Екатерина Черкасова - Бедная богатая девочка Страница 11

На самом деле Николаевне просто не хотелось ни с кем делить лавры

главного свидетеля, обнаружившего труп. Но Симе это было на руку.

- Николаевна, чайком угостите? - напросилась она.

- А то нет! Вот только что пустой чай гонять, так на сладенькое

и тянет... Но, кроме старых сушек, ничего нет, - намекнула

хитрая старушка.

Сима намек поняла и за десять минут сгоняла в ближайшую булочную, где обнаружила достойный тортик.

Николаевна с довольным видом достала парадные чашки и накрыла

чай не на кухне, а в комнате, как для почетной гостьи. Она усадила Симу за стол под огромным допотопным низким абажуром с кистями и принялась разливать душистый чай с мелиссой - на собственном огороде вырастила, приговаривая, что молодежи нынче со стариками неинтересно, им все дискотеки да наркотики подавай, а у кого житейской мудрости учиться?

Сима согласно поддакивала, получая, как ни странно, удовольствие от беседы с общительной старушкой.

- А что это, Николаевна, вы про наркотики вспомнили?

- Да что же, полдома наркош, потом в подъезде шприцы валяются. Прошлым летом один такой из подъездного окна на одиннадцатом этаже вышел: видать, думал, что дверь. Уж мать-то убивалась, убивалась. А что убиваться, если с малолетства воспитывать надо было.

- Да уж... - вздохнула Сима. - А Олег наркотиками не баловался?

- Нет, - уверенно отрезала Николаевна. - Если что, я бы сразу заметила. У меня вообще глаз наметанный. Ты-то хоть и длинная, и в джинсах, а девка, я вижу, уважительная, пришла навестить старуху.

Сима пропустила замечание о "длинной" мимо ушей и продолжала слушать болтовню Николаевны.

- Правда, соврала ты мне, что из милиции, - неожиданно сказала бабка.

- Ну, не совсем, - покаялась Сима. - Я частный

детектив.

- Ух ты! - восхитилась Николаевна. - Как в кино?

- Как в кино, - подтвердила Сима.

- И пушка у тебя есть? - по-детски поинтересовалась старушка.

- Нет, пушки нету, - с сожалением призналась Серафима.

- Без пушки плохо, - резюмировала Николаевна. - А

что же ты расследуешь? Олега-то убили или сам помер?

- Не знаю пока. Но я к нему пришла по другому делу, разоткровенничалась Сима. - Олег работал водителем у богатого бизнесмена, а того

убили, во всем обвинили жену. Сказали, что она ему изменяла и

застрелила, когда он об этом узнал.

- Ух ты! - восхитилась Николаевна. - Как в сериале,

погодь, как он называется?.. - Она зашевелила губами, про себя

перечисляя названия известных ей мыльных опер. - Забыла, ну и

черт с ним. Так что, она с Олежкой ему изменяла?

- Не знаю, - призналась Сима. - Она говорит, что

нет.

- Ясное дело, что не признается, кто бы признался,

мудро заметила Николаевна.

Сима порылась в папке и достала фотографию Светланы, сделанную после задержания для личного дела.

- Не видели ее? - с надеждой спросила она.

- Ничего такая, только перепуганная. Нет, не видала ее здесь, - с сожалением констатировала глазастая старушка. - Может, и не врет. Я ведь всегда здесь, если не на огороде.

- А на огороде подолгу?

- Ну, может, несколько дней. Скучно мне там, компании нет. Николаевна встала, подошла к окну, отодвинула занавеску. - Гляди, до сих пор Олежкина машина стоит, он мне говорил, "Фольксваген" называется, что значит "народный автомобиль", во как! - блеснула эрудицией бабка. - Эх, жизнь, хозяин уж помер, а автомобиль под окнами ржавеет!

- А что, Николаевна, - подошла к ней Сима, - вы,

поди, все машины здесь знаете?

- А то! - Старушка принялась живо обсуждать, какая машина

кому принадлежит, более того, она даже знала, кто на чем и к кому

приехал в гости. - Вот только та, грязненькая, цвет и марку

не определю, не знаю чья.

Сима рассмеялась. Николаевна подозрительно посмотрела на нее:

- Твоя, что ли?

- Ага, моя, - веселилась Сима.

- Ну, значит, всех знаю, - успокоилась Николаевна.

- Кстати, а в тот день, девятнадцатого, чужой машины не было?

- спросила Сима.

- А как же, была. Ох же и большая, ох же и красивая! Вся серебром горела!

- А называется как, не знаете? - взмолилась Сима.

- Нет, - подумав, сказала Николаевна, - у нас на таких

не ездиют, у нас чего попроще, народные автомобили...

