Эвелин Энтони - Орлы летают высоко Страница 11

Константин хмуро взглянул на нее, удивляясь, почему он позволил втянуть себя во все ее интриги. Он был просто тупым человеком, не разбиравшимся в своих собственных комплексах и не способным оказать сопротивление влиянию личностей, более сильных, чем его собственная. Но природа наделила его хоть небольшим, но воображением, в отличие от бесчувственного Николая, - его младшего брата, и теперь он с ненавистью уставился на сестру.

- Доверяй ему, если хочешь. Сам я думаю, что не видать тебе Франции.

Она рассердилась, но потом рассмеялась и забыла о его пророчестве, слишком уверенная в своем влиянии на Александра, чтобы поверить, что он переменился к ней и теперь обманывает ее.

Как всегда, самой незаметной фигурой царской семьи оставалась царица Елизавета, больше похожая на призрак, сносящая пренебрежение Великой княгини Екатерины и холодность Александра с таким равнодушием, что в Константине это будило подозрения.

Царица смирилась, и, чувствуя это инстинктом, присущим садистам, Константин принялся с восторгом добивать ее. В то же время она принадлежала к числу тех мягких, не ставящих себя высоко женщин, которых он ненавидел именно потому, что они будили в нем самые низменные чувства. Угрюмый, уязвленный ревностью из-за сестры, которая, кажется, больше в нем не нуждалась, испытывавший и физическую зависть перед братом, Великий князь подыскивал себе жертву, кого-то, на ком он мог выместить свое разочарование другими. Он наблюдал за беззащитной царицей, и глаза его суживались. Что-то подсказывало ему, что она вновь счастлива, что монотонность ее заброшенной жизни нарушена. Он установил за ней слежку, и вскоре его шпионы сообщили ему, что Елизавета наконец-то нашла преемника Адаму Чарторицкому.

Русская императрица стала любовницей молодого гвардейского корнета Охотникова, и она была от него беременна. Несомненно, Александр знал об этом и был готов признать ребенка, а ребенок этот мог и выжить в отличие от ублюдка Чарторицкого. Готовый наследник не устраивал никого из сестер и братьев царя, и вот в голове Константина стал медленно складываться ужасный план. Как только этот план зародился, настроение его заметно улучшилось, и он стал преследовать несчастную царицу, тенью следуя за ней из комнаты в комнату, наблюдая за ней с полуулыбкой на своих отвратительных губах.

Она терпела это странное преследование до тех пор, пока нервное напряжение и беременность не заставили ее искать встречи и возможности поговорить с Александром.

Он принял ее в своем кабинете, где подписывал документы и разговаривал со Сперанским. Министр хотел выйти сразу, как только паж объявил о приходе императрицы, но Александр отослал мальчика и приказал Сперанскому остаться. Царица может подождать. Инцидент удивил министра, потому что он никак не мог понять, как Александр, нежнейший из людей, мог быть таким непримиримым по отношению к собственной жене.

Сперанский происходил из низов. Сын бедного священника, он был обязан своим положением редкому сочетанию в нем честности и административного гения. Его политика сводилась к мирным и либеральным реформам, из которых два проекта, как он считал, были дороги и Александру. Ненависть, вынашиваемая по отношению к нему царской семьей и дворянством, могла бы заставить менее значительного человека оставить свой пост, но он ее просто игнорировал. Зная о поддержке царя, он разрабатывал свои непопулярные планы по торговле с Францией и уничтожению крепостничества. Он увидел, что императрица ждет, когда немного спустя проходил через приемную. Сперанский почтительно приветствовал ее.

- Доброе утро, Елизавета.

Царица, казалось, даже не заметила его. Когда она вошла в комнату, Александр вежливо поднялся, и она присела в реверансе.

- Это неожиданный визит. Боюсь, я не смогу уделить вам много времени, я очень занят. Что вы хотите?

Она нервно сглотнула, давно уже она не разговаривала с ним наедине.

- Я пришла пожелать вам успеха и благословения Божьего в Эрфурте, начала она.

Последовала пауза. Александр наблюдал за ней нетерпеливо и враждебно. Просто удивительно, подумал он, насколько его всегда раздражает ее вид. Она стала живым напоминанием того, что он не справился со своими обязанностями молодого супруга, и что Адам Чарторицкий великолепно сыграл его роль. Он ей этого не простил и никогда не жил с ней после этого.

- Какова же истинная причина вашего прихода? - спросил он ее.

Она посмотрела на него, и кровь прилила к ее лицу.

- Я беременна, - прошептала она.

- Я так и думал. Думаю, мне следует поздравить некоего господина Охотникова.

Она прошла к нему и опустилась в кресло.

- Вы хотите оставить меня теперь? - медленно произнесла она.

Он пристально посмотрел на нее и покачал головой.

- Нет, - ответил он. - Зачем делать это теперь, если я не сделал этого раньше? Я получаю удовольствие от своей свободы, и, надеюсь, что и вы от вашей тоже. Что же касается ребенка, то я его признаю. Единственное, что удивляет меня, так это, почему вы вдруг решили, что я с вами расстанусь?

- Любой другой разошелся бы со мной, - сказала Елизавета. - А ваш брат все время так странно смотрит на меня, что я подумала, что вы, возможно, собираетесь поступить именно так.

- Я не отвечаю за Константина. Вам нечего бояться меня. Я никогда не нарушал сделки, которую мы с вами заключили много лет тому назад, и сейчас не собираюсь отступать от своего слова. Если бы я решился на развод с вами, то только для того, чтобы жениться на княгине Нарышкиной, а этого я никогда не сделаю, так как она - незнатного происхождения. Еще что-нибудь?

- Нет, я только хотела выразить благодарность.

Она подошла к нему и неожиданно поцеловала его руку.

- Да сохранит вас Господь в Эрфурте, Александр. Если бы когда-нибудь у вас хватило сердечных сил простить меня, я снова стала бы счастливой.

Она повернулась и быстро вышла из комнаты, чтобы у него не было времени ответить или увидеть бегущие у нее по щекам слезы.

Через минуту он уже забыл о ней, решив приказать брату, чтобы тот оставил царицу в покое. Если Константин жаждет развлечений, то пусть найдет другой объект для пыток.

Затем, вышагивая взад и вперед по кабинету, он опять подумал о Сперанском. Хороший человек, но пацифист, человеколюбивый до глупости с этой его мечтой о конце крепостничества. Неудивительно, что его так ненавидели при Дворе. Министр никогда не даст санкцию на войну с Францией, решение о начале которой сам уже принял. Он никогда не поймет, как государь, что она являлась неизбежной и жизненно необходимой для окончательного всеобщего мира. Царь вздохнул и неожиданно выругался, что случалось с ним совсем нечасто.

Господи, все эти интриги, связанные с правлением, бесчисленные факторы, которые необходимо взвесить и рассмотреть перед тем, как решиться на что-либо. Сперанский? В глубине души он уже знал, что следует делать.

Однажды в полночь императрицу Елизавету разбудила ее служанка и сказала, что корнета Охотникова убили в тот момент, когда он выходил из театра. Несколько часов спустя Елизавета родила недоношенную девочку. Ребенок прожил всего несколько недель.

В самом начале сентября 1808 года Александр выехал из Петербурга и направился в Эрфурт, чтобы встретиться там с Наполеоном.

5

Эрфурт был прекрасным старинным городком в Тюрингии, с причудливой архитектурой, древними городскими стенами и узкими, мощенными булыжниками улочками. Двадцать седьмого сентября он содрогнулся от артиллерийской канонады, залпы которой служили приветствием русскому царю и французскому императору в тот самый момент, когда они въезжали в Эрфурт во главе величественной кавалькады. Можно было видеть войска наполеоновской гвардии в роскошных мундирах, высокомерных ветеранов его великих кампаний, важно шагавших вдоль по улице, подобно тому, как они это проделывали во многих городах мира, вместе с эскадронами казаков в их ярких одеяниях и солдатами русской императорской гвардии.

Приказы, отданные русским силам, были строги: никаких выпивок и беспорядков и как можно меньше контактов с французскими войсками. Александр хорошо знал нрав своих людей и не хотел никаких случайностей.

Мелкие немецкие князьки, которых Наполеон сделал королями, собрались в Эрфурте, чтобы отдать ему дань уважения. Это было забавное, недостойное скопище людей, предавших свои народы и даже не сознавших, что их предательство вызвало бурю негодования. Несмотря на флаги, приветствия, буйство красок, которое заполнило спокойный немецкий городок, среди его жителей чувствовалось какое-то беспокойство. Они смотрели на Наполеона с ненавистью и уважением, но по Эрфурту, как, впрочем, и по всей Европе, уже прошел слух: "Помните об Испании".

Испания, обнищавшая и униженная перед всем миром, восстала против тирана и успешно противостояла ему. Да еще англичане под предводительством генерала Уэльслея, будущего Веллингтона, высадились в Португалии. Возобновилась торговля с Англией, и ситуация настолько осложнилась, что, по слухам, Наполеон сам собирался в Испанию, чтобы руководить военными действиями.