Олег Лукошин - Проникновенная история взлета и падения ВИА «Слепые» Страница 11

Это осознание заключённости в контролируемый кокон на самом деле не приносит никакой печали – наоборот, оно делает меня крепче и спокойнее. И даже Утешительница-надежда отнюдь не утеряна мной: пусть Матрица, пусть рабство и гнёт чужеродного разума, но, в конце концов, – что стоит этой великой системе вернуть мне зрение? Одно дуновение, одно нажатие кнопки – и я снова отдамся во власть разноцветных картинок, очарование которых ещё не забыл, потому что был наделён способностью воспринимать их при рождении.

Мне ничего не надо в этой жизни – ни денег, ни положения в обществе, потому что всё иллюзия и самообман. Я всего лишь хочу снова испытать идиотское счастье видеть цвета и контуры предметов. Пусть их не существует на самом деле, пусть их рождает коварная и жестокая программа, но в них есть великое Утешение. Утешение, которого я был лишён.

Матрица, ты подаришь хотя бы на пару десятилетий эту нелепую, но такую притягательную радость разноцветья? Просто я очень устал от постоянной тьмы.

– Юрка, братела, привет!

Это Костя Симонов, владелец ресторана «Алмаз». Я с ним знаком очень поверхностно, хоть и выступаю регулярно в его шалмане. Он выходец из бандитов, держит себя со всеми запанибрата, много и неуместно шутит, строит из себя бывалого человека со связями, что ненамного расходится с действительностью, но в принципе человек неплохой. По крайней мере, незлой, да и музыкантов деньгами никогда не обижает. Знакомых он просит называть себя только «Костей» и никак иначе – помнится, он даже что-то вроде обиды изобразил, когда я по всем понятиям вежливости обозвал его Константином Григорьевичем. Что-то не припоминаю, чтобы он хоть раз звонил мне.

– Тут до меня слухи дошли, – сразу начал он с сути дела, – что ты свою группу создал, правильно?

– Ну, не совсем свою, – попытался я объяснить. – Точнее, совсем не свою. С друзьями.

– И типа на «Тройке» концерт уже дал?

– Ну да, было дело.

– Слышь, тут мне такие восторги пересказывают о том концерте – у меня аж слюнки потекли. Уважаемые люди звонят, радуются, тёплые слова говорят. А чё к нам в «Алмаз» с группой не идёшь? Чё, не родные мы что ль тебе? Зазнался, да?

– Да мы же только-только собрались. И потом, как бы наше положение не совсем понятно. Мы ведь с одной стороны от общества инвалидов, а с другой – от управления культуры. На их аппаратуре сидим. Нас для выступлений перед инвалидами, ветеранами планируют. Ну, по школам может.

– Да аппаратура не проблема. Что, в «Алмазе» аппаратуры нет? Юрка, ты давай не юли. Школы там, инвалиды, ветераны – этого у вас никто не отберёт. На утренники, на полдники – ради бога радуйте школьников с пенсионерами. А вечерком-то чё бы у нас не сыграть, правильно? С оплатой не проблема, даже не думай.

– Ну, надо с ребятами поговорить. В принципе, почему бы и нет?

– Вот давай так решим: не почему бы нет, а обязательно да, ясно? Я вас на следующую субботу планирую. Тем более Шакировой не будет, народ некем радовать. Так что подтягивайтесь. Всё, отбой.

Предложение Симонова выступить в «Алмазе» было воспринято в ансамбле с чутким пониманием. Афиногеныч издал удовлетворительный кряк, когда ему сказали, что нам заплатят. Лёша Удачин тоже вздохнул жизнерадостно. Немного помялась Зина, и причина её колебаний была вполне ясна – она как бы переходила к конкурентам, и кое-кто из руководства «Робота Вертера» мог быть этим недоволен – но вслух никаких сомнений не высказала. Вряд ли у неё имелись письменные обязательства перед хозяином «Робота», тем более что владелец заведения проживал то ли в Москве, то ли в Тель-Авиве, а на месте делами заправлял наёмный директор – лысеющий бывший хиппи Вячеслав Александрович (вот этот-то не терпел, чтобы его называли только по имени), перед которым Зина никогда не пасовала. Но косые взгляды и робкие упрёки в свой адрес она теоретически могла получить. Вячеслав Александрович хоть и варился в бандитском котле и зарплату получал от криминальных деятелей, но очень не любил распальцованных братков и всеми силами старался держаться подальше от всякого там шансона и людей его почитающих.

Саша, который тоже вроде как был доволен возможностью творческого развития и денежной за него оплаты, напомнил, что вот-вот нам предстоит дать серию выступлений по всем городским богадельням. Начинать предстояло уже на следующий день – в так называемом Центре помощи семье и детям «Юнона». И мы действительно дали там небольшой – получасовой, или даже короче – концерт, детали которого в моей памяти особо не отложились. По-моему, в актовом зале присутствовало всего человек пятнадцать проблемных мамаш, некоторые с чадами – помнится, они бегали по рядам и пищали. Мы облегчили наш репертуар исключительно до советской эстрады, выкинув шансон, и вроде бы нам даже хлопали – но сугубо из вежливости.

После второго подобного концерта – он состоялся в городском Доме ветеранов перед пенсионерами, которые не могли самостоятельно себя обслуживать, за что и были помещены сюда на довольствие благодарными детьми – Зина заявила, что у неё нет времени на благотворительные выступления и придётся обойтись в этой богоугодной деятельности без неё. Мы отнеслись к её капризу с полным пониманием, на последующих концертах – в школах и ещё каких-то социальных учреждениях – весь вокал взял на себя Саша, а мне вновь предоставили подпевки и отдельные куплеты.

Но на субботнее шоу в ресторан «Алмаз» Зина как ни в чём ни бывало заявилась, в чём, собственно, никто не сомневался.

– Скользкая баба, – высказался однако в её адрес, правда не в её присутствии, Афиногеныч, чем вызвал во мне очевидный душевный протест.

– Да ладно тебе, брось! – заступился за неё Саша. – Она хорошая девушка. Просто действительно вся эта обязаловка не для неё. Спасибо, что она вообще согласилась петь с нами.

Концерт в «Алмазе» превратился в наш второй после «Тройки» триумф. Аудитория подобралась самая что ни на есть целевая – братки и им сочувствующие с женскими половинками. Правильная эмоция попёрла у нас с самой первой композиции, люди задвигались, зааплодировали, шум издавали нужный и соответствующий. Я здесь окончательно понял преимущество Зины перед Наташей Шакировой. По сути, оно заключалось в одном-единственном слове – «талант». Наташа пела так, как поют миллионы, а Зина – по-своему, особенно. Наташа несла ресторанную обыденность и серийность, а Зина – эмоции и чувственность. Даже на уровне того непритязательного репертуара, который по большей части имелся в нашем арсенале, она могла передать такую выразительность, на которую мало кто способен. Удивлял меня и Макаров – его вокал тоже крепчал и приобретал упругую привлекательность.

– Классман! Классман! – то и дело в перерывах между песнями, а порой и во время оных подходил ко мне Костя Симонов и неслабо так хлопал по спине, отчего я даже откашливаться начал.

Нам то и дело подносили рюмки – пару раз я вынужден был отхлебнуть водяры, которую терпеть не мог. Остальные участники ансамбля тоже вроде бы пропускали, потому что чем дальше мы играли, тем Зинин голос становился озорнее, а Саша всё чаще и всё смешнее шутил в микрофон.

Концерт затягивался – мы уже по второму разу исполняли «Две звезды» и романс Тортиллы, а «Волшебное вино» – так и вовсе в четвёртый или пятый. Оно и здесь пошло у нас бронебойным хитом, чем вновь наполнило мою пустую и озлобленную душу крупицами удовлетворения.

Официально ресторан работал до часу ночи, но на этот раз всем, включая официантов, пришлось задержаться как минимум до трёх. А после того, как разошлись пошатывающиеся посетители, у нас случилось что-то вроде автепати – пьяюнищий вдрабадан Костя Симонов рассовывал нам по карманам деньги, разливал по рюмашам всё, что попадалось под руку и, хохоча, опережая остальных, торопился опрокинуть живительную влагу в горло.

По перешёптываниям официантов я понял, что сегодня нас посетила немногочисленная, но очень крутая криминальная делегация из областного центра Дивноглядовска – и осталась чрезвычайно довольна проведённым в ресторане вечером, а в особенности музыкальным сопровождением.

– Чуваки! – кричал Костя. – Вы не удивляйтесь, если вас и в область позовут, а то и куда подальше! – он ещё громче и переливчатее засмеялся от собственной шутки. – Вы сегодня всех на уши поставили! Просто всех! Ну а вот эта девушка, – по всей видимости, он схватил за руку Зину и пытался целовать её кисть, чему она вроде бы не сопротивлялась, – эта красавица и морская сирена (надо же, братки тоже умеют быть остроумными и галантными – впрочем, не мне этому удивляться), она вынула из нас сегодня весь ливер вместе с душой, сделала из них какое-то неповторимое блюдо и преподнесла нам же на вертеле! Спасибо вам, богиня!