Фридрих Незнанский - Игры для взрослых Страница 11

Орыся промолчала. Если придется работать на этих уродов, то свои деньги она им не отдаст никогда. Она наблюдала, как Юлия набирала воду, капнула несколько капель из одного флакона, затем из другого, сыпанула колпачок какого-то порошка, взбила пену. Наконец, удовлетворенная результатом, просто сказала:

— Можете раздеваться. А я пока посижу в комнате, посмотрю телевизор. Кстати, рекомендую, здесь кабельное телевидение. Есть интересные фильмы — на любой вкус. Через двадцать минут зайду и приступим к макияжу. К этому времени вы должны уже сидеть в халате.

Она показала на коротенький халатик нежнорозового цвета.

Орыся легла в ванну и подумала, что события развиваются так стремительно, что некогда даже пораскинуть мозгами, как же вести себя дальше. Из-за этих чертовых штрафов придется подчиниться, это уже понятно. Но как быть с теми господами, которых придется принимать? Как раз недавно они с отцом смотрели передачу про сексуальное рабство, и она усвоила одно: если хочешь остаться живой и не покалеченной, нужно вести себя разумно. То есть не сопротивляться, а выжидать удобного случая. Очень глупо вызывать гнев хозяев, когда и так понятно, что просто так отсюда не выберешься. Эти двери на запоре, наблюдение, вышколенная обслуга — со всем этим бороться ей пока не под силу. Но нужно держать ухо востро и быть внимательной. Наблюдательной. Изучить обстановку. Усыпить бдительность охранников. А там Бог поможет, — она в этом не сомневалась. Орыся очень верила в силу материнской молитвы. А мама, провожая, благословила ее и осенила крестным знамением.

В дверь деликатно постучали. Орыся быстро набросила на себя халат. Зашла Юлия и велела сесть перед зеркалом. В других обстоятельствах Орыся даже получила бы удовольствие оттого, как профессионально работала над ней Юлия, но сейчас она думала только об одном — о том, что ей впервые в жизни придется отдаться незнакомому человеку. Подумала об Олеге, — он сейчас на практике во Львове и не знает, что она поневоле вынуждена ему изменить. На душе было так плохо, что на глаза навернулись слезы.

— Тушь потечет, — жестко сказала Юлия. — Не ты первая, не ты последняя. Хочешь получить совет? Он старый, как мир. Если насилуют, расслабься и попробуй по крайней мере получить удовольствие. Если тебе повезет и сегодня тебя выберет господин Банкир, тогда можешь считать, что свою неприкосновенность ты сохранила. Он у нас созерцатель.

— А какой он? — тут же спросила Орыся.

Юлия внимательно посмотрела на нее.

— А ты умница. Он выше всех. Больше ничего не скажу.

Орыся смотрелась в зеркало. Никогда она еще не выглядела такой красавицей. Юлия действительно специалист. Как жаль, что все ее ухищрения не радуют Орысю. Лучше бы она была уродиной. Тогда на нее никто и не посмотрел бы.

5

Турецкий созвонился с Теодозием Ивановичем еще с вечера и договорился встретиться в морге.

Патологоанатом стоял спиной и не сразу обернулся, когда услышал скрип двери.

— Это я, здравствуйте, Теодозий Иванович, — с порога объявил Турецкий. Тот повернул голову и посмотрел искоса.

— Здравствуйте, Александр Борисович. Присядьте, я минуточку, уже заканчиваю.

Турецкий сел на стул и стал наблюдать за неторопливыми движениями патологоанатома. Тот стоял, как обычно, ссутулившись, над резекторским столом и внимательно рассматривал труп.

— Что там у вас? — не сдержал Турецкий своего любопытства.

— Да вот расчлененка. Привезли сегодня мужчину, свеженького. Тело нашли в коллекторе, а голову в кустах, совсем рядом. Убийца даже не потрудился унести куда подальше.

— Торопился? — предположил Турецкий и подошел к столу. — Ничего, если я посмотрю?

— Да ради бога, если вам это нравится.

— Не сказал бы, чтобы мне это нравилось. Так, для общего развития. Да… — присмотрелся он. — Голова вроде нашла своего хозяина. Вон как идеально по месту среза совпала.

— Главное, убийца умело владел лезвием. Будто учился этому. Видите, как аккуратно прошелся лезвием? Наверное, за минуту управился. Сначала один глубокий разрез, первичный, затем второй, — и отсек бедолаге голову.

— Надеюсь, этот несчастный умер до того, как убийца принялся отрезать голову.

— Если вас это хоть немного утешит, то да. На височной кости впадина, от сильного удара. Кстати, к вопросу об общем развитии. Вот взгляните на снимок. Видите — трещины расходятся от точки, куда был нанесен удар? Как будто паутина. Это место очень уязвимое. Под ним находится средняя менингиальная артерия. Как только происходит удар, она разрывается, и тут же наступает кровоизлияние. Черепная полость заполняется кровью. В общем, удар был мощнейший. Бедняга, конечно, потерял сознание. Иначе он сопротивлялся бы. А на конечностях никаких повреждений, потому я и считаю, что он сопротивления не оказал. Ну ладно, потом вернусь к нему. Как раз собирался вскрывать череп. Так что вас интересует?

— Я бы хотел узнать подробности о девушке, которую вам привезли вчера.

— А о какой именно?

— То есть? У вас их несколько? Щеткин говорил только об одном теле.

— К вечеру мне привезли еще одну.

— Причина смерти второй?

— Та же, что и первой. Обе задушены.

— И у первой из них в кулаке была зажата оторванная пуговица. От милицейского кителя.

— Да, мне Щеткин говорил, — невозмутимо отреагировал Теодозий Иванович. — Сочувствую вам. Вряд ли объявится милиционер, который сообщит о пропавшей пуговице от своего кителя. А почему, собственно, эти убийства заинтересовали частный сыск? Личности девушек еще не установлены. А коли так, то родственники погибших не могли попросить вас разыскать убийцу. И вообще, этим делом вроде занимается Щеткин.

— Есть некоторые обстоятельства, Теодозий Иванович, которые наталкивают меня на мысль, что в городе действует банда в милицейских формах. Они подстерегают одиноких беззащитных девушек и насилуют их. Пока мне известен факт об изнасиловании одной, несовершеннолетней. Она, к счастью, осталась жива. Это произошло месяц назад. Никаких зацепок. Потому что девочка была в состоянии шока и не запомнила их лиц. Куда ее увозили, тоже не знает. Вчера в разговоре со Щеткиным я вспомнил эту историю, а он мне вдруг и говорит: «У нас есть труп девушки, в смерти которой явно замешан милиционер. Или человек, который носит милицейскую форму. Потому что в ее кулаке нашли пуговицу от кителя». Я и подумал, что это дело рук одних и тех же. Все-таки случай неординарный — чтобы в течение месяца были две жертвы милицейского насилия. А у вас, оказывается, еще и третья… Если обе убиты одним способом, значит…

— У меня тоже возникла такая мысль. Более того, вы знаете, обе были беременны. На разных сроках. У одной беременность восемь недель, у другой десять.

— Может, кто-то хотел от них избавиться, — задумчиво проговорил Турецкий. — Слишком много совпадений. А где обнаружили первую?

— На тридцать шестом километре Киевского шоссе.

— А вторую?

— На том же Киевском шоссе, но уже поближе, на тридцать втором километре.

— А что вы еще можете сказать о них? Что вам бросилось в глаза?

Теодозий Иванович задумался.

— Да, пожалуй, я удивился, что девушки при том, что очень ухожены, явно давно не видели солнечного света. Сейчас же конец лета, август, к тому же жаркий. Я никогда не загораю специально, но и то, пока до автобуса дойду, пока подожду на остановке, — солнышко-то припекает. Хочешь не хочешь, а дозу ультрафиолетовых лучей получаешь. Не только лицо, но и шея загорела. Хотя в этом году и в отпуске-то не был. А эти бледненькие, как будто из помещения не выходили. Нынешняя молодежь за этим очень следит. Специально в солярий ходят. Летом кто на речку, кто на море. Не модно теперь незагорелыми быть.

— Ценное наблюдение, — отметил Турецкий. — Ну а следы насилия на их теле были?

— А это уж сколько угодно. Я так понимаю, что вы хотите взглянуть на их тела?

— Да уж. Придется. Хотелось бы понять картину убийства.

Теодозий Иванович позвал санитара, молоденького мальчишку со здоровым румянцем на покрытых-юношеским пушком щеках. Он молча помог погрузить тело сначала одной девушки на каталку и переложить на прозекторский стол, затем второе.

Александр Борисович с жалостью осмотрел тела.

— Да, помучили их перед смертью. Обе избиты, будто их использовали как боксерские груши. Синяков-то…

— Кровоподтеки сине-багрового цвета, как вы изволили назвать их — «синяки», свидетельствуют о том, что смерть обеих наступила совсем недавно, не более трех дней назад, — тоном лектора объяснил Теодозий Иванович.

Турецкий усмехнулся, и эксперт заметил его насмешливую улыбку.

— Ой, извините, Александр Борисович, я забыл, что вы этих трупов за свой век навидались. У меня сегодня были студенты, так я с ними практические занятия проводил. Вот и с вами веду себя, как лектор.