Шарлин Харрис - Ваш ход, мистер убийца Страница 11

До того момента, как я оказалась на улице в обществе священника, я не представляла, что в Лоренсетоне так много приверженцев епископальной церкви[3].

Пока мы стояли в очереди в кассу кинотеатра, нам встретились по крайней мере пятеро прихожан Обри. Я пыталась излучать приветливость, респектабельность и благопристойность и мысленно посылала тысячи проклятий своим волосам, которые сегодня злонамеренно торчали в разные стороны. Я как раз пыталась укротить их с помощью фена, когда Обри, заехав за мной, прервал мои бесплодные усилия. В результате моя грива имела до крайности буйный вид, и я мысленно давала себе обещание завтра же заехать в парикмахерскую и постричься как можно короче.

Что касается моего наряда, состоявшего из широких белых брюк и желтой шелковой блузки, то он, по моему убеждению, не мог вызвать никаких нареканий и свидетельствовал о моем безупречном вкусе. Украшения — простая золотая цепочка и серьги — прекрасно ему соответствовали, но, может, были слишком просты.

Обри явился на свидание в штатском, чему я была несказанно рада. Будь он в пасторском воротничке, мне ни за что не удалось бы расслабиться. Признаюсь, в джинсах и спортивной рубашке он выглядел на редкость привлекательно и пробудил во мне целый рой соображений исключительно земного характера.

Фильм, на который мы попали, оказался комедией. Смеялись мы в одних и тех же местах, что служило хорошим знаком. За ужином наше душевное единение стало еще крепче. В ответ на мое упоминание о маминой свадьбе Обри отозвался о ней как о чрезвычайно удачной церемонии и тут же вспомнил о свадьбах, где все шло наперекосяк.

— На моей собственной свадьбе одну из подружек невесты все время рвало, — усмехнулся он.

— Вы были женаты? — осведомилась я, сияя безмятежной улыбкой.

Я чувствовала, что он заговорил о своей свадьбе намеренно, а это означало, что его прошлое не таило в себе постыдных тайн.

— Я вдовец, — просто сообщил мой кавалер.

Состроив печальную мину, я опустила глаза в тарелку.

— После смерти жены я долго не встречался с женщинами, — признался Обри. — Мне казалось, я… как бы это сказать… не подхожу для свиданий.

— Вы к себе несправедливы, — заверила я.

Он улыбнулся, и лицо его стало еще более симпатичным.

— Судя по тому, что рассказывают подростки из моего прихода, за те двадцать лет, что я не был на свидании, многое успело измениться. Поэтому простите великодушно, если я покажусь вам удручающе несовременным. Да, и вот еще что… Я вижу, вы немного нервничаете. Боюсь, вы считаете, что священник — весьма диковинное существо и с ним надо держать ухо востро.

— Признаюсь, вы правы… в какой-то мере…

— Значит, мне надо прояснить ситуацию. Во-первых, я отнюдь не считаю себя ходячим совершенством и не требую, чтобы вы были вместилищем всех мыслимых добродетелей. У каждого из нас есть свои достоинства и недостатки, и если человек умеет отличить одно от другого, это уже не так плохо. Таково мое незыблемое убеждение. Говоря о моих убеждениях, стоит упомянуть о том, что я являюсь противником интимных отношений до брака. Не сочтите меня упрямцем, который цепляется за отжившие догмы. Я достаточно гибкий человек, и если жизнь предъявит мне неопровержимые аргументы, я изменю свое мнение. Но пока ничто не заставило меня разувериться в собственной правоте. Теперь ваши опасения на мой счет немного улеглись?

— Да, — улыбнулась я. — Признаюсь, вы ответили на мои невысказанные вопросы.

Как только я узнала, что Обри не собирается тащить меня в постель, на душе у меня сразу стало легче. Большинство свиданий, на которых я побывала за последние десять лет, было отравлено мыслью о том, как поведет себя мой парень, когда мы с ним окажемся наедине — например, у меня дома, куда он проводит меня после ужина. Я лихорадочно решала, как себя вести, чтобы, с одной стороны, не выглядеть слишком доступной, а с другой — не оскорбить чувств своего кавалера. Теперь мне приятно было сознавать, что Обри избавил меня от этого решения. Я воспрянула духом. И вечер, и ужин, и мой собеседник нравились мне все сильнее. О своей покойной жене Обри больше не вспоминал, и я тоже не затрагивала этой темы.

Табу на добрачный секс, которого придерживался Обри, не распространялось на поцелуи. Это я выяснила, когда мы прощались у дверей моего таунхауса.

— Надеюсь, мы встретимся еще? — спросил Обри, когда наши губы разомкнулись.

— Позвоните мне, — улыбнулась я.

— Спасибо за чудный вечер.

