Барбара Майклз - Порванный шелк Страница 11

Но самые большие изменения претерпела его одежда. Она не могла припомнить, чтобы видела его когда-нибудь в чем-либо еще, кроме помятой рубашки и джинсов. Она всегда поддразнивала его за то, что у него была всего одна рубашка, которую он стирал каждый вечер и никогда не утюжил. Иногда, когда моросил дождь, он надевал ветровку, протертую на обоих локтях.

Сейчас на нем был плащ желтовато-коричневого цвета свободного покроя с поясом, который выглядел так, будто он его только что снял с вешалки самого дорогого магазина мужской одежды. Плащ был распахнут, открывая белоснежную сорочку и темно-синий галстук — общепринятая униформа вашингтонской бюрократии, предваряющая эпоху яппи нового десятилетия.

Блондинка, стоявшая рядом с ним, была миниатюрной и чрезвычайно хорошенькой.

Звон в ушах постепенно прошел, и Карен услышала, как Джули сказала:

— Да, она вернулась. Бедненькая, я рада была ей помочь. Ты знаешь, как это бывает, она очень расстроена. Боюсь, она сильно изменилась. Я пойду приведу ее, уверена, она будет рада видеть тебя.

Джули пошла в сторону кабинета. Марк поднял руку, как будто желая остановить ее, но потом пожал плечами и решил подождать.

Карен побежала, надеясь, что препятствия, которые встречаются в магазине сплошь и рядом, задержат Джули и она сможет исчезнуть до того, как та войдет. Направляясь к задней двери, она схватила по пути плащ с вешалки, не потому, что боялась промокнуть, а исключительно для того, чтобы ввести в заблуждение Джули. В тот момент, когда она выходила через одну дверь, через другую вошла Джули. Карен сделала несколько быстрых шагов и вжалась в углубление для мусора. Распахнулась задняя дверь, и голос Джули произнес:

— Карен, где ты, черт возьми?

Карен опустила руки в карманы и ссутулила плечи. Каблуком туфли ока случайно прорвала пластиковый пакет с мусором. Тошнотворный запах гниющих фруктов был настолько силен, что все у нее внутри сжалось от отвращения.

Она дошла до конца переулка, обошла квартал и встала под тентом на другой стороне улицы. Там она и стояла, пока не увидела Марка. Он не смотрел в ее направлении. Все его внимание было сосредоточено на идущей рядом с ним улыбавшейся женщине. После того как они зашли за угол, Карен перешла улицу и вошла в магазин.

— Где ты была? — требовательно спросила Джули.

У Карен было немного времени, чтобы изобрести оправдание, — не очень убедительное, но все же это было лучше, чем ничего.

— Мне показалось, кошка мяукает где-то недалеко от нашей двери.

— По этой причине ты преследовала ее по всему переулку и обежала целый квартал? — сузившимися от подозрения глазами Джули взглянула на Карен. — По странному стечению обстоятельств ты только что разминулась со своим старым другом.

— О, в самом деле? Кто же это?

— Марк Бринкли.

— Марк... Да, конечно. Как жаль, что меня не было.

— Он вернется. — Джули не могло обмануть притворство Карен; было очевидно, что она не могла забыть ни его имя, ни его самого. — Его подружка сделала вид, что заинтересовалась шкафчиком, но, похоже, на самом деле приглянулся ей небольшой комод на низких ножках. Если она придет, когда меня не будет, сделай ей десятипроцентную скидку, но только в том случае, если она сама спросит об этом; пусть это выглядит так, будто ты делаешь ей одолжение, как лучшему другу нашего старого приятеля. Ты знаешь, как это делается.

— Да уж конечно. Это было первое, чему ты меня научила, — сказала Карен, расстегивая плащ.

— Можешь не раздеваться. Марк просил передать, что с нетерпением ждет встречи с тобой.

У Карен возникло сомнение по поводу того, что он мог это сказать, или если и сказал, то вряд ли это было нечто большее, чем обычная вежливость. Она не ответила, поэтому Джули не стала ходить вокруг да около, а перешла сразу к тому, что ей не терпелось высказать:

— Разве ты не была с ним помолвлена когда-то?

— Ты разве не помнишь, в те годы никаких помолвок не было.

— Я уже забыла, как это называли, но я знаю, что я имею в виду, впрочем, как и ты. Так вот, он не женат.

Карен пожала плечами:

— Женщина могла и не быть его женой, но это не значит, что у него ее нет.

— Вот это да, да ты, оказывается, маленький циник. Я узнала, что он не женат, из «Пост», там было опубликовано интервью с ним. Ты ведь слышала, что в прошлом году его избрали в конгресс, не так ли?