* * *

В офисе "Пуаро" Сима, не раздеваясь, стала смотреть пленку, благо что добром для просмотра было напичкано все их агентство. Снегирев пытался что-то у нее спросить, но Сима отмахнулась, молча плюхнулась в кресло и нажала "play". Заинтригованый Володя стоял у нее за спиной и тоже смотрел на экран.

Несколько секунд на экране шел снег, а затем они увидели, как стройная брюнетка нетерпеливо расстегивает кожаный жакет. Хлопин что-то насыпает в бокал, доливает шампанским, выпивает, предлагает девушке. Она отказывается, нетерпеливо расстегивает его рубашку, обрывая пуговицы,

смеется. Они падают на кровать, девушка поливает обнаженный

торс Хлопина шампанским, а затем слизывает его. Оба лихорадочно освобождаются от одежды, бросают ее в беспорядке на пол. Олег протягивает своей партнерше наручники и полоски материи, и девушка после секундного колебания приковывает его и завязывает ему глаза. Ее быстрые, но неточные движения выдают крайнее возбуждение. Затем в течение длительного, настолько длительного времени, что пришлось перемотать пленку вперед, они занимаются сексом. Но видно, что напряжение и возбуждение девушки только нарастает. Чтобы восстановить Олега, она опять смешивает какой-то порошок с шампанским и дает ему выпить. Он извивается, пытаясь освободиться, сжимает кулаки, вертит головой, но она неумолима.

- Ничего себе порнушка, - прокомментировал стоящий сзади Снегирев. По моим расчетам, она его насилует часа три!

- Ну уж и насилует! - буркнула Сима, не отрываясь от экрана. - Сам нарвался!

Затем с девушкой что-то случилось, она как будто пришла в себя. Она быстро оделась, с каким-то непонятным ужасом и потрясением осмотрелась по сторонам и исчезла. Хлопин что-то кричал и тщетно пытался освободиться. Внезапно погас свет, и было лишь смутно видно тело распростертого на кровати Олега. Темный силует неизвестного человека попал в поле съемки. Человек склонился над Хлопиным, было похоже, что он сделал ему инъекцию. Затем выпрямился и исчез. Где-то сбоку загорелся свет, Хлопин лежал неподвижно. Было непонятно, усыпили его или убили. Через какое-то время свет погас, камера продолжала снимать безжизненное тело Олега, пока не кончилась пленка.

- Ну и что за порнушку мы посмотрели? - поинтересовался Снегирев.

- Эта порнушка - убийство Хлопина, - патетически

произнесла Сима.

* * *

- Я нашла кассету с записью убийства Хлопина! - сообщила

она Кострову.

- Подожди, какую кассету, какого убийства? Я получил результаты

экспертизы, он умер от передозировки психоактивных веществ, действие

которых было усилено приемом огромного количества препаратов, усиливающих

потенцию и влечение. Похоже, он не справился с секс-марафоном, сердце

не выдержало. Острая сердечная недостаточность. Об убийстве нет

и речи.

- И все-таки это убийство! Он выпил огромное количество "шпанской мушки", да?

- Да, и "экстази".

- А потом девица, с которой он был и которая затрахала его едва

не до смерти и опоила этой самой "мушкой", ушла, бросила его

привязанным и беспомощным, но появился некто, сделавший инъекцию.

И больше Хлопин признаков жизни не подавал.

- Кто это был?

- Если бы я знала, - вздохнула Сима.

Было слишком темно. Но по силуэту точно мужчина.

- Завтра привезешь мне эту пленку. Кстати, как ты узнала о ее

существовании?

- Места знать надо. Камера была за зеркалом в потолке.

ГЛАВА 6

Итак, дочь. Странно, единственный ребенок, а живет отдельно. Кажется,

Светлана обмолвилась, что именно она сделала их совместную жизнь невыносимой. Интересно, чем же могла мешать двадцатилетняя девчонка? Примеряя на себя, Сима представила шумные студенческие сборища, пьяных юнцов, по ошибке вламывающихся то в родительскую спальню, то в отцовский кабинет, гремящую на весь дом музыку. Вероятно, единственное чадо ни в чем не знало отказа, поэтому отец, который в силу занятости плохо справлялся с воспитанием дочери, счел более легким пустить все на самотек и нашел самый простой выход - купил своей ненаглядной девочке отдельную квартирку.

Таким мыслям предавалась Сима, пытаясь найти место для парковки

на Новослободской улице, у Бутырского изолятора. Ей было неловко идти к Светлане после того, как она, воспользовавшись недозволенным приемом, "расколола" ее на признание. И до сих пор непонятно, истинное или ложное.

Сима прошла через толпу родственников, осаждавших справочное окошко, и направилась в следственный отдел.

Светлана выглядела чуть получше: видимо, она все же сумела адаптироваться к ужасающим условиям старой тюрьмы. Пытаясь смягчить свою