Дик Фрэнсис - Осколки Страница 11

Мне это показалось сомнительным.

— Дело наверняка покруче, — возразил я.

— Ну, может, на кассете сказано, как найти ожерелье.

— Остров сокровищ? — Я покачал головой. — Я знаю только об одном древнем ожерелье из золота и стекла, и оно хранится в музее. Ему нет цены. Вероятно, его сделали на Крите около трех с половиной тысяч лет тому назад. Оно называется «Восход солнца на Крите». Однажды я и вправду изготовил его реплику и как-то раз одолжил на время Мартину. Записал я и пленку с пояснениями к методике изготовления. Кассету с пленкой я тоже на время дал Мартину. Одному Господу ведомо, где она сейчас.

— А если имеется какая-то другая пленка? — спросил Уэрдингтон. — Роуз могла их перепутать.

Я подумал, что скорее уж это мы с Уэрдингтоном все перепутали.

Мы благополучно добрались до дома Бон-Бон. Мариголд вышла к нам из парадного.

— Бон-Бон я больше не нужна, — объявила она трагическим голосом. — Уэрдингтон, мы отправляемся кататься на лыжах.

— Э-э… когда? — невозмутимо осведомился водитель.

— Завтра. По дороге заглянем в Париж, мне нужно обновить гардероб.

Бон-Бон восприняла новость об отъезде матушки с плохо скрытым облегчением и спросила меня с надеждой, не закончилась ли «неприятная история с видеопленкой». Бон-Бон хотелось спокойной жизни, но я не знал, обретет ли она таковую.

Я спросил ее о Седобородом. По ее словам, она его не видела и о нем не слышала. Тогда я объяснил, о ком идет речь, и она позвонила Прайему Джоунзу. Тот все еще страшно переживал, что Ллойд Бакстер дал ему отставку, однако с искренним сожалением сказал, что ничем не может помочь.

Бон-Бон позвонила еще нескольким тренерам, но худых пожилых седобородых владельцев скаковых лошадей, похоже, не существовало в природе. Устав названивать, она уговорила мать, чтобы та позволила Уэрдингтону отвезти меня туда, куда я скажу. Я с благодарностью поцеловал ее и решил ехать прямиком домой и завалиться спать.

По дороге Уэрдингтон сказал, что любит кататься на лыжах, что не хочет оставлять меня один на один с Розой, и жизнерадостно пожелал удачи.

— С удовольствием бы тебя придушил, — сказал я.

Уэрдингтон весело захихикал, а я достал мобильник — позвонить Айришу и спросить, как дела в магазине. Но прежде чем я успел набрать номер, меня вызвала служба передачи сообщений, и я услышал голос юного Виктора У. В.: «Сообщите ваш электронный адрес на мой — [email protected]».

Ага, подумал я, Виктор что-то хочет мне сообщить. Сон подождет. Единственный мой компьютер с модемом находился в Бродвее. Уэрдингтон изменил маршрут, и мы наконец остановились перед парадной стеклянной дверью в мою галерею. Уэрдингтон настоял на том, чтобы войти со мной и проверить помещения на наличие черных масок и прочих вредителей. Ничего похожего мы не обнаружили, Роза не поджидала меня в засаде. Уэрдингтон наказал мне блюсти осторожность и с легким сердцем отбыл.

Не прошло и минуты, как мне стало его не хватать — моего защитного зонтика.

Я разбудил компьютер и отправил Виктору сообщение с указанием моего адреса. Он ответил сразу — значит, ждал у компьютера.

«Кто вы такой?»

«Друг Мартина Стьюкли», — набрал и отправил я.

«Ваше имя?» — запросил он, я назвался и спросил в свою очередь:

«Откуда ты знал Мартина?»

«Я знал его много лет, часто видел на бегах вместе с дедушкой».

«Зачем ты послал ему то письмо? Каким образом ты вообще узнал про видеопленку? Пожалуйста, скажи правду».

«Слышал, как тетя говорила о ней маме».

«Каким образом тетя узнала?»

«Тетя знает про все на свете».

Я начинал сомневаться в его здравом рассудке и припомнил его слова о том, что он играет в игру.

«Как зовут твою тетю?»

Я не ждал ничего особенного и уж подавно — ответа, от которого у меня перехватило дыхание.

«Роза. Фамилию она любит менять. Она сестра мамы. — После секундной паузы он сообщил: — Мне лучше отключиться. Она только что пришла!»

«Погоди. — Потрясенный откровением о Розе, я поспешно набил: — Ты не знаешь худого старика с седой бородой?»

Я уже примирился с тем, что ответа не будет, когда на дисплее возникло:

«Доктор Форс. Пока».

Глава пятая

К моей великой радости, Кэтрин Додд снова остановила свой мотоцикл у моей мастерской. Прежде чем войти, она сняла шлем. Для нас было вполне естественным поцеловаться, а для нее — остановиться перед парящими крыльями, для которых я только что закончил подсветку.

