Антония Таубе - Сборник рассказов Страница 11

Мы с Дэнисом пристроились на какой-то пенёк от срубленного дерева и немного посидели молча, обдумывая эту информацию.

– Как ты думаешь, Уолтер, что делает сейчас полиция? – тихо спросил меня Дэнис.

– Думаю, что тоже ведёт наблюдение за домом. – Было бы глупо, если бы полиция не сделала этого!

– А какое отношение имеет Дик Тёрпин, которого, кстати сказать, казнили в апреле тысяча семьсот тридцать девятого года, к убийству, которое произошло сейчас в этой гостинице? – продолжал размышлять Дэнис.

– Не знаю, Дэнис. – честно ответил я другу.

– Уолтер, а ведь мы можем вообще ничего не узнать, если будем топтаться на одном месте. Давай-ка, залезем на изгородь вот в этом месте и посмотрим в кухонное окно гостиницы, – сейчас это единственное открытое окно на всем первом этаже!

Так мы и поступили. Поддерживая друг друга, мы встали на прочную изгородь и заглянули внутрь огромной кухни. Она была выполнена в типичном колониальном стиле. Вдоль всей кухни стоял длинный деревянный резной стол, а красные кирпичные стены просторного помещения украшало старинное оружие. На полках в дальнем углу кухни красовалась разнообразная красивая керамика, а прямо над очагом на стене была прикреплена голова молодого оленя с массивным кольцом в носу. А перед очагом в плетёном кресле мирно дремала безобидного вида маленькая старушка.

– Слушай, Уолтер, давай незаметно снимем голову оленя и возьмём с собой на память об этом событии? А? – вдруг легкомысленно предложил Дэнис, – никому ведь от этого хуже не станет!

– Нехорошо как-то… А ты уверен, что нас не поймают? – я все-таки сомневался, стоит ли нам это делать.

– Нет, не уверен. Ну, даже если и не получится, что страшного случится? Да не волнуйся ты так, мы потихоньку зайдем и осторожно снимем её со стены. Где мы найдем ещё такой сувенир?

Мы спорили недолго. Да, если честно, я не очень сильно-то и сопротивлялся. Решено – значит, решено! И уже через минуту мы осторожно отодвинули щеколду и также без шума зашли на кухню. Дэнис поддерживал меня, когда я дотянулся до головы оленя и потянул кольцо на себя, но голова висела на стене прочно, и я не мог сдвинуть её с места! Но зато совершенно неожиданно нижняя челюсть оленя вдруг резко отпала вниз, и выпавший из неё кожаный увесистый мешочек довольно сильно стукнул меня по голове, коротко звякнув, после чего как камень шлёпнулся на деревянный пол с глухим ударом. Мы вздрогнули и оба замерли на мгновенье. Затем я кубарем скатился с плеч Дэниса, и мы бросились к выходу. Старуха мгновенно проснулась и даже подскочила в своем кресле с каким-то диким гиканьем! Откуда-то у нее в руках тут же оказалась кочерга, и непременно она бы съездила этой чугунной кочергой по мне, если бы некто в чёрном плаще не схватил её за руку. На моё счастье моим спасителем оказался сам мистер Холмс!

В ту же минуту открылись ворота заднего двора, и в них победоносно вошёл инспектор Лестер. Вместе с ним вошли ещё двое полицейских, которые вели грязного арестанта с красными воспаленными глазами и всклоченными волосами. Шествие замыкал важный, гордый и довольный Ватсон. Не обращая на меня ни малейшего внимания, Лестер высокомерно задрал подбородок и снисходительно произнес:

– Что же, уважаемый мистер Холмс, в этот раз полиция поймала преступника без вашей помощи! Вот он, собственной персоной, – полюбуйтесь! – И он демонстративным жестом указал на приведённого человека.

Весь вид арестанта внушал одно только сострадание. Он стоял, обречённо опустив голову вниз, и ни на кого не смотрел.

– Поздравляю вас, мистер Лестер, вы успешно поймали Генри Биллингтона, разыскиваемого за мелкое воровство! Или вы ещё что-то хотите предъявить ему? – очень серьезно, но с едва уловимой усмешкой в голосе, проговорил Холмс.

– Что все это значит, мистер Холмс? – моментально вскипел инспектор Лестер. – Генри Биллингтон обвиняется в убийстве своего дяди Джорджа Биллингтона! Разве вам это неизвестно? У нас предостаточно и свидетелей, и улик для того, чтобы он предстал перед судом!

– Боюсь разочаровать вас, дорогой инспектор, но ему невозможно предъявить убийство Джорджа Биллингтона, так как он не имеет к нему ни малейшего отношения, – непререкаемым тоном сказал знаменитый сыщик.

Я посмотрел на Ватсона – тот нервно топтался на месте. Вид у него был при этом явно расстроенный и недоумевающий.

