Спящие секреты - Евгений Прядеев Страница 11

Почему-то Петровичу это зрелище напомнило колонию трудолюбивых муравьёв, способных целыми днями напролёт таскать с места на место веточки и камушки. Куда, зачем? Сие муравьям неведомо, в их жизни все равно ничего больше нет, кроме этого бестолкового перетаскивания мусора.

Когда-то он жил так же, втискиваясь по утрам и вечерам в переполненную электричку, торопясь на службу в родную контору. Служба наружного наблюдения романтично выглядит только в книжках, а на деле это такая же муравьиная рутина.

Петрович успокаивал себя тем, что неплохая на общем фоне зарплата и некоторые социальные льготы дают его семье стабильность, а значит, есть ради чего жить и мучиться, но в одно прекрасное утро оказалось, что он ошибался. Жене хотелось чего-то большего, поэтому, вернувшись утром домой после ночной смены, Петрович обнаружил пустые шкафы и записку на кухонном столе.

«Саша, ты, наверное, хороший, но я устала!»

Записка до сих пор висела на холодильнике, прикреплённая магнитом с фотографией сына. Сейчас ему уже шестнадцать.

Петрович почувствовал, как к горлу подкатывает комок, и торопливо допил кефир. Трудолюбивый гномик в голове никак не хотел успокаиваться, хотя чувствовалось, что силы его значительно поиссякли.

— Синька дно, но мы в калошах, — пробормотал мужчина, а затем начал приседать. Никогда в жизни Петрович не следил особенно за своей физической формой. В молодости вполне хватало здоровья, подаренного природой, а в более зрелые годы — аргумента, что сотрудник «наружки» не должен привлекать внимания накачанными бицепсами. Особенно если чаще всего работает в образе бомжа или уличного забулдыги.

Но сегодня Александр Петрович очень хотел показать себя во всей красе, по крайней мере, насколько это будет возможно. Как-никак первый рабочий день. Да и работодатель, признаться, более чем удивительный.

На это объявление он наткнулся абсолютно случайно. Первым ощущением вообще было опасение, что это розыгрыш бывших коллег. По крайней мере, Петрович поначалу думал именно так.

«Частному детективному агентству требуется специалист в области наружного и технического наблюдения с опытом работы». И телефон.

Молодой женский голос, отозвавшийся на звонок, тем более уверил Петровича, что кому-то из приятелей стоит основательно начистить физиономию, но действительность перевернула всё с ног на голову.

Нет, поначалу всё выглядело именно так, как и положено в передаче «Розыгрыш». Недорогой офис в новом жилом комплексе, полупустая комната, в которой наблюдался самый минимум уюта, и симпатичная девушка с очаровательной улыбкой.

Всего этого оказалось вполне достаточно, чтобы Петрович непроизвольно начал озираться в поисках скрытых видеокамер. Он даже заготовил и мысленно отрепетировал оправдательную речь, дескать, всё понял сразу и просто хотел немного подыграть шутникам. Впрочем, от идеи начистить кому-нибудь физиономию он тоже не отказался.

Не дождавшись конфетти и криков «Сюрприз!» в первые две минуты, Латунин немного расслабился и решил, что основное действие начнётся чуть позже, с появлением нового актёра. Петрович даже предвкушал, что в дверь войдёт актёр с классической внешностью Клинта Иствуда времён расцвета. Волевое обветренное лицо, колючий взгляд, трёхдневная небритость. Шрам через всё лицо тоже, по идее, не помешал бы, но, скорее всего, от него реквизиторы откажутся.

Петрович осмелел настолько, что плюнул на все приличия и буквально потребовал себе чашечку кофе. Помирать — так с музыкой.

А вот дальше пошли сплошные удивления. Во-первых, кофе ему не дали. Причём сопроводив отказ словами, что он на бодрящий напиток пока не заработал.

Во-вторых, хрупкая стройная девушка, встретившая его на пороге офиса, оказалась и в самом деле директором детективного агентства. Самое смешное, что она к тому же была его единственным работником. Впрочем, на скромный взгляд Петровича, это было смешно, но неудивительно. Кто пойдёт работать к девочке, ничего не смыслящей в деле, которым она решила заняться?

Ну а в-третьих, Петровича взяли на работу. И даже аванс заплатили, что вообще уже ни в какие рамки не лезло. Именно поэтому Латунин позволил себе вчера небольшой банкет, а теперь судорожно пытался привести организм в порядок.

Александра, директор детективного агентства, сумела всколыхнуть в Петровиче какие-то давно похороненные струнки души, так что выглядеть перед ней плохо не хотелось. Особенно в первый день. И особенно выглядеть алкоголиком.

Звонок в дверь раздался в тот момент, когда Петрович уже закончил с приседаниями и пытался вспомнить, как делается мостик. Вопрос, зачем ему это надо, Латунин старался себе не задавать, понимая, что рискует таким образом потерять последние остатки решимости.

Незваный гость оказался настоящим знаком с небес, что самоистязание до добра никого ещё не доводило, а значит, нечего и начинать так развлекаться.

— Гражданин Латунин? — За дверью квартиры оказался капитан Чистяков Геннадий Геннадьевич, местный участковый. Невысокий, с аккуратным брюшком, проступающим даже через форменную тужурку, мужчина лет сорока вполне мог сойти за комбайнёра-передовика из какого-нибудь советского фильма. Почему именно комбайнёра, Петрович не знал, но, скорее всего, большую роль в этом ощущении сыграло лицо полицейского. Узкий лоб и широкие щёки украшались носом в виде картошки и глубоко посаженными чёрными глазками.

Впрочем, возможно, что Александр Петрович просто плохо знал уважаемого стража правопорядка. В конце концов, форма на нем сидела ладно, опытный офицерский взгляд отметил эту деталь машинально, а потрёпанная дерматиновая папочка наводила на мысль, что у себя в околотке полицейский не отсиживается, честно отрабатывая ножками вверенный ему участок ответственности.

С этим представителем власти Латунин до сегодняшнего дня никогда не пересекался, но по въевшейся в кровь привычке внимательно отслеживал всех должностных лиц, имеющих отношение к пятиэтажке, в которой у него была квартира.

Как зовут сантехника, какой номер у дежурного врача местной поликлиники и уж тем более — к кому бежать в случае пожара или ограбления. За последние тридцать лет эти сведения не понадобились Петровичу ни разу, но это же не повод ломать давно установленный порядок.

— Доброе утро, Геннадий Геннадьевич, — добродушно улыбнулся Латунин полицейскому. — Зайдёте?

Судя по всему, таким образом участкового встречали крайне редко. Чистяков собрался было что-то сказать, передумал и молча прошёл в квартиру мимо посторонившегося Латунина.

— Чай? Кофе? — предложил скороговоркой Петрович, но полицейский отрицательно помотал головой, ощупывая мужчину колючим изучающим взглядом.

«Почему полицейские никогда не верят в обычную людскую доброжелательность? — внезапно подумал Латунин. — Стоит, пытается сообразить, что я за фрукт, откуда знаю его имя-отчество. И подозрение, подозрение… Я уже заранее виновен во всех самых страшных и опасных