— Потрясающе, — искренне сказала она. — Слишком хороши для Бродвея.

— Лесть заведет тебя черт знает куда, — заверил я Кэтрин и повел ее в мастерскую, где было теплее всего.

Там я дал ей распечатку моего диалога с Виктором по электронной почте. Прочитав, она сказала:

— Прежде всего напомни, кто такой Виктор.

— Пятнадцатилетний внук Эдди Пейна. Эдди прислуживал Мартину Стьюкли на ипподроме. Он передал мне кассету с видеопленкой — ее украли из этого помещения. А вот письмо, которое Виктор послал Мартину.

Она прочитала и скептически подняла брови.

— Виктор говорил, что играет в игры, — признал я. — С ним произошло то, что когда-нибудь происходит с каждым: он услышал одно, а понял другое.

Я прервался, чтобы приготовить нам кофе, затем продолжил:

— Предположим, этот самый доктор Форс каким-то образом знакомится с Мартином. У доктора Форса есть сведения, которые он хочет сохранить в надежном месте. Он привозит их на бега в Челтнем и передает Мартину.

— Бред, — вздохнула Кэтрин. — Почему было не поместить их в банковский сейф?

— Нужно будет его спросить.

— Ты тоже несешь бред. Как мы его разыщем?

— Это ты у нас полицейский, — с улыбкой подчеркнул я.

— Ладно, попробую, — улыбнулась она в ответ. — А что было дальше?

— Итак, доктор Форс отдал пленку Мартину. После гибели Мартина нашего доктора Форса наверняка одолели сомнения и тревога. Я так думаю, он торчал у раздевалок, не зная, как поступить. Потом увидел, как Эдди Пейн передал мне его пленку: он сразу ее узнал по коричневой бумаге, в которую сам завернул кассету.

— О’кей, доктор Форс выясняет, кто ты такой, объявляется в Бродвее, а когда ты уходишь, не заперев дверь, проникает сюда и забирает свою пленку.

— Верно.

— Заодно, поддавшись искушению, крадет твои деньги.

— Верно.

— Но кто тогда применил газ в доме Стьюкли и забрал их телевизоры? Кто обшарил твой собственный дом и избил тебя вчера вечером? К тому же я не понимаю, при чем тут этот парнишка Виктор.

— Не могу ответить на все вопросы, но думаю, все сводится к Розе. Она дочь Эдди Пейна и тетка Виктора. Мне кажется, ее действия граничат с преступлением. Она склонна к поспешным выводам и поэтому вдвойне опасна. Думаю, именно она украла все видеопленки из дома Бон-Бон и у меня, потому что среди них могла оказаться та, которую я привез с ипподрома. Роза много болтает с сестрой, матерью Виктора, и я почти на сто процентов уверен, что Виктор слышал, как она хвасталась, что знает про пленку стоимостью в целое состояние.

Если бы Мартин успел мне объяснить смысл своих действий! Об очень многом оставалось только гадать, и в очень многом безошибочно чувствовалась рука Розы.

Кэтрин вздохнула, вернула мне распечатку диалога с Виктором, встала и произнесла с очевидной неохотой:

— Мне пора. Обещала провести вечер с родителями. Я тут, кстати, подумала: если ты вдруг решил сейчас возвращаться к себе, то для езды на заднем сиденье водительские права не нужны.

Я надел ее запасной шлем, крепко обнял ее за талию, и мы рванули с места. У мотоцикла хватило мощности, не «чихая», одолеть все холмы и подъемы. Кейт со смехом остановилась в начале заросшей подъездной дорожки к моему дому. Я поблагодарил ее, и она с ревом унеслась восвояси.

На сей раз Роза с ее колючими шипами не поджидала меня. Дом, казалось, осеняли мир и покой тех лет, когда в его стенах благоденствовало семейство Логан — отец, мать и два сына. Из всех один я остался на свете. Десять комнат по-прежнему будили во мне яркие воспоминания, и я не спешил искать себе другое жилье — меньше или удобнее. Может, когда-нибудь потом я этим займусь.

Я неторопливо прошел по всем комнатам, размышляя о Кэтрин и задаваясь вопросом, придется ли дом ей по вкусу.

Взломщики, забравшие все мои видеопленки, не учинили особого беспорядка. Телевизоры с видеомагнитофонами стояли у меня в трех комнатах: на кухне и в обеих гостиных. Теперь во всем доме я не обнаружил ни одной кассеты. Из моего кабинета похитили довольно ценный набор пленок с инструкциями по стеклодувному делу, который мне заказали для университетских курсов. Инструкции большей частью касались изготовления лабораторного оборудования. Не представляю, чтобы вору взбрело в голову охотиться за этими учебными записями.