— И вам спасибо.

Мы расстались, вполне довольные друг другом. Смывая с лица косметику и переодеваясь в ночную рубашку, я без особого опасения думала о грядущем дне. Завтра мне не надо было работать, а значит, я могла посвятить весь день дому Джейн, то есть моему собственному дому. Я никак не могла привыкнуть к тому, что стала владелицей недвижимости.

Стоило моим мыслям свернуть в это русло, в душе ожили прежние тревоги. Неведомый взломщик, разворошенные шкафы, ямы на заднем дворе. Чем все это обернется? И все-таки, что может представлять собой загадочный предмет, который искал злоумышленник? Я уже выяснила, что это довольно громоздкая штуковина. В ячейку банковского сейфа, о которой упомянул Бубба Сивелл, ее никак не запихаешь. К тому же Бубба подробно описал мне содержимое ячейки. Судя по всему, он не раз в нее заглядывал.

Мысли о таинственном объекте поисков не оставляли меня даже во сне, прорываясь сквозь дрему. Громоздкий предмет, который нельзя сложить или разделить на части…

Проснувшись утром, я по-прежнему не представляла, что это за штуковина, но догадывалась, где ее можно спрятать.

Я чувствовала себя секретным агентом, выполняющим важную миссию. Натянув джинсы и футболку, я поспешно проглотила чашку кофе и тост, достала ящик с инструментами и принялась перебирать его скудное содержимое. В том, что в ящике отыщется необходимый инструмент, у меня не было никакой уверенности. Возможно, что-нибудь подходящее есть у Джейн, но отыскать инструменты в доме, с которым я еще не успела как следует познакомиться, будет нелегко. Наконец я решила, что молоток с расщепом для вытаскивания гвоздей и отвертка вполне сгодятся для моей цели. После недолгого размышления я добавила к ним шпатлевочный нож с широким лезвием. Для того чтобы запихать все это в просторную сумку-торбу, потребовалось немало усилий, но в конце концов мои попытки увенчались успехом. Правда, из сумки торчала рукоятка молотка, но я решила, что это не привлечет внимания. Я почистила зубы, решив не тратить время на макияж. Не было восьми утра, когда я оказалась на Онор-стрит.

Машину я поставила под навес и вошла в дом через кухонную дверь. Внутри царили духота и безмолвие. Я отыскала в холле кондиционер и поставила его на отметку «прохладно». Он тут же ожил и загудел. Я поспешно прошла по комнатам, проверяя, не повторил ли взломщик свой визит. Нет, судя по всему, в мое отсутствие здесь никого не было. То ли от волнения, то ли от духоты на лбу у меня выступила испарина, шея под волосами вспотела. Пришлось отыскать в сумке резинку и собрать волосы в хвост.

Настало время решительных действий, сказала я себе, набрала полную грудь воздуха и вошла в гостиную. Там я раздернула шторы, чтобы впустить в комнату побольше света, достала из сумки инструменты и приступила к работе.

Ночью на меня снизошло озарение. Я догадалась, где спрятано то, что искал взломщик. В сундуке, стоявшем в оконной нише.

Ковер, лежавший на полу, покрывал и сундук, и со стороны трудно было догадаться, что это такое. Можно было подумать, это всего лишь возвышение, устроенное для того, чтобы ставить туда цветы в горшках или вазах. О том, что под ковром скрывается старинный сундук, мне как-то рассказала сама Джейн.

Сбросив лежавшие на сундуке вышитые подушки, я принялась за дело. Мастер, укреплявший ковер, выполнил свою работу на совесть, и мне пришлось изрядно попыхтеть, вытаскивая гвозди. Возясь с ковром, я видела, как мимо проехал Торренс Райдаут, по всей видимости направлявшийся на работу. Потом из конца в конец улицы прошлась миловидная пухленькая женщина с жирной таксой на поводке. Псина самым наглым образом задрала лапу напротив моего двора. Приглядевшись получше, я узнала хозяйку. Это была та самая Кэри Осланд, которой довелось сначала побывать замужем за Буббой Сивеллом, а потом выйти за некоего Майка Осланда, а тот бросил ее самым бесцеремонным образом. Наверное, она живет в доме на углу, догадалась я. В том самом, где в саду растут роскошные розовые кусты.

Я упорно выдергивала гвоздь за гвоздем, стараясь не думать о находке, которая в самом скором времени должна была открыться моему взору. Наконец я преуспела настолько, что смогла отогнуть изрядный кусок ковра.

Под ковром и в самом деле оказался низкий сундук с крышкой, державшейся на массивных железных петлях. Замок, на мою удачу, отсутствовал. Я была в шаге от разгадки тайны. Однако никакого торжества я не испытывала. Скорее трепет.