Джеффри Дивер - Двенадцатая карта Страница 11

– Вызвала специалиста. По картам.

– Хорошо.

Купер исследовал карту на отпечатки, но ничего не нашел.

– Что там еще в пакете? – спросил Райм.

– Так… нетронутый рулон клейкой ленты, перочинный нож, презервативы «Троян» – ничего, что можно было бы отследить. И, приготовились… фокус-покус! – В приподнятой руке Купер сжимал какой-то клочок бумаги. – Квитанция о покупке!

Райм подкатился поближе, чтобы взглянуть на бумажку. Названия магазина отбито не было; обычный кассовый чек. Бледно пропечатанный.

– Это нам мало что даст, – поделился мыслью Пуласки и сразу пожалел, что открыл рот.

Зачем он вообще здесь, удивленно подумал Райм. Ах да, помогает Селлитто.

– Позвольте не согласиться. – Голос Райма прозвучал резко. – Нам это о многом говорит. Сравните ценники на предметах с квитанцией – он все купил в одном магазине, а также еще что-то за пять девяносто пять, чего нет в пакете. Вероятно, колоду таро. И что мы имеем? Магазин, в котором продают клейкую ленту, перочинные ножи и презервативы. Скорее всего универсам или аптекарский магазин широкого профиля. Понятно, что магазин не фирменный, потому что ни на пакете, ни на чеке нет логотипа; очевидно также, малобюджетный, поскольку кассовый аппарат не компьютеризированный. О низких ценах я и не говорю. А расположен он, судя по налогу с продаж… – Райм прищурился, подсчитывая процентную ставку налога по итоговой сумме. – Черт, кто в ладах с математикой? Высчитайте процент.

– У меня есть калькулятор. – Купер принялся хлопать себя по карманам.

Женеве хватило одного взгляда на чек.

– Восемь, запятая, шестьсот двадцать пять.

– Как это ты? – удивилась Сакс.

– Просто могу, и все, – ответила девушка.

Райм повторил вслух:

– Восемь, запятая, шестьсот двадцать пять – городской налог плюс налог штата. Значит, магазин в одном из пяти городских районов. – Взгляд в сторону Пуласки: – Ну как, патрульный, по-прежнему считаете, что это нам мало говорит?

– Все понял, сэр.

– Формально я больше не на службе, так что «сэр» – лишнее. Теперь: проверьте все улики на отпечатки. Посмотрим, что удастся найти.

– Мне проверить? – нерешительно спросил молодой офицер.

– Нет. Я это им.

Чтобы снять отпечатки с разных материалов, Купер и Сакс использовали разные методы. Для гладких поверхностей применялись флюоресцирующий порошок и пары суперклея, для пористых – пары йода и нингидрин. В результате отпечатки можно было увидеть либо невооруженным глазом, либо в определенном диапазоне спектра.

Наконец Купер поднял голову и обвел всех взглядом из-за оранжевых стекол специальных очков:

– Одинаковые отпечатки на чеке и на всех остальных предметах. Только вряд ли они принадлежат мужчине ростом под метр восемьдесят – очень уж маленькие. Мое мнение: их оставила либо миниатюрная женщина, либо девушка-подросток – кассирша в магазине. Есть также смазанные следы, из чего заключаю, что преступник стер свои «пальчики».

Маслянистые и органические соединения, которые выделяет человеческая кожа, не так просто удалить полностью, однако достаточно слегка протереть поверхность, чтобы сделать отпечатки непригодными для идентификации.

– Проверьте все, что удалось снять, по федеральной базе.

Купер перенес оттиски на специальную пленку, затем отсканировал. Десять минут спустя поступил результат проверки по системе ИАФИС. Ни в одной из основных баз федерального уровня, а также базах города и штата совпадений не обнаружилось. Купер дополнительно отправил запросы в несколько местных баз данных, не входящих в единую систему ФБР.

– Теперь по обуви, – скомандовал Райм.

Сакс показала ему снятый на месте происшествия электростатический отпечаток. Подошвы изношенные – ботинки явно не новые.

– Одиннадцатый размер, – заключил Купер.

Размер ноги приблизительно соотносится с ростом и типом телосложения, хотя в суде такая связь не считается твердым доказательством. Тем не менее размер обуви преступника говорил о том, что Женева правильно оценила его рост.

– Марку установить можно?

Купер проверил скан отпечатка по базе данных и нашел соответствие.

– Прогулочные туфли «Басс». Им, должно быть, не меньше трех лет – тогда прекратился выпуск этой модели.

– Судя по износу подошвы, правая нога у нашего объекта слегка вывернута наружу, но без заметной хромоты, серьезных бурситов, вросших ногтей и прочих malades des pieds.

– Не знал, что ты говоришь по-французски, Линкольн, – заметил Купер.

На самом деле Райм французским не владел, а сочетание malades des pieds – болезни ног – узнал, когда по ходу дела о недостающих правых ботинках беседовал с полицейским-французом.

– Что с остальными образцами?

Купер принялся за пакетики с мельчайшими частичками, собранными Сакс при помощи липкого валика, вроде тех, которыми снимают с одежды волосы или шерсть. В таком деле валики удобнее ручных пылесосов.

Купер нацепил на нос очки, пинцетом достал из пакетика микроскопические частицы, разложил их по предметным стеклышкам и вставил в микроскоп. Затем настроил увеличение и навел резкость. На плоских компьютерных мониторах, развешанных и расставленных по всей комнате, возникло изображение, которое Райм, развернув кресло, начал внимательно разглядывать. Какие-то точки, похожие на пылинки, несколько волокон, белые пушистые хлопья и еще нечто напоминающее крошечные, янтарного цвета, скорлупки – экзоскелеты насекомых. Когда Купер повернул предметный столик микроскопа, стали видны какие-то пористые шарики из грязного волокнистого материала.

– Откуда эти образцы?

Сакс сверилась с подписями на бирках.

– Источников два: пол у стола, за которым сидела Женева, и то место за мусорным баком, откуда преступник стрелял в Бэрри.

Трасологические образцы, взятые в публичных местах, редко оказываются полезными. Слишком велика вероятность того, что микроскопический материал занесен случайными людьми. Однако сходные элементы, обнаруженные в образцах с двух разных участков, почти однозначно указывают на принадлежность преступнику.

– Благодарю тебя, Господи, – сказал Райм, – что ты сотворил ботинки с рельефной подошвой.

Сакс с Томом переглянулись.

– Чего это вы коситесь? – спросил Райм, продолжая смотреть на экран. – Удивлены? А я, между прочим, тоже могу пошутить.

– В кои-то веки, – пробормотал его помощник.

– Как твой радар клише, Лон? Засек передачу? Ладно, возвращаемся к делу. Мы установили, что образцы принадлежат объекту. Но что это такое? Могут ли они вывести нас на его берлогу?

Анализируя улики, ученый-криминалист должен решить пирамидально усложняющуюся задачу. Первое и, как правило, самое простое – идентифицировать исследуемый образец (установить, что бурое пятно – кровь, а также человеческая она или животная; или что крошечный кусочек свинца – это фрагмент пули).

Далее следует классифицировать образец, то есть занести его в подкатегорию (установить резус-фактор и группу крови, а по фрагменту пули – калибр оружия). Для полиции или судебного обвинителя принадлежность улики к определенному классу может оказаться полезной, если выявлена связь между подозреваемым и другими уликами: на рубашке обнаружено пятно крови той же группы и резус-фактора, подозреваемый владеет оружием того же калибра. Однако прямым доказательством такая связь не считается.

И наконец, главная задача любого криминалиста – установить индивидуальную принадлежность улики, выявить однозначную связь с определенным лицом или местом (ДНК крови на рубашке подозреваемого совпадает с ДНК крови жертвы; на пуле имеется уникальная отметина, которую мог оставить только пистолет подозреваемого).

Сейчас Райм с коллегами стояли на самой первой ступени криминалистической пирамиды. Взять, к примеру, волокна. В США ежегодно производятся тысячи различных типов волокон и ничуть не меньше красителей, однако несколько сузить задачу им все-таки удалось. Купер установил, что волокна, оставленные преступником, не животного или неорганического происхождения, а растительного и что они относительно толстые.

– Веревка из хлопковых нитей, – предположил Райм.

Купер, просматривающий базу растительных волокон, кивнул:

– Да, все верно. Но производителя установить невозможно.

Одно из волокон было чистым, зато на другом имелся какой-то красящий агент бурого цвета. Купер предположил, что это кровь, что вскоре и подтвердилось с помощью фенолфталеинового исследования на наличие следов крови.

– Его кровь? – поинтересовался Селлитто.

– Как знать? – рассматривая образец, ответил Купер. – Но определенно человеческая. Концы волокон сдавлены и повреждены. Я бы сказал, что это удавка. С подобным мы уже сталкивались. Скорее всего это и было предполагаемое орудие убийства.