– Вы не могли бы объяснить яснее, Холмс? – Ватсон сдержанно и напряжённо произносил каждое слово.

Холмс, который все ещё крепко держал старушку за руку, внезапно повеселел и произнёс, обернувшись к ней:

– Я думаю, что Эстер Элиза Эмери, урожденная Эстер Элиза Биллингтон, сама расскажет нам об этом!

Тут арестант поднял голову, с удивлением посмотрел на рассвирепевшую старушку и хотел броситься на неё с кулаками, но полицейские крепко держали его. Старуха, которая всего минуту назад была в высшей степени агрессивна, теперь всячески избегала даже смотреть на нас и стояла совершенно поникшая, опустив глаза и не произнося ни слова. Холмс поднял с пола тяжёлый кожаный мешочек и подал его Лестеру:

– Я полагаю, что она сама вам теперь объяснит, каким образом эти ценности оказались на этой кухне в голове оленя. – Лестер взял в руки главную улику, немного подумал и утвердительно кивнул головой, после чего приказал арестовать и старуху тоже. Затем полицейские важно удалились, – теперь уже с двумя членами многочисленного семейства Биллингтон!

– Но… как же так, Холмс? – доктор Ватсон вопросительно смотрел на Холмса. – Как же вам удалось вычислить настоящего убийцу?

Я и Дэнис тоже выжидающе посмотрели на него. Пока что мы ничего не понимали.

– Да тут и вычислять было нечего, – сыщик сел поудобнее в лёгкое плетёное кресло. – Просто сегодня закончилась история, начавшаяся незадолго до казни Дика Тёрпина, повешенного за налеты и грабежи седьмого апреля тысяча семьсот тридцать девятого года. Так как его отец был хозяином этой гостиницы, Дик только здесь чувствовал себя надёжно защищённым от закона! Но ситуация резко изменилась, когда члены его шайки заподозрили Дика в утаивании ценностей! Они стали требовать вернуть им их долю награбленного. Но не таков был Дик! Он ни с кем не хотел делиться и потому, без малейших колебаний, избавился от всех своих бывших товарищей и решил начать новую жизнь совсем в других краях. Там, где о нем никто даже не слышал.

В то самое время здесь, на кухне, работала неприметная молчаливая кухарка Мэри Энн Биллингтон. В её обязанности также входило мгновенное обеспечение Дика провизией в любое время суток, когда он подъезжал к заднему двору. Для удобства тогда и прорубили это маленькое окно. Дик брал себе пропитание, сидя прямо в седле, и без промедления ехал дальше. Мэри Энн часто приходилось кормить его и членов его шайки даже посреди ночи. Однажды случилось так, что она случайно подслушала один разговор, который явно не предназначался для чужих ушей, и таким образом первой узнала про замыслы Дика. Это произошло так естественно!

Поначалу, может быть, она не придавала серьёзного значения какому-то мифическому кладу ценностей, да и вся эта история её, в общем-то, не касалась, но когда бесследно исчезли все члены шайки и Дик спешно засобирался в дорогу, в дальние края, она поняла, что всё это – правда! Вот тут-то и взыграли в ней честолюбивые мечты и потаённые желания!

И теперь она решила не медлить, – слишком многое было поставлено на карту! Надо полагать, что Мэри Энн перевернула и перерыла весь дом в поисках клада, но все было безрезультатно, – она никак не могла его найти! Время шло, и на Дика уже «охотилась"вся полиция. Насколько мог, он изменил свою внешность и продал лошадь, – словом, этот разбойник и конокрад очень серьёзно готовился к отъезду. И теперь ему осталось сделать последний шаг – незаметно забрать припрятанный клад и навсегда исчезнуть из этих мест!

Тут Мэри Энн поняла, что она проиграла, И что она делает дальше? Она ловко подговаривает своего родственника, – в деле Дика Тёрпина он фигурирует в качестве главного свидетеля, – и тот точнёхонько приводит полицию к месту ночёвки Дика. Прошу заметить при этом, что Дик всегда ночевал в разных местах, и найти его мог только хорошо осведомлённый человек! Родители Дика так никогда и не узнали, что их сына засунула в петлю их верная безропотная кухарка Мэри Энн! А она – так никогда и не узнала, где спрятал свой клад Дик Тёрпин…

Тем не менее, у неё были дети, внуки и другие многочисленные потомки. Причём все потомки по женской линии продолжали жить и работать в «Испанском дворе», а по мужской – продолжали жить другой жизнью. Но все они хорошо помнили легенду о спрятанных в гостинице несметных сокровищах Дика Терпина, рассказанную бабкой, хотя друг друга многие из них уже даже и не знали! И если бы только полиция не искала недотёпу Генри за мелкое воровство в придорожном пабе, замысел старушки удался бы! Ведь для неё, наконец-то, после стольких лет бесплодных ожиданий – всё сложилось самым наилучшим образом!