— Правда? — Она слышала о победе Марка. Эту победу нельзя было отнести к разряду больших и захватывающих, но тем не менее она о ней слышала. В основном благодаря Джеку. Его интересовало именно это место в палате конгресса. — Итак, он живет в Вашингтоне? — спросила она.

— Он должен находиться здесь во время заседаний конгресса. Он сейчас великолепен, как никогда, правда? О, я забыла — ты же его не видела. Поверь мне на слово. Вы очень подходили друг другу. Когда вы с Джеком убежали и поженились, мы все были удивлены. Особенно Марк. Он не выглядел отчаянно подавленным, хотя... Потом он сумел взять себя в руки. Шрив, конечно, донимала его целый год. Все, что от него требовалось, — повернуться, и он сразу видел ее. Как я слышала, она до сих пор по нему вздыхает. Ее можно понять, муж намного старше ее. Ты ведь знаешь, что это значит, дорогуша? Интересно, Шрив знает об этой новой маленькой леди? Марк мне ее не представил. Могу догадаться почему...

Карен стояла не двигаясь, чувствуя себя так, будто на нее налетел целый рой ос. Один ядовитый укус следовал за другим, и в конце концов оцепенение превозмогло боль, и она перестала что-либо чувствовать.

Она, ничего не замечая, повернулась к двери, и Джули весело добавила:

— Надеюсь, ты не относишься серьезно к тому, что я сказала сегодня? Это всего лишь способ бороться со стрессом. Я ничего не имела в виду, говоря все это. Ты же меня прощаешь?

Упрекающая улыбка кривила ее губы, а широко распахнутые глаза смотрели искренне. Она действительно имела в виду то, что говорила, или по крайней мере думала, что это так, впрочем, это одно и то же.

— Извини, что разрезала тебя на сотни маленьких, стонущих от боли кусочков. Привычка у меня такая, безвредная абсолютно. Ни один здравомыслящий человек не будет на меня обижаться за это.

Карен пробормотала что-то невразумительное. Это вполне удовлетворило Джули; с отработанной улыбкой на лице она подхватила зонт и вышла из магазина, влившись в поток пешеходов.

Карен стояла некоторое время, глядя на нее. Потом тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, и пошла в сторону дома.

Что за день? Что за отвратительный, утомительный, невероятный день! Осталось всего несколько жалких кварталов и ужасных минут, и она сможет расслабиться. Бокал вина, плитка шоколада и, конечно, какой-нибудь подтянутый, мускулистый герой телеэкрана — ни некое эфемерное создание, нежным голосом исполняющее серенаду, а настоящий мужчина, который способен крушить автомобили, заниматься любовью с изящными стройными женщинами, сражаться с негодяями и всегда выходить победителем. Это как раз то, что ей нужно. Тот, кто всегда одерживает победу.

Она шла, склонив голову под дождем, сунув руки в карманы и размышляя, зайти ли ей в ресторан или опустошить морозилку тетушки Рут. К черту диету, подумала она. Сегодня она нуждалась в таком комфорте, какой только возможно себе представить и создать, а кроме того, бар Херши был значительно дешевле, чем психиатр.

В конце концов ей не стоит волноваться по поводу Марка. Скорей всего, он в дальнейшем постарается избегать встреч с ней, так же, как и она с ним. Наверное, для него это было шоком — узнать, что она вновь в Джорджтауне, такая одинокая, всеми покинутая, несчастная разведенная женщина. Он, видимо, подумает, что она будет пытаться возобновить старое знакомство. Карен была не первой и не единственной из представительниц своего круга, которая столкнулась с разводом. Она уже знала, что это такое, и знала, что за этим следует, — как правило, отчаянное преследование: искусственно яркие улыбки, чересчур тщательный подход к подбору гардероба, телефонные звонки к женатым друзьям и подругам: «Неудобно тебя просить об этом, дорогая, но не мог бы Джим (или Джо, или Боб) найти несколько свободных минут и помочь мне установить сточную трубу (или проверить покрышки, или заменить лампочку)...»

Марк не мог не знать, что он будет огражден от такого рода посягательств. Впрочем, так же, как и она знала, что ей не придется защищаться от него. Он будет находиться как можно дальше от магазина, соответственно от нее. Он не будет искать встречи с ней.

Она была права. Он не пришел в магазин. Он ждал ее на пересечении П-стрит и Висконсин.

Сосредоточившись на том, чтобы не наступить в лужу, она заметила его, только когда он ее окликнул.

— С возвращением, Карен. Должно быть, ты знала, что будет дождь.

Карен даже не споткнулась. Однако часть ее сознания была занята вопросом, почему она не удивилась, хотя должна бы. Другая часть простонала: еще одна напасть сегодня, да что же это за день такой? Громко и довольно холодно она произнесла совершенно иное: