Ростислав Самбук - Жаркий июль Страница 11

- И когда же Галин брат с товарищем приехали к вам? - спросил я.

- Кажется, пятнадцатого. Да, пятнадцатого июня.

Я быстро прикинул: именно пятнадцатого июня бандиты продали машину через комиссионный магазин и узнали, что получат деньги дней через пять-шесть. Следовательно, перед этим спали в автомобиле где-нибудь в окрестных лесах. Письмо взяли на всякий случай, боялись ночевать на вокзалах и в гостиницах, в конце концов оно и пригодилось.

- Как назвались ваши гости?

- Брат Галины - Олег Владимирович Черныш. А товарищ его - Василь. Как-то неудобно было спрашивать фамилию.

- А они, выходит, не показали свои документы?

Женщина покраснела.

- Ну что вы! Галя - моя подруга, и требовать документы у ее брата! Неужели я поступила неправильно?

- Да, неправильно. Но об этом потом. Когда уехали ваши гости?

- Утром двадцать первого. Заранее купили билеты на поезд. Летом, знаете, трудно...

- Когда и где познакомились с Галиной Коцко?

- В прошлом году в Ялте. Мне дали путевку в дом отдыха, Гале тоже, и жили мы в одной комнате. Симпатичная женщина, чуть старше меня.

- Что делает в Кривом Роге?

- У нас профессии родственные. Она - бухгалтером на руднике, а я тоже в бухгалтерии.

- На каком руднике работает Коцко?

- Галя говорила, но я не запомнила.

- Переписываетесь с ней?

- Немного. Она к себе приглашает. Ну, еще поздравления с праздниками...

- Замужем?

Надия Федоровна грустно улыбнулась:

- У нас с ней судьбы одинаковые.

- Разведена?

- Да.

Собственно, я узнал и так уж слишком много, но все же спросил:

- И как вели себя ваши постояльцы?

Надия Федоровна пожала плечами.

- Олег Владимирович такой потешный, шутил все... А Василь молчальник.

- У него челка вперед зачесана?

- Вперед, а что?

- Да ничего страшного.

- Однако милиция интересуется ими! Меня они ничем не обидели.

Сомневаться в искренности того, что сказала Андриевская, не было оснований, но и открыться я не имел права. Сказал полуправду:

- Мы задержали спекулянта, он купил у Галиного брата магнитофон - вот и расследуем дело.

- А я думала: что-нибудь серьезное... - Она облегченно вздохнула.

- И все же очень прошу вас никому не говорить о нашем разговоре.

- Понимаю.

- С вашего позволения я возьму это письмо, - я показал на конверт. Может пригодиться.

- Берите. Слава богу, мелочь какая-то - магнитофон, а то я уже думала...

Я встал. Теперь должен был как можно скорее встретиться с Дробахой.

Это надо же такое! Иногда неделями ищешь хоть какую-то ниточку, а она все не дается в руки, а тут за день, даже не за день, а за полдня столько узнать!

Прямой выход на бандитов, даже адрес в Кривом Роге знаем. Ну, может, Черныш там и не живет, но у меня не было сомнений, что через Галину Коцко мы сразу выйдем на лысого бандита и его помощника.

Как его? Василь? Вася с челкой вылеживался тут, в этой комнате, под ромашками...

А другой - шутник! Ничего себе шутка: убили человека, продали его машину, несколько человек обвели вокруг пальца...

Я обозлился, но ничем не проявил своего состояния. Все равно в самые ближайшие дни отыграемся.

Распрощался с Надией Федоровной и поехал в прокуратуру.

Дробаха, слушая меня, дышал на кончики пальцев и даже вертелся на стуле.

- Ну и молодец! - сказал он. - Ну и счастливчик! Баловень судьбы вы, Хаблак, не иначе. Счастливчик в капитанских погонах, ей-богу, с вами не соскучишься.

Я подумал, что оно, конечно, лучше сидеть в кабинете и потом не жалеть эпитетов, нежели крутиться по радиомастерским и магазинам, но тут же пригасил эту мысль как недостойную: служим одному делу, и неизвестно еще, как все это обернется.

Так, в конце концов, и случилось: нам с Дробахой пришлось еще хорошенько потрудиться, пока поставили последнюю точку в этом деле, но тогда я был переполнен оптимизмом, кстати, так же, как и следователь. А он, еще раз подышав на пальцы и потерев ладони, предложил:

- Вечером на поезд, завтра утром в Кривом Роге, согласны?

Я покрутил головой: целую ночь тратить на поезд, когда вечером мы с Мариной можем пойти в кино.

- Самолет! - возразил я. - Я уже узнал, завтра в восемь пятнадцать рейс, и через час будем на месте.

Должно быть, Дробаха не был восхищен моим предложением, оно и верно: в вагоне спокойнее - пей чай, смотри в окно, отсыпайся под стук колес, но сегодня я был на коне, и ему пришлось смириться.

- Однако, - сделал он последнюю попытку, - а как с билетами? В разгар сезона...

- Беру на себя. - Я отрезал ему все пути к отступлению. - С уголовным розыском еще считаются.

Он подозрительно взглянул на меня: не принижаю ли я роль его многоуважаемого учреждения; не заметил на моем лице ни тени пренебрежения и успокоился.

- Я вызову машину на половину восьмого, - все же он уязвил меня: таким правом я не пользовался и должен был трястись до Жулян в троллейбусе. - Куда за вами заехать?

- На Русановку. - Я знал, что Дробахе придется сделать большой крюк, но не ощутил никаких угрызений совести: сам напросился.

На следующее утро мы прибыли в Кривой Рог без опоздания. Самолет взлетел точно по расписанию, погода стояла чудесная, нас не трясло, и в начале десятого мы уже разместились в серой милицейской "Волге".

Мы с Дробахой заняли заднее сиденье, на переднем сидел мой старый знакомый Саша Кольцов - гроза криворожских воров и большой знаток всех тонкостей розыска. Он вертелся на сиденье, показывая нам местные достопримечательности, я знал, что он вертится еще и от любопытства: недаром же два таких аса, как Дробаха и Хаблак, прилетели в Кривой Рог!..

Я подумал о себе как об асе без ложной скромности, в конце концов, за десять лет работы в угрозыске приобрел кое-какой опыт и видел, какими глазами смотрят на меня новички. Что ж, кое-что мы можем, и лучшим свидетельством этого является наш приезд сюда.

- Такое, Саша, дело, - начал я и увидел, как посерьезнел Кольцов: перестал вертеться, повернулся к нам и даже шмыгнул носом. - Дело, значит, такое, Саша, - повторил я. - Есть тут у вас два типа, и за ними мокрое дело.

- Мокрое? - не поверил Саша. - Мы тут всех знаем, как хорошая хозяйка кур. Что-то не верится.

Я кратко рассказал всю историю, приведшую нас в этот бесконечный город: ехали уже двадцать минут, а ему нет конца-краю, говорят, тянется километров на шестьдесят.

Кольцов внимательно выслушал меня, подумал и рассудительно сказал:

- Должен разочаровать вас. Ты сказал: улица Весенняя, восемь? Коцко Галина Микитовна?

- Ну и что? - не вытерпел Дробаха.

- Разбираемся... - неопределенно ответил Кольцов. - Кажется, вы немножко опоздали. Как минимум на два дня. По этому адресу вчера зарегистрирован несчастный случай. Отравление газом со смертельным исходом. Но хозяйку удалось спасти.

Я растерянно молчал, а Дробаха спросил так, будто ничего и не произошло. Теперь я мог вполне оценить силу его характера:

- Смертельный случай, говорите? Любопытно! И кто же?..

Кольцов понял его с полуслова.

- Месяц назад освободился из колонии. Кличка Медведь. Григорий Жук, имел пятнадцать лет за вооруженный бандитизм.

- Ого! - воскликнул Дробаха.

Саша крутанулся на сиденье.

- Совсем новый поворот в деле, - сказал восхищенно. - Наши ребята думали: несчастный случай. Чайник стоял на плите и залил горелку. А хозяйка квартиры и Медведь совсем пьяные.

- Медведь не лысый? - спросил я.

- Кажется, нет.

- Третий... В доле был третий, - вмешался Дробаха. - Тот, что продавал машину и назвался Чернышом. Надо искать третьего. Денег на квартире не нашли?

- Нет.

- Тогда точно - он. В каком состоянии Коцко?

Кольцов развел руками.

- Я не врач.

- Вот что, - решил Дробаха. - Надо осмотреть квартиру Коцко еще раз, а потом поговорить с ней.

В управлении Дробаха быстро договорился о том, что Кольцов подключается к розыску. Потом нас познакомили со старшим оперативной группы, которая производила осмотр квартиры Коцко, и мы поехали на Весеннюю.

Теперь впереди сидел старший лейтенант Доценко, а мы втроем теснились позади. Доценко не оглядывался, видно, немного нервничал. Я понимал его: всегда неприятно, когда твои выводы ставятся под сомнение, но ведь вдвойне неприятнее, когда приезжают столичные работники: если что-нибудь сделал не так, огласка чуть не на всю республику.

Квартира Коцко на первом этаже стандартного пятиэтажного дома. Доценко снял с двери печать, и мы вошли внутрь. Здесь все сохранилось так, как было, когда приехала "скорая помощь" и оперативная группа милиции. На столе три бутылки из-под водки, две пустых, в третьей - на донышке. Большими кусками нарезанная колбаса и сыр, недоеденные рыбные консервы, на сковородке - остатки яичницы с картошкой...

Незастланная постель в комнате, раскладушка с подушкой и одеялом в кухне.

Дробаха прошелся по квартире, спросил у Доценко, ткнув пальцем в незастланную постель: