Марина Серова - Гори все синим пламенем Страница 11

— Убирайся из города! — категорически заявил вдруг Беккер.

— Но куда? Как? У меня же ни гроша.

— Наезжать на меня нашел силы и средства? А теперь, чтобы отъехать отсюда, поищи. Мамину квартиру продай… Делай что хочешь, но чтоб я о тебе не слышал больше!

— Чего стоишь? — прикрикнула я. — Выход свободен.

Шакал зыркнул на нас своими маленькими глазками, но уже не зло, а боязливо и беспомощно и неторопливо побрел к двери.

Я пошла за ним, чтобы запереть калитку.

Выходя, за спиной я слышала тяжелое дыхание Валерия Павловича. Он все еще никак не мог успокоиться.

— Ну что, — спросила я, вернувшись, — вычеркиваем этого из списка подозреваемых?

— Вычеркиваем, — тихо ответил Беккер и махнул рукой.

Пошатываясь, дойдя до дивана, Валерий Павлович тяжело опустился на него. Я же сочла нужным заметить:

— Вставать вам еще не рекомендуется.

Поберегите себя. Зачем вскочили? Я бы и сама с ним разобралась.

— Ненависть меня подняла, Женя, ненависть! А насчет того, что поберечься надо, так мне это делать сейчас просто некогда. Развязывать этот узел поскорее надо, и я должен во всем сам разобраться.

— У вас есть какие-то планы? — спросила я.

— Дальнейшие шаги я себе смутно представляю, хотя… На завод не мешало бы съездить, бумажки пошевелить. Бухгалтер у меня недавно уволилась, в другой город переехала, якобы за мамой престарелой ухаживать.

Но я подозреваю, что там не все так гладко.

— А может, все-таки хотя бы до вечера отлежитесь? Доктору ваша идея вряд ли понравится. Кстати, он в скором времени обещал подъехать. Подведете человека…

— Ты уколы делать умеешь? — Беккер резко прервал мои разглагольствования.

— Умею. И не только уколы. Моя профессия предполагает более глубокое знание если не всей медицины в целом, то хотя бы сестринского дела, — отозвалась я. — Естественно, я могу действовать только по предписанию врача, по поставленному им диагнозу или оказывать первую помощь.

— Позвони сейчас Григорию Семеновичу, поинтересуйся, какие процедуры он намеревался осуществить в этот приезд. Если можешь с ними справиться, поблагодари его за участие и сделай все сама, если нет — скажи, чтоб ехал скорее. Не могу я сейчас терять время.

«Похоже, мне еще и секретарем придется у него быть», — заметила я про себя, однако не стала перечить и набрала номер доктора. Мое сообщение Григорий Семенович, мягко говоря, воспринял без восторга. Вероятно, он решил, что ему вообще нашли замену в моем лице. Стал говорить о важности правильно проведенной перевязки, о губительных последствиях неверно выполненной инъекции и так далее. Выслушав его кипящую ядом речь, я поспешила уверить доктора в том, что моя врачевательная роль исключительно временная и будет она продолжаться до тех пор, пока Валерий Павлович не почувствует себя в безопасности и не откажется от услуг телохранителя.

Похоже, мне так и не удалось убедить Григория Семеновича, и он в оскорбленном состоянии духа повесил трубку. Беккер уже, по всей видимости, на это было глубоко наплевать. Во всяком случае, в данный момент.

Конечно, будь рядом Виталька или Юлия Николаевна, они бы не дали в обиду глубоко ими уважаемого Григория Семеновича, заботясь, наверное, о будущих с ним взаимоотношениях. Я сама, честно говоря, беседуя с доктором, чувствовала себя неловко, но сейчас передо мной стояли цели несколько более высокие и важные, нежели удовлетворение амбиций отдельного человека.

— Я, пожалуй, душ приму, — проворчал Беккер.

— Да вы что! — воскликнула я. — Рану же нельзя мочить!

— Но я не могу предстать перед сотрудниками в таком виде! — Беккер попытался отодрать от волос запекшуюся кровь. — Никто не должен ничего подозревать. Я явлюсь перед всеми как ни в чем не бывало. Пусть знают, что Беккер не лыком шит! — Валерий Павлович на некоторое время замолчал, а потом добавил:

— Я бинт снимать не буду, а ты потом его сменишь на свежий.

Да, и приготовь мне свежий костюм. Комната на втором этаже, третья дверь справа.

Найдешь там что-нибудь в гардеробе на свой вкус.

— Не-ет… — протянула я, покачивая головой, — так дело не пойдет. Пока вы будете в душе, я вынуждена буду неусыпно торчать под вашей дверью, дабы чего-нибудь непредвиденного не произошло. Ведь у вас и голова в вашем состоянии закружиться может… Советую — пользуйтесь прохладной водой. А наряд себе подберете потом сами…

Валерий Павлович хотел было что-то возразить, но потом просто махнул рукой, сказав:

— Черт с тобой, идем.

Он встал и покачнулся. Я тут же подскочила и взяла его под руку.

— Я вам по ступенькам подняться помогу. Незачем сейчас силы понапрасну терять, они сегодня еще пригодятся для дел более важных.

Такая мотивировка Беккеру пришлась по вкусу, и он, пользуясь моей поддержкой, не спеша стал подниматься на второй этаж.

Когда мы оказались перед дверью ванной комнаты, я сочла нужным проверить, все ли там в порядке. Валерий Павлович стал, конечно, убеждать, что в его дом практически невозможно проникнуть. Однако мой богатый опыт говорил об обратном, поэтому я настояла на своем.

Ванная оказалась довольно просторной и отделанной, как, наверное, и все в этом доме, с большим вкусом. Стены и пол, выложенные черным кафелем, сверкали. Они были отполированы до такой степени, что в них я видела свое отражение почти так же хорошо, как и в зеркальном потолке. Белая импортная сантехника также сияла. На общем черном фоне она смотрелась очень вы, годно.

Я осмотрела каждый угол, открыла дверцу высокого пенала для белья, на всякий случай даже краны проверила и только тогда сказала Беккеру:

— Путь свободен.

Он улыбнулся и шагнул через порог. Я же осталась в коридоре. Однако, судя по тому кряхтенью, которое через минуту стало раздаваться за дверью ванной, Валерию Павловичу определенно требовалась помощь: он не мог справиться с одеждой с помощью одной только руки, ведь вторая из-за ранения вынуждена была бездействовать. Еще через минуту стали доноситься отрывистые ругательства, которые, как мне показалось, Беккер произносил, сцепив зубы.

— Валерий Павлович, — произнесла я с несколько вопросительной интонацией.

— Все в порядке, — буркнул он, из чего стало понятно: показывать свою слабость и прибегать к моей помощи по пустякам он не хочет.

Наконец зашумела вода, и я вздохнула с облегчением, будто сама пережила все то, что пережил несколько минут назад Беккер.

Он фыркал, ойкал, покряхтывал, и я подумала, что, следуя моему совету, Беккер действительно пользуется прохладной водой.

Вскоре Валерий Павлович появился передо мной заметно посвежевший, более бодрый, улыбающийся. Казалось, он даже помолодел на пару лет. Беккер замотался в большое махровое полотенце, оставив голыми только плечи и ноги ниже колен. Я сразу же посмотрела на свисающий, намокший бинт и увидела, что из-под него покатились капельки красного цвета.

— Срочно перевязать вас надо, — сухо сказала я, — идемте.

Я проводила Валерия Павловича на этот раз в его комнату, ту, о которой он недавно говорил. Сама же бегом спустилась вниз, чтобы прихватить сумку, доставленную ночью Юлией Николаевной из аптеки. На ходу отыскивая в ее содержимом бинт, я, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, бросилась назад, на второй этаж.

Беккер стоял перед зеркалом и большими ножницами разрезал бинт.

— Давайте, — сказала я и взяла ножницы в свои руки.

Вскоре бинт упал на пол, и я начала делать новую повязку. Беккер вел себя по-настоящему мужественно: не издал ни звука, хотя по зажмуренным глазам было видно, какую боль причиняют ему мои действия.

Проникшись к клиенту уважением и сочувствием, я помогла ему с выбором гардероба, отыскав среди довольно большого количества вещей костюм и сорочку попросторнее.

Они, на мой взгляд, не должны были доставлять Беккеру неудобств и боли при движении.

— Отвернешься или как? — несколько игриво спросил Беккер.

— Или как, — в том же духе ответила ему я и, поставив руки в боки, стала смотреть на него в упор.

Валерий Павлович неожиданно засмущался, но, не желая показать своего поражения в этой маленькой схватке, расслабил узел полотенца, и оно скользнуло на пол.

Оставшись в одном нижнем белье, с ухмылкой на лице Беккер накинул на спину рубашку, легко просунул в рукав одну руку, а вот со второй поступить так же ловко не получилось: раненое плечо давало о себе знать.

— Давайте уж, — посмеиваясь, сказала я и, подойдя ближе, стала помогать ему.

Беккер подчинился нехотя. Однако в тот момент, когда я затягивала на его шее галстук, произнес:

— Ах, как приятна такая помощь со стороны милой молодой леди! — и попытался обнять меня за талию.

Я увернулась и, погрозив ему пальцем, вышла из комнаты, дабы и самой привести себя в порядок. В коридоре, как раз напротив комнаты супругов, стоял небольшой журнальный столик и кресло. Сбегав вниз за косметичкой, я плюхнулась в него и занялась корректировкой своего внешнего вида.