительно подтолкнул ее к двери за номером семьдесят шесть. – Иди уж, ненавязчивая ты моя…

Послушно перешагнув порог его квартиры, Настя дождалась, пока хозяин закроет дверь, и лишь тогда пошла следом за ним в комнату. Увиденное ее потрясло. Это надо же какие хоромы скрывает за собой обшарпанная фанерная дверь! Черная кожаная мебель, белые стены, темные портьеры, великолепно вписывающиеся в интерьер гостиной. И всюду хром, черное стекло и гравюры.

– Ничего себе! – не без восхищения удивленно произнесла девушка. – Чем же ты промышляешь, если не секрет?

– Учительствую, как и ты, – спокойно отреагировал на ее вопрос Антон и, видя ее недоумение, пояснил: – В спортивной школе, тренер по тяжелой атлетике…

– А-а-а, понятно… – кивнула она, хотя понятно ей ничего не было. Пусть оклад у него был в две тысячи. Пусть за квалификацию и мастерство что-то там набегало. Но позволить себе такое мог учитель, труд которого оплачивался двумя тысячами долларов, а не рублей, а таких возможностей городские власти не имели. Во всяком случае, в их городе – точно.

– Проходи, коллега, – подтолкнул ее в спину Антон. – Там дальше спальная комната. Сюда налево – кухня, если захочешь перекусить. Если ванну принять – то это сюда…

Послушной овцой Настя проследовала за ним в ванную, ожидая увидеть такую же, как у нее, клеть размером два на полтора, но комната, на пороге которой они остановились, была раза в два больше. Стены под мрамор. Черный зеркальный потолок. Овальный мини-бассейн, назвать который ванной просто язык не поворачивался, и горы пушистых ярких полотенец и халатов.

– Слушай, да ты шикарно живешь! – вновь не удержалась она от возгласа. – Поделись секретом… коллега.

– Сумел отыскать золотую жилу, – ушел Антон от ответа и, обеспокоенно поглядев на часы, добавил: – Мне нужно сейчас в одно место слетать по-быстрому. Ты тут осваивайся, но хочу предупредить – не смей пустить здесь корни. Я – закоренелый холостяк, и уж если суждено будет когда-нибудь жениться, то не в пример тебе – не на первой встречной.

Попередушив разом все ее добрые чувства по отношению к себе, хозяин квартиры легонько щелкнул ее по носу и исчез в неизвестном направлении. Она, не торопясь, приняла ванну, со злорадной жадностью вылив в воду больше половины флакона какой-то французской пенки. Поблуждала по квартире, тщательно оглядывая каждый ее угол. И, усевшись на кухне на высокий крутящийся стул возле стойки, очевидно имитирующей стойку бара, принялась поглощать съестные запасы ехидного Атаманова.

Поживиться здесь было чем. Сплошь вакуумные упаковки с дорогой рыбной нарезкой, ранее ею никогда не пробованной. Две огромные емкости (консервными назвать литровые банки было затруднительно) черной и красной икры. Две коробки с пирожными и куча салатиков и соусов в красивых бутылочках и баночках.

Отыскав вмонтированный бар, Настя остановила свой выбор на безалкогольном пиве и, запивая яства горьковатым напитком, предалась размышлениям.

Подумать было над чем.

Зачем, к примеру, Антону бутафорская фанерная дверь, если из квартиры она поражала массивностью запоров и толщина ее явно указывала на то, что металл в ее начинке присутствует. Воров не хочет привлекать? Так они и так все отмычки поломают о хитроумные замки. Настена кое-что в этом смыслила, вдоволь наслушавшись в дни каникул от заумного дядюшки баек о замысловатости некоторых узлов и деталей в замках…

Гардероб премудрого соседа также поражал отсутствием элегантности и аккуратности. Стоптанные кроссовки, Насте даже показалось однажды, что под ними нет носков. Полуистлевшие джинсы, готовые вот-вот выпустить на волю коленные чашечки. Какие-то нелепые футболки, то с неимоверно растянувшейся горловиной, то с оторванными рукавами и махрящимся низом.

Спрашивается – почему и зачем? Зачем ходить последним оборванцем, имея столь явное финансовое благополучие? Почему не купить приличную машину, вместо того чтобы раскатывать по городу на проржавевшей «Мазде»? Или кожаная мебель за пять тысяч долларов съела весь золотой фонд?..

Ответ напрашивался сам собой – Антон Атаманов совсем не тот человек, которого усиленно из себя корчит. Ну не может человек с такими музыкальными пальцами, державший в дальнем углу своей спальни дорогущее фортепиано, быть тренером по тяжелой атлетике. Повидала их Настена на своем веку, учась в пединституте. Откляченные ягодицы, столбообразные шеи, не прижимающиеся к туловищу накачанные мускулатурой руки. А чего стоила их походка! Тяжелая поступь с какой-то матросской раскачкой. Одним словом, робот, а не человек. Атаманов же был совершенно другим. Нельзя было отрицать того, что тело его состояло сплошь из мышц, как и того, что силой он обладал недюжинной (Настена лишь удивленно охала, наблюдая, как Антон легко справляется с трупом Мельникова, а тот был настоящим верзилой). Но он не был ни тяжеловесным, ни неповоротливым, при всей своей силе Антон был гибким и даже грациозным. Подобной грацией обладали, наверное, непобедимые ниндзя, все сокрушающие на своем пути…

Чувствуя, что мысли ее вновь приняли непозволительное направление, увлекая ее все дальше в дебри кинематографических фантазий, Настена с силой грохнула о стойку пустую бутылку из-под пива и решительно произнесла:

– Он врет!

Вернувшись в комнату, она вооружилась простым карандашом и чистым листом бумаги, найденными в одном из отсеков корпусной дубовой мебели спальни, уселась на пол и принялась заносить строго по пунктам особо волнующие ее моменты. Имела она в своем арсенале подобную привычку: все разбить на пункты, затем озаглавить каждый, попытаться свести их воедино, чтобы получить общую картину, и затем не без удовлетворения сделать оценку всему изложенному. Правда, до сего времени она занималась этим в основном на литературном поприще, балуясь время от времени мелкими статейками в молодежные журналы да ведя кружок романистов-любителей при школе. Сейчас же ей приходилось анализировать отнюдь не выдуманный сюжет…